Права и обязанности некроманта (СИ) - Никитина Анастасия. Страница 4

— Лира, ты на что-то злишься, что ли? — снова ввинтился в мои мысли голос Роя, о котором я совершенно забыла.

— Нет, — как можно более нейтрально отозвалась я. — С чего ты взял?

— На завтрак не пришла, — демонстративно начал загибать пальцы он. — Сейчас меня игнорируешь. И вообще какая-то слишком серьезная. Мне пора начинать беспокоиться?

Разумеется, в его голосе не было и толики упомянутого беспокойства, зато присутствовала тонна самодовольства. «Ладно… — я закусила щеку изнутри, чтобы не ответить горе-ухажеру так, как хотелось. — Ладно же… Я тебя потерплю. Но не надейся, что долго…»

— Из-за экзаменов переживаю. Как я сдала? Результаты-то еще нескоро пришлют.

— По мне, хоть бы вообще не присылали, — скривился парень. — А тебе нечего беспокоиться: твои домашние любые результаты слопают и только в ладошки похлопают. Бездарные, что с них взять? А вот мой отец может и обозлиться.

Я проглотила недовольное замечание по поводу тона, относящегося к моим пусть и случайным родственникам. И то только потому, что вспомнила, как сама моя предшественница о них отзывалась. «Однако, — снова вылетела из реальности я, — какой контраст. С нее пылинки сдували, а она их… презирала, что ли?!» Невольно я вспомнила собственных родственничков из той, прошлой жизни. Отец, который за все время сказал мне от силы десяток слов, мать, цедившая замечания, как великое одолжение.

«Кажется, новая семья понравится мне куда больше, — мысленно усмехнувшись, подумала я и снова забыла о соседе-болтуне. — Кто у меня теперь есть? Мама, папа, незамужняя тетушка Эльза… О! И даже старшая сестра. Класс!» Но мои восторги быстро утихли, едва я поглубже закопалась в чужие воспоминания. Милая Лира, любительница розового цвета и блестящих аристократов, откровенно презирала свое семейство: к матери и тетке относилась как к прислуге, над сестрой вообще издевалась под видом шуток. Разве что отцу хамить она себе не позволяла, и то только из боязни, что ей могут что-то не купить.

Но не успела я задуматься, стоит ли пытаться восстановить нормальные отношения, или лучше оставить все как есть, не рискуя попасться на незнании каких-то мелочей, как заскрипел второй стул рядом со мной. Тори почтила начинающийся урок своим присутствием.

— Лира! Я слышала, что тебе стало плохо ночью! — громко прошептала она. — Это от экзаменов! Я всегда говорила, что профессора слишком много требуют!

— Плохо стало? — с некоторым беспокойством вмешался Рой. — А что случилось?

— Ой! Это ужасная история! — тут же отозвалась Тори. — Она встала ночью попить воды и…

Мне оставалось только откинуться назад, давая двум болтунам возможность пообщаться всласть. Все же в наличии подруги-сплетницы были свои плюсы. Вот сейчас меня избавили от беседы с Роем. Тот слушал рассказ Тории со всем вниманием, время от времени косясь на меня. Беспокойство в его взгляде было вполне искренним. Я даже на какой-то момент залюбовалась юношески чистым лицом с едва пробивающимися над верхней губой усиками. Без налета самодовольства парень оказался довольно приятным. «Может, она действительно ему нравилась, и интриги того лорда Корве не имеют к этому никакого отношения? — равнодушно подумала я. — Впрочем, какая разница?»

— Лира! — снова вывел меня из задумчивости настойчивый зов.

Выругавшись про себя, я подняла голову: «Оп-па… Второй претендент на ливер…»

— Чего тебе, Орлей? — поднялся Корве.

— Я не к тебе обращаюсь, — огрызнулся Виктор, даже не покосившись в его сторону. — Лира, нам надо поговорить!

— Тебе, что, не видно, что леди не желает с тобой разговаривать? — набычился Рой, даже не поинтересовавшись, а хочу ли я.

В другое время я бы, пожалуй, возмутилась таким пренебрежением к моему мнению. «В другое время и в другом мире, — поспешно поправилась я. — Если хоть какую-то из моих многочисленных проблем решит кто-то другой, пусть решает». Разговор с назойливым поклонником Лиры в моей системе координат относился именно к проблемам. Тем более, что я вообще не понимала, о чем тут можно еще говорить: Лира спровоцировала скандал и дала парню отставку еще до моего появления. А разговор над моей головой быстро перерастал в драку.

— Катись в Бездну, Корве!

— Я тебя самого туда отправлю!

— Эй! — возмутилась я, когда мои книги едва не улетели на пол: Рой одним прыжком перемахнул через стол.

— Что здесь происходит?! — раздался возмущенный голос от двери.

Я впервые за сегодняшнее утро искренне обрадовалась, увидев новое действующее лицо этой трагикомедии. У входа стоял старик, затянутый в шитый серебром черный камзол. «Профессор общей теории магии Леррой, зануда, брюзга и вообще старый скучный пень», — тут же подсказала приобретенная память. Впрочем, из всего озвученного меня интересовали только имя и предмет. Немного разобравшись в приоритетах своей предшественницы, я уже не слишком доверяла ее мнению о людях.

— Разошлись по местам! — приказал профессор. — Доживите до паузы, когда я уже не буду отвечать за ваши головы, и хоть поубивайте друг друга.

Парни обменялись злобными взглядами, но подчинились. Орвей убрался за последний стол у задней стены, где кроме него вообще никто не сидел, а Рой плюхнулся рядом со мной.

— Этот Орвей реально ненормальный, — тут же зашептала мне в ухо Тори, к счастью, гораздо тише, чем раньше. — Не понимаю, как ты могла его целый год терпеть! Его же вообще никто не выносит. Что он от тебя опять хотел?

— Не представляю, — совершенно искренне ответила я, уже предчувствуя, что отвадить доставшихся в наследство ухажеров будет непросто.

— Успокоились, — веско уронил профессор, смерив весь первый стол тяжелым взглядом. — Я понимаю, что близость каникул кружит ваши пустые головы сильнее крепкого вина. Но извольте сделать последнее усилие и все же заставить себя думать. Ректор считает, что именно сейчас вам необходимо представить…

В этот момент дверь снова распахнулась:

— Извините! — в кабинет влетел высокий тонкокостный блондин.

«Извините», брошенное не глядя, больше по привычке, чем по необходимости, пролетело мимо профессора, но парня это совершенно не интересовало. Он оперся на край стола и, картинно перемахнув через столешницу, плюхнулся рядом с Роем.

— Извините, — снова донеслось от двери, едва профессор успел открыть рот.

«Одно и то же слово, а какой контраст», — невольно подумала я, наблюдая, как очередной опоздавший, заметно покраснев под недовольным взглядом преподавателя, скромно пристраивается с краю стола, на последнем пустовавшем стуле.

— Если, наконец, явились все, то я позволю себе продолжить, — с долей сарказма проговорил профессор Леррой. — Думаю, все вы хоть немного задумывались над тем, а чем, собственно, будете заниматься после окончания Академии. Прошу прощения, не все, — повысил голос он, уставившись на яростно о чем-то перешептывающихся Роя и опоздавшего блондинчика по имени Альв. — Некоторые почему-то считают, что их призвание — маяться дурью до гробовой доски!

Болтуны не особо впечатлились гневом наставника. Разве что наконец заткнулись. А вот я тихо шалела от местных свободных нравов. Попробовал бы кто-то из наших адептов, пусть и первой ступени посвящения, так нагло проигнорировать учителя. Неделю бы ходил на занятия по стеночке. Из лазарета. Внеочередной час самостоятельной работы на учебном кладбище, это, знаете ли, не сахар. Особенно если учесть, что у наших наставников принципы были очень простые: если не слушаешь, значит, все знаешь, а раз знаешь, то вот тебе нежить посолиднее. Действовало безотказно.

Пока я предавалась уже своим собственным воспоминаниям, профессор Леррой закончил монолог о важности выбора будущей профессии и необходимости учитывать при этом не только «хотелки», но и возможности. Судя по его кислому лицу, протокольная речь не доставила удовольствия не только студентам, но и ему самому. С заметным облегчением он взмахнул рукой, сбрасывая тусклую искорку, и перед каждым из нас на стол опустились тонкие брошюрки.