Летописи Ванильного некроманта. Том первый (СИ) - Тулинова Лена. Страница 24

— Завтра утром, — сказала Мать Пиратов. — Не волнуйся. Там уже все давно взрослые — кроме тех, кому положено оставаться в детстве, вроде Бертины, Теренция и Винни.

Мать Некромантов налила всем чаю — всем, кроме Беллы, которую уже отправили спать.

Вечер выдался тёплый, уютный, безветренный, и они пили чай на веранде. Странник, которому уже не раз намекали, что его никто здесь не держит, стоял с большой кружкой в руках, прислонившись к перилам веранды, и задумчиво смотрел на фонари. Вокруг фонарей крутилась мошкара, порхали сонные ночные мотыльки и одинокий крупный комар.

— Чары на Кривой Белле долго не продержатся, — сказал Странник. — Какие у вас планы по поводу девчонки?

И шумно отхлебнул горячего, словно лава, чаю.

— Вы бы хоть заперли её, что ли, — не унимался Странник, не слыша никаких предложений.

— Как я могу запереть трёхлетнего ребёнка? — с упрёком спросила Мать Некромантов. — И что, по-твоему, я могу с нею сделать?

Наёмник немного подумал и сказал:

— Да я тебя понимаю, Хозяйка. Я поэтому и отказался убивать женщин и детей.

Первый Некромант неслышно покинул своё кресло в самом тёмном углу и пошёл наверх.

— Я пригляжу за нею, — сказал он уже из дома.

Странник уселся на перила веранды спиной к столу, а лицом к саду. Там, над яблоневыми деревьями, уже зажглись первые звёзды — крупные, будто размытые, ещё бледноватые. И почти полная луна выглядывала из-за старой раскидистой липы, словно проверяя — ждут ли её? Вот он, Нот Уиндвард, ждал. Он теперь всего ждал с особым наслаждением, а от жизни старался получить всё и побольше. О том, как мало ему осталось — старался не думать. Надеялся. Всегда ведь есть надежда? Вот задолжал он Вечно Недовольным богам свою жизнь — надеялся выкупить, потому и пошёл служить Свободным. Задолжал потом свободным кучу денег — подписал их право на свои годы, и кто-то ведь получит их, а осталось-то наверняка немало! Вообще-то Странник и жить надеялся долго, лет до восьмидесяти, а то дольше! Потом он очень, очень много надежд возлагал на возвращение в храм исчезающего камня. В итоге остался ни с чем.

Беда в том, что на Омегыча как такового он зла не держал. Даже с учётом того, что маг напустил на него кучу мертвяков, а потом ещё и кусачую Башню впридачу. Однако Омегыч — ещё полбеды. Ему нравилась вся эта семейка, и, что хуже всего, отчаянно нравилась эта женщина, с пронзительными серыми глазами. Она плохо на него влияла. Это из-за неё хотелось делать глупости, быть беспечным, как её дети, пить чай, когда в небе восходит луна, и не бояться опасностей. Даже её шумная подруга пришлась Уиндварду по душе — роскошная, пышущая пламенем, весёлая и энергичная.

…Остаток жизни Странник точно решил провести здесь. Он знал, что почувствует свой последний день — тогда и уйдёт.

Мать Пиратов и Мать Некромантов пили чай молча, наслаждаясь незапланированной тишиной. Они могли болтать друг с другом не умолкая, по нескольку часов подряд, разговаривать о пустяках и важных вещах, шутить и смеяться без устали. Но и без слов они прекрасно понимали друг друга.

Сейчас они молчали каждая о своём — а могли молчать и об одном и том же! Они молчали каждая о своём, и чай помогал им настроиться на нужный лад. Завтра… завтра, когда вернётся Чайка, у них останется совсем немного времени, чтобы подумать, потому что надо будет действовать.

— Оставим его пока на корабле, — сказала Мать Пиратов. — Чайка в обиду его не даст.

— Если он не захочет оставаться — просто перенесётся. У него, Ава, камень внутри. Который ничем не вышибешь.

— Но должен же быть какой-то способ, разорви меня ядром! — вскричала Авантюр. — Ты же некромант! Убей его, в конце концов, вытащи проклятый камень, а потом оживи, и все дела!

— Не могу, — сказала Мать Некромантов.

Странник от этого спокойного, ровного голоса едва не свалился с перил веранды. Чем громче вопила несдержанная Авантюр, тем тише отвечала ей Мать Некромантов! «Вот это женщина!» — в очередной раз восхитился Странник.

— Он мой сын, — пояснила Мать Некромантов.

— Я могу, — встрял Нот Уиндвард, наёмный убийца. — Если ты сможешь его оживить, конечно!

Он оживился, как будто зверь, почуявший кровь.

— Ты связан клятвой, — напомнила ему Мать Некромантов. — Нет, смерть в этом случае для него не выход. Но мы что-нибудь придумаем. Завтра Кривая Белла получит камень.

Странник резко выдохнул и спрыгнул с перил.

Мать Некромантов задумчиво проводила его взглядом. Да, с этим человеком тоже придётся разбираться ей. Только где ей взять для него новую жизнь?

C крыши дома-на-семи-ветрах было хорошо видно ущелье, в которое входило утро. Медленно таяли туманы, медленно выходило из низких облаков солнце, похожее сегодня на персиковый георгин с круглыми лепестками. Мать Некромантов, с пледом и большой кружкой кофе забравшаяся на эту великолепную смотровую площадку, увидела, как со стороны гор летит по небу кораблик. Сначала крошечный, похожий на игрушку, потом — всё крупнее и реальнее.

Паруса Чайки окрасились в розовый — восхитительное зрелище!

«Обязательно улечу с Авой на море хоть на недельку, когда всё кончится, — пообещала себе Мать Некромантов. — Надо же будет отдохнуть от всех этих невзгод!»

Невзгоды — горькое слово. Но Мать не отчаивалась. Она верила, что они справятся. Вспомнился старый клич бывшего магического союза, когда они боролись с силами Хаоса: «Мы — живые!» Да, они были живы и полны сил — должны справиться!

Чайка причалила прямо к крыше, и вернувшиеся в свой обычный возраст дети некромантов перебрались по спущенному трапу к чердачному окошку. Последними на трапе появились Теренций и Омегыч, и Мать с недоумением уставилась на последнего во все глаза.

— У вас же не было с собой игральных костей, — сказала она. — Тогда как..?

Омегыч неловко пожал плечами. На шее у него висел круглый серебряный медальон — Мать уже лет, наверное, сто не видала таких ни на одном человеке. Это был стабилизатор импульсивной магии — наверняка он удерживает и чары исчезающего камня.

— У Чайки чего только нет, — пояснилТеренций, проследив заинтересованный взгляд матери.

— Я знаю, — Мать загадочно улыбнулась. — Я когда-то была частью команды.

— О дааа, дери-раздери меня клешня морского дьявола! — послышался жизнерадостный голос с палубы.

На крышу с корабля перебралась Авантюр в оранжевом с золотом камзоле, в шляпе с перьями огненного цвета. В лучах юного солнца она казалась языком пламени.

— А, три тысячи тритонов, вот лучший из маленьких сорванцов! — закричала она при виде Омегыча с медальоном на шее. — Ты не хочешь остаться на Чайке, сынок?

Маленький Омегыч посмотрел на неё, потом на Мать Некромантов, и отчаянно замотал головой.

— Ну, нет так нет, — пожала плечами Авантюр, но видно было, что она слегка обиделась. — Значит, план таков: у нас ещё есть сегодняшний день, чтобы решить эту клятую ситуацию. Сейчас собираемся в кухне и устраиваем Большой Совет, и кракен меня сожри целиком, если мы не придумаем ничего дельного! Но вы оба посидите пока на Чайке. Временно! Поняли?

— Прислать кого-нибудь, чтобы присмотрел за вами? — спросила Мать Некромантов. — Теро-Теро или…

— Нет уж, я сам, — ответил Теренций.

Ему было немного грустно, что ему придётся присматривать за малолетним Омегычем. Но он понимал, что ещё не может как следует ходить и бегать, не может, в случае чего, ни драться, ни убегать от опасности. Его несколько утешало только то, что он остаётся здесь с другом, которому нужна помощь и защита.

— У меня есть для вас кое-что, — сказала Мать Некромантов. И в её руках тут же появился поднос.

— Завтрак? — удивился Ванильный Некромант. — Ну… это приятно!

На подносе едва поместились чашки с кофе, бутерброды и в маленьких мисочках — запечённое куриное суфле с грибным соусом.

Обе Матери усмехнулись почти одинаково. Они проводили мальчиков на борт и оставили там поднос с завтраком.

— Я буду поблизости, — сказала Чайка, подняла трап и якорь, и никуда не улетела, просто чуть поднялась над домом, готовая, в случае чего, вспорхнуть и дать дёру — в лучших пиратских традициях.