Ангел для Рыбки (СИ) - Енодина Анастасия. Страница 21

Он опомнился, заслышав кого-то, идущего по улице.

— Подсматривать-то нехорошо! — рассмеялась женщина средних лет, проходившая мимо. — Ванька узнает — морду начистит!

— Учту, — ответил Глеб и пошёл в сторону магазина. Всё же стоило купить шашлык и провести вечер не с Машей, а в компании однокурсниц.

Хотя, если б полгода назад кто-то сказал ему, что он станет сидеть за одним столом с Нелей Сомовой, он бы не поверил. Но теперь, чем больше он общался с ней, тем более приятным человеком она начинала казаться.

Возможно, предстоящий вечер будет куда лучше, чем мог бы, и от таких мыслей Глеб испытывал глубокую благодарность к Сомовой и особенно к её гостеприимной подруге.

Только я убедила себя в том, что вечер с Глебом и Машей — не так и плохо, как Ивлев додумался оставить Машу с нами, а сам сбежал в магазин. Было вообще не понятно, вернётся он или нет. Я вполне допускала вариант, что он и вовсе умотал к какой-нибудь другой девчонке, удачно сплавив нам Машу.

Сама эта девушка тоже не принесла мне особой радости от общения с ней, поскольку решила воспользоваться отсутствием Ивлева и поговорить по душам.

Она дождалась, пока Иришка отправится за квасом в дом и приступила к общению со мной. Ужас.

— Нель, — Маша придвинулась ко мне и перешла на шёпот. — Он сказал, что не твой парень, поэтому я и…

— Наплевать, — отозвалась я. — И да, он не мой парень. Не был и не будет. Не в моём вкусе.

Это не совсем правда, поскольку парень всё же симпатичный, но меня-то красивой оболочкой не подкупишь, я с ним знакома и знаю, что у него за характер!

— А… — задумчиво отозвалась Маша. — Мне показалось, ты ревнуешь…

Она посмотрела на меня подозрительно, словно не могла поверить в то, что ошиблась. Хотелось бы пошутить что-то про жизненный опыт и возраст, с высоты которого Маше, конечно, видней, какие у меня отношения с Ивлевым. Но я не стала. Девушка не вела себя враждебно, и обижать её не хотелось.

— Я не ревную, Маш, — ответила я, вздохнув и тепло поглядев на девушку. — Всё нормально. Просто Глеб учится со мной, и я терпеть его не могу, но сдала ему избушку, потому что срочно нужны деньги.

Наверно, звучит не очень-то правдоподобно, но это и есть правда, так что поверит-не поверит, а придумывать что-то я не собиралась.

- А-а, понятно… — протянула девушка, на удивление поверив мне. — А то ты такая напряжённая весь вечер, что я подумала…

— Всё нормально. — Я хотела закрыть тему, как можно скорее, потому что мой прекрасный вечер с подругой и шашлыком превращался в обсуждение Глеба. Этого нельзя было допустить!

Однако Маша закрывать тему не спешила. Она поглядела в сторону дома, убедилась, что Иришки ещё нет, и спросила то, чего я никак не ожидала услышать отс виду адекватного человека.

— Так я могу… забрать его себе? — выдала она.

Боже, Глеб, как ты умудряешься находить таких? В любом месте отыщет такую девицу с нарисованной внешностью и с пустой башкой! Таких, которые каждый раз думают, что ты будешь их на веки вечные и что тебя можно просто «забрать себе»! Подход, прям как у Иришки, словно всё можно решить за Глеба!

— Забирай! — пряча улыбку, ответила я, едва удержавшись от комментария: «Тебе его взвесить, завернуть? И смотри, такой фрукт обмену и возврату не подлежит — обратно не приму».

Машка обрадовалась, но посмотрела на меня внимательно. Не веря своему счастью, видимо.

Как же мне повезло, что вернулась Ира! Она принесла бутылку кваса и посетовала:

— В твоём доме, Нелька, ничегошеньки не найти! Кружки-то ты где прячешь, а?

Кружки у меня и правда спрятаны, с этим не поспоришь. А что, не выставлять же их напоказ, раз я живу одна. Пью из своей огромной кружки, которая гордо стоит на столе всегда, а остальные и правда так просто не найдёшь.

Я поднялась с брёвнышка и обратилась к Маше:

— Последишь за костром, а? Я быстро.

— Я с тобой! — вызвалась Ира и пояснила своё рвение: — Я должна, наконец, узнать, куда ты прячешь посуду!

Мы пошли в дом. Мне начало казаться, что у меня дежавю, когда Ира закрыла за нами дверь и огляделась, выглянув в окно.

— О чём она говорила с тобой? — спросила подруга шёпотом.

Я вздохнула:

— Да ни о чём. Спрашивала разрешение забрать Глеба себе.

Ира нахмурилась:

— Серьёзно, что ли? Прям вот так?

— Ага, — усмехнулась я. — Ир, ты прикинь, какой он тупой, если ему интересно с вот такими, как она? И этот человек живёт в моём доме… Ужас!

Я картинно обхватила голову руками, показывая, что я в шоке.

— Не парься! — похлопала меня по плечу Ира. — Мы ему покажем! Влюбим в тебя и покажем! — Только я хотела возмутиться, как Ира напомнила: — Так где у тебя кружки-то?

Я полезла в буфет и достала от туда четыре одинаковые кружки с весёлым дачным рисунком — цветочки всякие, листочки…

— Что, реально не найти было? — спросила, поскольку считала, что храню посуду в полагающемся месте.

— Нелька, ты совсем, что ли? — рассмеялась Ира. — Найти, конечно! Я ж видела, что Машка к тебе подсела — дала вам время посекретничать!

Я фыркнула. Да уж, спасибо за заботу!

— Пошли! — Ира первая покинула дом, и я нехотя поплелась за ней.

Настроения не было.

Вскоре Глеб вернулся с пакетом шашлыка. Оставил его у нас и отправился в избушку. Оттуда он вышел с бутылкой вина, и я подумала о том, что наверняка у него не одна такая припасена. Небось, спаивает своих подружек по вечерам!

Под эти мысли я и не заметила, что испепеляю бутылку грузинского вина недобрым взглядом.

— Сомова, ты что, не пьёшь и ярый трезвенник? — насмешливо поинтересовался Глеб, глядя на меня привычным цепким взглядом.

— Чего? — переспросила я недовольно.

— Так смотришь на вино, словно я принёс тебе яду! — пояснил Глеб, по-хозяйски проходя в беседку и ставя бутылку на стол.

— Я пью вино. — Ответила сухо.

— Хорошо. — Улыбнулся Ивлев. — Тогда потом принесу ещё, у меня есть…

— Я не сомневалась, — буркнула себе под нос но он услышал и нахмурился.

Иришка сбегала в дом и вернулась с тарелкой нарезанного хлеба. Уж я-то знала, что жаренный на костре хлеб с солью — её любимое лакомство.

— Америкосы-то жарят свой фигов зефир, неудачники! — заявила она гордо, поставив тарелку на землю рядом с костром.

— Машмерлоу, — поправила я и, заметив, что Ира не поняла, пояснила: — Америкосы жарят свой фиговмашмерлоу — это не совсем зефир и не совсем пастила…

— Блин, Нелька, ну вот как ты живёшь такой занудой! — притворно посетовала подруга.

— Это ты зануда, — отмахнулась я. — Машмерлоу жаренный вполне себе ничего. Не хлеб с солью, конечно, но тоже норм.

— Хлеб — это реально классно! — прокомментировал Глеб, протыкая шампуром ломоть. — Лакомство из детства!

Про детство он мне зря напомнил — я сразу вспомнила Грача.

— Бабушка не разрешает мне жечь костёр, а тебе — разрешила! — восхищённо восклицала Рыбка, с восторгом глядя на Грача, который умело складывал палочки и веточки, принимая их из рук девочки.

— Я ж старше тебя, — пояснял Грач не без гордости. — И я надёжный человек — я не спалю дом.

Бабушка разрешила сжечь весь валежник и все сухие ветки, которые она спилила по весне с деревьев. Этого добра получилось много, и костёр обещал быть знатным.

Грач зажёг его с первой спички, чем подтвердил уверенность Рыбки в том, что он умеет всё.

Ветки весело затрещали, огонь заплясал на них, и от этого показалось, что уже не вечер, а самая настоящая ночь. За пределами костра резко потемнело, и стало так уютно и тепло около огня, что Рыбка улыбнулась.

— Знаешь, что? — спросил парнишка. — А не пожарить ли нам хлеба?

— Бабушка не даст, — покачала головой Рыбка. — Завтра в хлебном выходной, а мы только там хлеб берём…

— Тогда я из дома принесу! — Грач поднялся во весь рост и сказал: — Ты подожди, я быстро!