Страсть оборотней (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка". Страница 14

Кто-то подхватил меня под коленями, чтобы было легче. Это Ураган, да, ведь Варль снова прильнул к уху — я узнала неторопливые ласки языка. Их касания не требовали, оборотень просто хотел еще немного моей энергии.

Я мечтала и дальше наслаждаться взглядами и мимолетными касаниями, но внутренний жар нарастал. Не хотелось, чтобы все заканчивалось — тогда вернется растерянность и стыд, не хотелось! Но тело предавало и расслаблялось. И Раель был близок; я чувствовала бешенную энергию, как он выплескивал ее и быстрее толкался в мой рот, быстрее дергал пальцами. Движения сбивались, но он пытался не отрываться. Я не могла лежать спокойно — было так много эмоций, так много желаний… я стонала, извивалась, двигала головой, и все равно мало.

Остановиться получилось, когда Раель вставил в меня два пальца. Он стал сгибать и разгибать их, черт, как же приятно! Большой палец лег на клитор, и все утонуло в бешенном ритме его руки. А потом Раель вставил третий палец, и лоно отозвалось вспышкой боли. Мучение, удовольствие — все сливалось, билось, умножало чувства. Я снова задвигала бедрами, не могла терпеть заминку, нужно еще и еще!

Стоило сильнее сжать губы, как Раель забывал об осторожности и с силой крутил рукой. Второй он давил на затылок и не давал отстраниться, хоть я и не пыталась. И пусть горло сокращалось, это же приятно, это страсть. А еще радость от того, что все происходило с Раелем. С Ураганом не было чувства единения, что мы сливались и растворялись друг в друге. Сейчас остальные лишь дополняли удовольствие и делали его острее.

Оргазм накрыл без предупреждения. Он хлестнул изнутри, и мир рассыпался: отдельные касания, необузданное желание — все пропало, осталась только мучительная пульсация внутри и движение пальцев. Плоть сжимала их, пальцы словно выросли, все двигались и двигались. Я приподняла бедра и пыталась отстраниться — слишком много удовольствия, оно жгло, невозможно терпеть! Пришлось схватить Раеля за руку, и он убрал ее с недовольным стоном. Ему нужно было что-то взамен, и скоро пальцы сжали мое бедро. Казалось, что это неосознанно, ведь Раель так упоительно стонал, так рьяно двигал бедрами, словно терялся в ощущениях. Он стонал отрывисто и громко, когда подался назад, и во рту осталась только головка. Я гладила ее губами и языком, посасывала, пока рот не наполнился горячей спермой.

Раель удовлетворенно промычал и дергался от малейшего касания. Руки остальных порхали по телу, даря спокойствие, помогая зацепиться за реальность.

Глава 5

Бешенная энергия Варля напоминала алкоголь, и после нее пришла усталость. Я смутно помнила, как поправляла платье, держась на ногах только с помощью Раеля. Он заслужил хорошего пинка, но все после.

Охранник, кажется, уже знакомый, проводил меня в комнату этажом ниже. Спокойный огонек масляной лампы освещал тумбочку и окно, закрытое ставнями, из черного угла выглядывала кровать и ведро с водой. Едва не падая от усталости, я вымылась и натянула чистую рубаху, которую нашла в сундуке. Стоило залезть под одеяло с твердым намерением отдохнуть, когда дверь распахнулась. В комнату влетела огромная тень, неслась прямо на меня, сверкая желтым глазом… одним, это был Ураган.

— Отдыхаешь? — счастливо спросил он и плюхнулся на кровать.

— Пошел вон, — рыкнула я, готовясь вцепиться в него ногтями. Нужно отдыхать, а не исполнять похотливые желания.

— Разве ты чувствуешь, что мой визит не дружеский?

Он приподнялся на локтях и миролюбиво улыбался. Энергия и впрямь была невинной, просто тяжелой от усталости.

— Вы ведь сразу придумали это? — обиженно протянула я. — Притащили меня на забаву Варлю.

Ураган помрачнел и потупил взгляд. Он казался расстроенным, но в такой темноте не понять. Хотелось верить, что он переживал, иначе выходило, что у меня совсем нет друзей.

— Знаешь, как Варль получил свой шрам? — Ураган понизил голос и заговорил таинственно, — он защищал этот аванпост. На нас напали оборотни-медведи, многие из них на стороне людей. Так вот, все вокруг полыхало, носились медведи, ревели, драли глотки наших солдат. Мы считали, что все потеряно, но Варль защищал это место. Оно — окно в наш мир, преграда на пути людей, он собирался спасти его. Не сгинуть с честью, а спасти. И он спас, набросившись на предводителя оборотней. Тот порвал его, но Варль все равно бился, топчась в луже собственной крови.

В образе волка Ураган был огромным, какой же медведь? Страшно подумать, как гигантская ревущая туша махала когтистыми лапами, как они рвали плоть…

— Он не просто так получил место командира, — продолжал Ураган, задумчиво глядя в сторону, — он хороший воин и хороший оборотень, никогда не отступает.

«И готов погубить солдат ради цели», — подумала я, но это, кажется, было честью в мире оборотней.

Ураган дал мне время переварить и продолжил:

— Я тебе уже говорил, что на войне каждый день может стать последним. Нам некогда рассуждать о великом, даже про завтрашний день. Когда мы почувствовали твою сладкую энергию, то подумали, что ты сможешь скрасить ночи Варля.

Он виновато улыбнулся и посмотрел на меня так искренне, что сомнения стали уходить.

— Я не видел таких, как ты, никто не относился к нам так. Только деревенские шлюхи, но им все равно, — Ураган усмехнулся, — они говорят, что мы намного приятнее людей. Сейчас мне грустно от того, что мы с тобой сделали, но пойми и ты нас: Варль мой командир, и я хотел хоть как-то помочь. Раель тоже сожалеет.

Я верила, потому что помнила раскаяние в глазах; трудно что-то изображать, когда возбуждение сводит с ума. И я понимала, действительно понимала их поступок, потому что чувствовала усталость и отчаяние оборотней. Но это не значило, что можно все простить и просто забыть. Особенно задевало предательства Раеля: в отличии от Урагана он не был импульсивным и понимал, что делал.

— Зато теперь ты можешь просить у Варля что угодно, — Ураган говорил с надеждой, пытаясь выклянчить прощение, — может, он даже твоего дядю найдет.

— Просить что угодно? — усмехнулась я. — Он даже говорить со мной не стал.

— Ты не настаивала, — Ураган пожал плечами, — и мы все устали.

Он хитренько улыбнулся и резко посерьезнел:

— Варль неплохой, просто у него много дел, поэтому нужно настаивать.

— Тогда веди меня к нему, — встрепенулась я.

— Нет, — хохотнул Ураган, — в такое время он точно не станет разговаривать. Я отведу тебя утром, обещаю.

Он кивнул для убедительности. Напоминало правду: зачем было приходить и успокаивать меня, когда желаемое получено? Надеюсь, это говорил здравый смысл, а не надежда обрести друга. Сейчас, в темноте и тишине, одиночество чувствовалось особенно остро.

— Есть еще что-то, о чем мне нужно знать? — спросила я.

Ураган сжался под моим взглядом, и его энергия стала такой… как едва теплые лучи солнца ранней весной. Энергия искренности, обычно ее излучали дети. Он заверил, что сюрпризов не будет, потом пожелал спокойной ночи и ушел.

Теперь спать не хотелось. Меня потряхивало — так хотелось бежать к Варлю, но нужно придумать, что предложить. Переводчик не требовался — это прошлое, в котором мы еще жили в пещерах. Поисковик тоже, здесь ведь был сильный чародей. Дурной сон какой-то; я с большей четкостью помнила дорожку в парке, чем лица рыбаков и вкус лесного завтрака. Ладно, главное, что чародей здесь, а решение найдется. Надеюсь.

В дверь постучали, и она приоткрылась с тихим скрипом. Это был Раель, и меня ошпарила злость: как он мог?! И стоял с таким виноватым лицом, подлец, даже глаза опустил, да что толку?

— Пошел вон! — крикнула я и бросила в него подушку.

— Я только…

— Прочь!

Я замахнулась ботинком, и Раель ретировался. Даже оправдываться не стал, вот ведь… Он точно понимал больше Урагана и знал, что делал! Хотя бы дверь не закрыл. Идти было некуда, но эта маленькая деталь создавала иллюзию свободы.

Ночью я все время просыпалась и наблюдала, как покачивался огонек лампы. Все думала, как противостоять желанию оборотней. Варль на этом не остановится, но нельзя же все позволять. Пусть это было приятно, плевать, нужно что-то делать и искать другой выход. Самое ужасное, что бежать некуда, чародей тут, и нужно договариваться, а предложить можно только одно. Надеюсь, сейчас не хватало ума от усталости, а утром что-нибудь придумается. Должно придуматься, обязательно.