Поиск седьмого авианосца - Альбано Питер. Страница 4

Перед самым началом Большой войны в Юго-Восточной Азии Мацухару перевели в другую часть, поручив какое-то секретное задание, а Таку со своей эскадрильей передислоцировался на остров Формозу. 9 ноября 1941 года, прикрывая девять троек бомбардировщиков «Мицубиси G4M», совершавших налет на базу Кларк-Филд, он добавил к своему боевому счету еще один Р—40. Потом его эскадрилью приписали к авианосцу «Кага». В боях над Южно-Китайским и Яванским морями и Индийским океаном он одержал еще три победы: сбил над Цейлоном британский «Фулмар», а над Баликпапаном — два «Брюстера F2A Буффало» ВВС Голландии. Впрочем, это была легкая добыча. Затем «Кага» в группе из трех других авианосцев пошел к острову Мидуэй.

Таку, к этому времени произведенный в младшие лейтенанты и назначенный командиром звена, не сомневался, что против такой армады не устоит никто. В первом же бою его самолеты сбили двадцать один истребитель-перехватчик «Ами», а сам Таку расстрелял с «Грумман F4F Уайлдкэт» и сжег еще один почти беззащитный «Буффало». Но сладкий вкус победы вдруг сменился горечью поражения: пока эскадрилья заправлялась, американские пикирующие бомбардировщики «Дуглас», в полном смысле слова с неба свалившись, уничтожили всю авианосную группу. Погибло почти пять тысяч летчиков и моряков. Таку, успевший ухватиться в море за обломок крыла, через три часа был замечен с эсминца «Такакадзе» и поднят на борт. Его ведомые Синтаро Миядзава и Киити Абэ каким-то чудом тоже спаслись. Четырнадцать других пилотов эскадрильи погибли — большая часть сгорела заживо в кают-компании за чаепитием, не успев даже выскочить наружу.

После этого всех троих приписали к истребительному авиаполку, базировавшемуся на восточном побережье Новой Гвинеи. Там было немало асов, которые сбивали Р—40, «Аэрокобры» и тихоходные злосчастные «Буффало» в таком количестве и так регулярно, что это уже почти перестало доставлять им радость. «Митчеллы» и «Мародеры» были не такой легкой добычей, но и они пасовали перед виртуозным мастерством японских пилотов.

А 3 января 1943 года неудача подстерегла Таку. Сойдясь в лобовой атаке с самым грозным противником — «Боингом В—17», — он попал под огонь его пулеметов и пушки. Град пуль разворотил ему шасси и фонарь, вдребезги разбил приборную доску. Осколки и щепки сильно поранили ему лицо. Почти ничего не видя от заливавшей глаза крови, корчась от боли в боку — пуля рикошетом угодила в рукоятку его меча, вогнав ее в тело: были сломаны два ребра и пробито легкое, — Таку, прикрываемый ведомыми, вышел из боя.

О том, как он посадил изуродованную машину, еще долго говорили в полку: ослабевший от боли и потери крови пилот сумел все-таки высвободить правый руль высоты, взять ручку влево и приземлиться на одно колесо. Теряя управление, «Зеро» на скорости 90 миль в час свалился в штопор, из которого летчик, проявив невероятное мастерство, вывел его у самой земли. Дымящаяся груда искореженного алюминия с визгом летела по взлетной полосе еще триста метров и наконец замерла. Аварийная команда едва успела вытащить из кабины бесчувственное тело лейтенанта, как «Зеро» взорвался.

Таку отправили в Сасебо в военно-морской госпиталь, где он пролежал довольно долго: из серьезно поврежденного левого легкого приходилось постоянно откачивать жидкость. Родители часто навещали его, а потом в один прекрасный день он познакомился с Микико Такашита — троюродной сестрой своего ведомого, младшего лейтенанта Абэ.

Она была очень хороша: шелковистые черные волосы, блестящие как лакированное дерево, мягко обрамляли тонкое лицо с нежной, фарфорово-белой кожей. Он утонул в колдовских омутах ее глаз, одновременно ласковых и чувственных. Европейское платье великолепно обрисовывало ее точеную фигуру, подчеркивая женственно округленные очертания высокой груди и крутых бедер. Всякий раз, когда она плавно входила в палату, у раненого лейтенанта перехватывало дыхание.

Вскоре после их первой встречи он быстро пошел на поправку. Микико, дочь Садао Такашита, видного промышленника и одного из владельцев корпорации «Ниппон Стил Уорк», училась в Токийском женском университете и жила в общежитии. Таку понимал, что останься он простым рыбаком, эта девушка, происходящая из богатейшей семьи, навсегда осталась бы для него недоступна. Но теперь он был прославленный летчик, уничтоживший десятка два врагов императора, — настоящий самурай.

Микико часто навещала его, принося книги, лакомства и отрадные известия о сокрушительных победах японской армии на Соломоновых островах, в Новой Гвинее и в Китае. Однажды, застенчиво потупившись и покраснев, она сказала:

— Знаешь, мои родители гордятся тем, что я знакома с таким человеком, как ты. Они уважают тебя.

Таку выписали из госпиталя. Командование предоставило ему отпуск для восстановления здоровья. Проведя неделю с родителями на острове Кобата Сима, он снял недорогую квартиру в квартале Симбаси, расположенном к югу от императорского дворца, почти у самой гавани.

К его несказанной радости, Микико явно искала с ним встреч. Когда он достаточно окреп, они по крайней мере дважды в неделю вместе обедали, ходили в театр Кабуки, гуляли в парке Рион-дзи, осматривали храмы и пагоды. Как-то раз они отправились в Ису — бухту, лежавшую в шестидесяти милях к юго-западу от Токио. Таку был поражен красотой подводных садов, а еще больше — тем, как привлекательна была Микико в купальном костюме. Сильная, гибкая и неотразимо женственная, она плыла перед ним как морское божество, и впервые после ранения он почувствовал прилив желания.

Вечером, у него дома, они бросились друг к другу, как бросается голодный на еду. Навеки запечатлелось в душе и в памяти лейтенанта то, что потом будет так мучить его в многолюдном одиночестве офицерского общежития, — то, как сжимал он в своих объятиях и ласкал эту красавицу, снова и снова выкрикивавшую его имя.

Два месяца спустя они поженились. Таку снял в более престижном квартале Бункио-ку небольшой домик — четыре комнатки, окна которых выходили в густую зелень Ботанического сада. Здесь он испил полную чашу счастья, здесь сбылось то, о чем он не отваживался даже мечтать.

Это безмятежная жизнь продолжалась до тех пор, пока в августе 1943 года не вернулся из отпуска раненный в ногу и навсегда оставшийся хромым младший лейтенант Киити Абэ. Он привез дурные вести. Погибли Тосио Ота, Сигира Танимото, Йосухиро Уехара, Синтаро Миядзава: все они были сбиты новыми американскими «Хеллкэтами» и «Корсарами». Летчики из ненавистной 41-й авиадивизии, прозванные «Макартуровские мясники», несколько раз атаковали базу в Лаэ. Ходили слухи, что ее переводят в другое место.

Таку, несмотря на мольбы Микико, немедленно отправился на переосвидетельствование. Он просил, требовал, угрожал, и ошеломленные и слегка напуганные врачи наконец признали его годным к летной службе.

Еще полтора года он служил на авианосцах, в том числе «Цуйкаку», сумев выплыть, когда он был пущен американцами ко дну. 26 октября 1944 года, на следующий день после того, как затонул «Цуйкаку», перебравшаяся в Нагасаки Микико родила мальчика. Его назвали Садао.

Таку служил в 4-м полку истребителей-перехватчиков, размещенном в сотне километров к северо-западу от Токио, когда на Хиросиму была сброшена атомная бомба. Три дня спустя был стерт с лица земли город Нагасаки. Микико и Садао испарились в огненном смерче. Едва не помешавшийся от горя и гнева Таку закончил войну майором. На его счету было пятьдесят пять побед.

Почти целый год Таку без цели и смысла блуждал по руинам отчизны: пил, ходил к проституткам, неделями не мылся — и наконец, измученный воспоминаниями о жене — мысли о ней бились у него в голове, как бабочка в паутине, — вернулся в Кобата Сима. Матери к этому времени уже не было на свете. Отец от прожитых лет и тоски по жене согнулся, словно старая сосна на вершине Амакусы.

Но именно это воскресило Таку к жизни: он был нужен отцу, без него тот совсем пропал бы. Снова, как когда-то, выходили они в море ловить осьминогов, и свежий ветер, заполняя легкие Таку, пьянил его не хуже ароматного сакэ. Снова окрепли и налились силой одряблевшие за год безделья мышцы. Но однажды в пасмурный, серый день Ото-сан, вытягивая очередную кошелку с уловом, схватился за сердце и мертвым упал на дно лодки.