Тонкие грани чувств (СИ) - Серж Олли. Страница 27

- Мамааа, - я хватаю ее за одежду, карабкаюсь руками, чтобы притянуть ее крепче к себе, и пусть она тысячу раз не права и пока совершенно чужая мне, я не хочу потерять ее еще раз.

Ее хлопковая блузка мокрая от наших слез. Плакать - это хорошо, слёзы очищают, уносят, смывают боль.

- Доченька, - поцелуи... много. Нежные в макушку, в заплаканные щеки и глаза, - Прости меня.

- Мама, ей надо помочь. Последний раз, пожалуйста.

- Кому? - женщина внимательно смотрит в мои глаза.

- Бабушке. Нужно оплатить дорогую клинику для психически нездоровых людей, - слова даются мне с трудом, - Иначе ее просто убьют лекарствами, чтобы не мешалась.

- Мы все сделаем. Сегодня же, не переживай, моя любимая, - она баюкает меня на руках, прижимая к груди, я почти засыпаю, как в комнате раздаётся звонок телефона.

- Алло, - мама берет трубку, что-то быстро говорит по-турецки и бледнеет, сбрасывая вызов, - Алиса, я не планировала улетать сегодня. Но Лана..., - она передергивает плечами, стараясь унять нервную дрожь, - Ее сейчас везут в госпиталь на операцию. Аппендицит. Я должна улететь..., - Я просто киваю ей в ответ. Что я могу сказать... - Если ты захочешь, ты можешь полететь со мной в Турцию. Там твой дом, детка. Там тебя ждут...

- Я еду...- отвечаю ей после небольшой заминки. Здесь меня больше ничего не держит... А мама в порыве стискивает меня в крепких объятиях.

- Спасибо, моя родная... Ты не пожалеешь, клянусь тебе.

Роман 10. 

- О как! - родитель замедляет шаг на пороге кабинета, оглядывая испорченный вином белоснежный ковёр и осколки, которые хрустят под подошвой его ботинок, на паркете с бордовыми засохшими пятнами. Опускается в кресло и жестом руки предлагает мне занять соседнее.

- Алиса - моя женщина. Я не верну ее тебе, - ладони потеют, но голос звучит жестко и уверенно.

- Неужели ты думаешь, - цепкий взгляд отца просвечивает меня насквозь, словно рентген, - Что я не знал,  где и с кем ты проведёшь эту ночь? - на его лице появляется ухмылка, а кончик брови еле заметно ползёт вверх, - Я дал тебе шанс сделать ее своей. Если бы я захотел обратного, захотел бы ее присвоить, твои ванильные чувства не спасли бы эту историю.

- Ты знаешь где она сейчас? - цежу сквозь зубы вопрос, с трудом сдерживая ходящие под скулами желваки.

- Знаю. Но... - он жестом руки останавливает мой вопрос, - Погоди, Роман. Прежде чем я отвечу на твой вопрос, прочти сначала вот эти, а потом вот эти документы, - отец подает мне в руки две папки.

Пока я тупо втыкаю в смысл печатных строчек, он подходит к бару и наливает мне виски, - Выпей, чтобы не подавиться.

- Не хочу, - отставляю стакан в сторону, - Что это такое? - я, конечно, далеко не впечатлительный мальчик, но от договора в первой папке хочется пойти и помыть с мылом глаза, - Алиса сама это подписала?

- Подписала. А теперь ответь себе на вопрос, что ты знаешь о ней? Почему девушка предпочла разорвать ваши отношения? Почему не доверилась тебе? Я же правильно понимаю, что она тебя отшила?

- Что у вас было? - мои пальцы стискивают край папки, - Говори все, раз начал.

- Хочу тебе напомнить, что она СВОБОДНАЯ красивая женщина. И по сути, ни я, ни она не обязаны перед тобой отчитываться. Но я отвечу ради неё. Морально мы были близки больше, чем физически, комплектом прилагались некоторые тактильные вольности без секса. Это было ее условие.

- Я - ее первый мужчина. Сегодня ночью.

- Приятный бонус, - комментирует отец мою реплику с легкой ухмылкой. Бл*ть, меня напрягает, что он пробует эту мысль «на вкус»! Моя! - Тогда зачем тебе был нужен мой ответ?

- Чтобы понимать твоё отношение к ней, - открываю вторую папку, быстро пробегаю глазами первую страницу и зависаю, - Ты собрал на неё досье? Зачем?

- Хм... Почему у меня такое чувство, что ты - идиот? А я не ошибся, и знаю ее лучше тебя? - он берет со стола мой стакан с виски и выпивает его парой больших глотков, - Неужели у тебя до сих пор не появился вопрос почему принципиальная девочка Алиса фактически продала мне себя? Зачем ей три ляма? - стакан бьется дном об стол, - Читай дальше.

Ещё две страницы текста и я чувствую себя такой порядочной свининой. Она отдаёт почти все деньги на содержание больной бабушки... Я что? Не внушил доверия, чтобы рассказать мне о своей проблеме? Что за бред?

- Раз она тебе так дорога, - меня начинает топить собственным ядом, - Почему не дал денег и не отпустил?

- Я дал. И отпустил, да ещё и к тебе, только вот что-то не вижу ее за твоей спиной, - он тяжело вздыхает и усмехается, -На самом деле, я - не меньше тебя сейчас выгляжу идиотом. Алиса владеет пятнадцатью процентами акций нашей компании, - видя, как мои глаза раскрываются шире, он только кивает головой, - Да, она - падчерица Арслана. Только девочка ничего об этом не подозревала ещё час назад. Честно говоря, я даже обрадовался, когда маячок в ее телефоне сработал на пересечение территории посёлка. У меня были на руках все факты ещё вчера, я понял мотивы по поводу контракта и перевёл деньги, но о родителях ничего не знал. Хотел предложить ей работу в компании. А утром позвонил Арслан и попросил найти дочь своей жены. Кратко рассказал мне историю, которую я уже знал и мог сопоставить факты. Пазл сложился. Я сбросил ему координаты Алисы. Надеюсь, - отец со «смешком» трёт переносицу пальцами, - Что Алиса не успеет до заседания познакомиться ни с кем кроме матери. Иначе - битое лицо и потеря кресла президента кампании будут для меня «малой кровью».

- Просто охренеть! - моя рука сама тянется к бокалу, в котором был виски, но он пуст. Это хорошо. Лучше не пить, - Я же могу ей позвонить?

- Не отвлекай. Девочка мать больше двадцати лет не видела. Им надо до чего-то договориться. Позвонишь после заседания. Кстати...- он движением руки поддёргивает рукав рубашки и смотрит на часы, - Пора ехать. На въезде пробки, а у наших гостей в четыре самолёт.

Кандидатура отца, как генерального директора кампании, была поддержана единогласно. Тон диалога ощутимо потеплел, юристы тихонечко выдохнули, подсчитывая в умах премии и подсовывая партнерам документы на подписи. В конце совещания маркетологи представили новогоднюю рекламную кампанию украшений и тоже выдохнули, получив на неё одобрение вместе с полным финансированием идеи.

- Был рад вашему визиту, - отец жмёт на прощание протянутые через стол руки партеров.

- Мы плодотворно поработали, Иван. Восхищён. Признаюсь, думал, что ты стареешь, - Арслан, отделяясь от остальных участников собрания, жестом приглашает отца к выходу из конференц зала, - Жаль, что сегодня ваша прекрасная помощница не присутствует, - при упоминании Алисы бросаю нервозный взгляд на экран телефона. Оба сообщения, которые я не удержался и отправил, прочитаны.

- К сожалению, - отец разводит руками, - Попрощаться с нашей феей не удасться. Тимур - мой заместитель поможет вам быстро добраться до гостиницы и проводит в аэропорт, - они ещё о чем - то говорят пока отец провожает гостей до лифтов.

А я уже второй вызов подряд слушаю длинные гудки на номере любимой женщины. Черт, Алиса, детка, возьми трубку! Пожалуйста! Остаюсь в конференц зале один, швыряю телефон, кажущийся мне сейчас корнем всех бед, на стол и отхожу к окну. Когда-то монохромность и лаконичность деловых «каменных джунглей» за стеклом меня успокаивали, придавали решениям взвешенности и циничности, но, оказывается, этой серостью можно нажраться за глаза. Или я просто сейчас безнадежно заштампован диагнозом «влюблён по самые яйца», и готов научиться отличать сиреневый цвет от фиолетового? Да я действительно готов на все, лишь бы Алиса каждый день засыпала в моей постели. Хочу знать где она, что делает и иметь право решать ее проблемы. Почему она не попросила помощи у меня? Потому что я - ее начальник? Хм... Просто не сочла надежным вариантом? В голове мелькают образы свидания, и я вспоминаю наш разговор о том, что не стал бы связывать жизнь с той женщиной, у которой родственники имеют психические расстройства. Оооо! На столе вибрирует телефон. Подлетаю, хватаю кусок стекла и пластика с кнопками, и, как ненормальный, впиваюсь глазами в экран: