Белый призрак - Хатсон Шон. Страница 9

Потом он вновь перезарядил пистолет, наполнив обойму патронами. Дойл знал: он не сможет забыть Джорджи. Она постоянно с ним, в его памяти, в его душе.

Скрипнув зубами, он разрядил по мишени очередную обойму. Пистолет подпрыгивал в руке. Пустые гильзы рассыпались вокруг. Одна упала ему на руку, горячий металл обжег кожу, но он, не обращая на это внимания, продолжал стрелять.

А если бы она не умерла, у них разве бы могло быть будущее?

Она пыталась понять его. Но ее нет больше. Он снова один.

Один — со своей яростью. И одиночеством.

Дойл протянул руку. Взял следующий пистолет.

Всем своим видом, скрытой в нем мощью оружие внушало благоговейный страх. Ствол смотрел на мир черной пастью, яростной и свирепой...

Автоматический пистолет «Дезерт игл» калибра 0, 50. Таких во всей стране насчитывалось меньше дюжины. Дойл провел указательным пальцем по сверкающему стволу и стал заполнять обойму.

Прицелился и сделал два выстрела.

Оглушительное эхо.

Дойл кивнул. Кивнул одобрительно.

Время стерло воспоминание о боли. Может, Джорджи... забудется? Может... Или время поможет забыть ее.

Он выпустил по мишени остаток обоймы.

Глава 15

Международный аэропорт Кай Так, Гонконг

Самолет опоздал. Двое мужчин среднего роста устроились на заднем сиденье «мерседеса».

Шофер не стал вступать с ними в разговор. Он счел за благо помолчать, ибо понял: они не в восторге от путешествия. По дороге от аэропорта он время от времени бросал на них взгляды в зеркало заднего вида. Оба были бледны. Один из них, тот, которого он знал под именем Чан Лю, зажег сигарету и жадно затянулся, словно никотин подкреплял его, насыщал. Проезжая по оживленным улицам Каолуня, мужчины обменивались лишь короткими репликами, кивком головы указывая друг другу на что-то, мелькавшее за тонированными стеклами «мерседеса».

По обе стороны улицы в тесном соседстве стояли торговые лотки.

Туристы, смешиваясь с местным людом, щелкали затворами фотоаппаратов. И крики торговцев, и автомобильные сирены, и рев моторов.

Шофер уверенно вел машину, правда, нервничал, ослабляя то и дело узел галстука. Нервничал же из-за пассажиров на заднем сиденье. Хотя и возил он их уже более шести недель, а все же почему-то испытывал неловкость — уж больно бесцеремонно вели себя эти пассажиры.

Беседовали оживленно, хотя и негромко, почти шепотом. Похоже, они не хотели, чтобы он слышал, о чем они говорят. Чан Лю закурил вторую сигарету, салон «мерседеса» заполнился дымом. Хуанг, его попутчик, тоже закурил. И оба словно растворились в голубовато-сером облаке.

Они поравнялись с такси, в котором ехали трое японцев: возбужденно жестикулируя, они указывали на дома и лавки Каолуня, теснившиеся по обе стороны дороги.

Внезапно их подрезал синий «ниссан». Водитель выругался, нажав на клаксон.

Чан и Хуанг на заднем сиденье недовольно заворчали, и водитель, словно извиняясь, указал на виновника — синий «ниссан».

Когда «мерседес» въехал в туннель, за ним вплотную пристроился красный «субару». Однако водитель почти не обратил на это внимания. Его больше беспокоило такси, прижимавшееся к его правому борту. Шофер просигналил, свирепо взглянув на таксиста.

Такси немного отстало.

Обогнавший их «ниссан» то увеличивал скорость, словно пытался оторваться от «мерседеса», то притормаживал, вынуждая водителя отчаянно давить на тормоза, при этом каждый раз виновато поглядывая на своих пассажиров.

К концу туннеля скорость, похоже, увеличилась. Флюоресцентное мерцание сменилось светом дня.

«Мерседес», взревев мотором, вырвался из туннеля и тотчас повернул в сторону, туда, где виднелся Королевский яхт-клуб Гонконга. Его на скорости обошло такси.

Хуанг с Чаном снова о чем-то заговорили.

Синий «ниссан» остановился так резко, что водитель «мерседеса» едва успел нажать на тормоз.

И тотчас же из «ниссана» выскочили двое мужчин с оружием в руках (водитель узнал миниатюрные автоматы «Инграм М-10»).

Инстинкт мгновенно сработал: «мерседес» дал задний ход, врезавшись в красный «субару», из которого тоже выскочили люди.

Водитель «мерседеса», ничком бросившись на переднее сиденье, тянулся к бардачку, где хранился пистолет.

Прогремели выстрелы.

Девятимиллиметровые пули прошивали кузов «мерседеса», словно картонную коробку. В салон машины посыпались осколки. Злобно стрекотали автоматы, заглушая гудки автомобильных клаксонов. Разлетевшееся вдребезги ветровое стекло изрезало руки водителя — он пытался прикрыть лицо.

Как только первые пули ударили по машине, Хуанг сразу бросился на пол. Чан же, заметив, что одна из задних дверец чуть приоткрыта, протянул руку, чтобы закрыть ее, но было поздно.

Дверца резко открылась.

Две автоматные очереди разворотили весь салон; вырывая клочья из кожаных сидений, свинец впивался в обивку, в тела людей.

Пули попали Чану в лицо, в грудь и в шею. Его тело судорожно билось. Рядом лежал Хуанг, которому снесло полчерепа; пули впивались в его уже мертвое тело.

Водитель толкнул дверцу и выскочил на дорогу, усыпанную пустыми гильзами.

Пули ударили в крыло машины, уже задымившейся в нескольких местах. Следующая очередь пришлась в лицо и в грудь шофера. Упав на капот, он соскользнул на дорогу. Словно в тумане видел он людей из «ниссана»; вскочив в свою машину, они стремительно рванули с места.

«Субару» промчался следом, едва не задев его.

Он чувствовал вонь выхлопных газов и еще какой-то запах, даже более резкий, чем запах пороха. Но вскоре понял, еще успел понять, что вокруг него все шире расползается красная лужа — кровь. Он перевернулся на спину. Глаза его остекленели.

Глава 16

Лондон

Полицейская машина повернула на Лестер-сквер, подъехала к тротуару и припарковалась у кинотеатра «Эмпайр».

Сержант Ник Хендерсон с минуту сидел рядом с водителем, вглядываясь в серое утро. По ветровому стеклу стекали капли дождя; прохожие, пересекавшие площадь, почти все держали над собой зонты. Кое-кто с любопытством поглядывал на полицейскую машину, но большинство спешили по своим делам. Одни направлялись к станции метро, другие, напротив, выходили из него.

Еще один обычный день столицы.

Но, похоже, не для Хендерсона.

Наконец он медленно выбрался из машины, поднял воротник пальто и осмотрелся.

Несмотря на многочисленные афиши и неоновые вывески, — в дневные часы, впрочем, погашенные, — эта обычно оживленная улица Лондона сейчас казалась непривычно затихшей. Словно она устала, утомилась, истощила всю свою энергию... Но с наступлением вечера, когда вспыхнет многоцветье рекламы, сюда вновь вернется жизнь. Хендерсон посмотрел на часы. 8. 20 утра.

Опустив руку в карман пальто, он вынул мятную конфету, развернул и сунул в рот.

«Брось курить — сэкономишь кучу денег», — говорили знакомые. Боже правый, да ведь теперь он тратит десять фунтов в день на одни конфеты... Тридцать штук «Ротманс» ежедневно, конечно, погубят любые легкие, зато зубы не портят. А кроме того, он был уверен, что начал полнеть. На последнем медосмотре, внимательно изучив таблицу соотношения роста и веса, он пришел к выводу, что никакого излишка веса у него нет. Просто ему с его пятнадцатью стоунами [Стоун — английская мера веса, равная 14 фунтам.] нужно срочно подрасти до десяти футов четырех дюймов.

Улыбнувшись собственной шутке, Хендерсон зашагал через площадь. Заметив на ее противоположном конце нескольких констеблей в форме, он направился в их сторону. Подойдя ближе, увидел временный кордон. Площадь окутывала пелена моросящего дождя. Хендерсон пригладил ладонью волосы, немного замедлив шаг.

Люди в форме заметили его и вытянулись при его приближении. За натянутой веревкой высилось сооружение, напоминавшее палатку. На металлическую ограду, окружавшую центр площади, были натянуты пластиковые полотнища, что-то скрывавшие от любопытных взглядов прохожих, — большинство из них замедляли шаг, поравнявшись с группой полицейских.