Подарок феи. Королевская невеста (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 6

– А барон-то что? – подала голос новенькая горничная.

– А мы долго не решались барону сказать. До утра точно! Ой, что было! Баронесса в крик, Катина спряталась у родни в деревне, барон – к фее, на коленях стоял у источника, молил о милости. А фея раз показалась, посмеялась и навсегда исчезла! Утряслось всё со временем. О  том, что Катина ребенка от барона ждет, все мы знали. Так что вроде бы и выполнила фея обещание, только по-своему, не так. Они, феи, часто всё по-своему выворачивают! Барон признал вторую дочь. Содержал. Жену приструнил. Когда Катина умерла, взял дочку в замок. Всё вышло, как фея сказала. И про характеры баронских дочек тоже…

– Не так уж и всё! – с досадой возразила Азельма. – Не такая уж Фалина ужасная. Баловала её леди баронесса просто, а так… Не была она злая.

– Как скажешь, куколка, тебе лучше знать, – охотно согласилась повариха, – и просватал её барон сразу, жениха нашёл достойного, знатного, чтобы никакой кучер и рядом с ней не оказался.

– Так ведь король в Лисс приехал! – воскликнул дровосек Кромен, который как раз сегодня привёз загодя заказанные дрова для новогоднего костра. – Им бы повидаться теперь, а там и, глядишь…

– Посмотрел и отвернулся! Нужна она больно королю! – с усмешкой сказала Азельма. – Всё, послушали сказку, и хватит об этом. Пошутила фея над бароном, на самом деле король будет танцевать в ратуше с самыми знатными и красивыми девушками нашего графства, а потом он женится на принцессе!

Она аккуратно сложила шитьё, встала и направилась к выходу. И Валь тут же подхватился, наспех свернул свою работу и бросился следом.

– Вот так-то вот, – покачала головой тётушка Фина, поглядев вслед этой парочке.

– Так это она?.. Дочь барона – она? – поражённо протянула горничная, которая и начала разговор, попросила рассказывать. – А что же сразу не сказал никто? Мне бы и в голову не пришло, что это эссина, хозяйская дочка!

– Да какая она эссина. Но это так госпожа новая, графиня, решила. Дескать, бастард, никакого почёта не достойна, будет служанкой, и нечего ей о несбыточном мечтать. За кружевами её держит. Вечное смирение её удел, не позволят ей голову поднять.

– А старшая эссина скоро из монастыря вернётся?

– Ну вернётся, – пожала плечами повариха, – и при покойной баронессе Азельму никто за ровню наследнице не держал, она и пикнуть не смела.

– Это верно, – подтвердила старшая горничная. – Одно слово баронская дочь, а так и будет теперь и господам не ровня, и нам не ровня. Мне всё куклы вспоминаются, те, дорогущие, с фарфоровыми лицами. Барон привез дочкам в подарок. Все тайком пробирались в комнаты на них полюбоваться. А эссина Фалина себе обеих забрала, барон и слова против не сказал!

– Милорд по мелочам с женой не спорил, а она дочке потворствовала, – согласилась повариха. – Да Азельма и тогда разумней многих была, сама всё отдала бы, что ей те куклы. И за коклюшки её сначала сама баронесса посадила, чтобы ей, значит, дочкину судьбу всучить потихоньку. Ладно, то дела давние.

Азельма всего этого не слышала, конечно, а если бы и услышала – не удивилась бы. Сотни раз долетали до неё отголоски таких разговоров. Привыкла. Ничего, всё изменится когда-нибудь. Она поселится далеко отсюда, и родной дом будет лишь вспоминать – наверное, с грустью. Но всё будет хорошо. Почему не помечтать хотя бы, что всё будет хорошо?

Валь её догнал уже во дворе, поймал за руку:

– Ну куда же ты так торопишься? Расстроилась их-за этой глупой сказки?

– Что ты, нет, – она покачала головой.

– Там всё десять раз переврали, и никто не помнит уже, что на самом деле было, а что придумали. А придумывают ведь всегда такое, чтобы всем была охота послушать! Так что правды там с мизинец, а остальное вранье.

– Наверное, ты прав, Валь, – она повернулась к нему, вздохнула и улыбнулась той самой улыбкой, что так часто стала сниться ему по ночам. – И жаль, что теперь не узнать, что на самом деле было. Знаешь, Валь а я сегодня видела короля. В Лиссе.

– И как тебе король? – напрягся парень.

– Никак. Красивый.

– Красивый – и всё?

– А что ещё? Я ведь его издалека видела.

– А матушка моя говорила, что в красивых только дурочки влюбляются.

– Да ну?! – девушка вдруг звонко расхохоталась и легонько щелкнула Валя по носу. – А ты красивый, между прочим. Что, в тебя скоро начнут влюбляться дурочки? Или уже влюбились какие-нибудь?

– Скажешь тоже! – сердито пробурчал парень, в глубине души польщённый, – зато я одну умницу знаю, которая в меня, похоже, никогда не влюбится!

– Что же делать, Валь! Это ведь дело такое, насильно не получится! Вот взять, к примеру, меня, ты мне как брат, росли вместе, как же мне в тебя влюбиться?

– Ну не брат же я тебе! – пылко возразил он.

– Так все равно родственник. Твой дядька-кузнец каждый раз не забывает мне об этом напомнить, – и она опять рассмеялась, в глубине душе недовольная тем, куда потёк их разговор.

– И он мне слишком дальняя родня. Вот что, поехали-ка прокатимся, пока никому мы не нужны, никто нам не помешает. Пусть бы графиня с дочкой подольше посидели в Лиссе! Король ведь приехал, дело великое! Может, кому-нибудь из приезжих господ приглянется лошадиная физиономия леди Орсы!

– Не говори, так Валь! – рассердилась Азельма, которая искренне считала, нельзя говорить о людях обидные вещи, за глаза тем более.

Даже о леди Орсе.

– Ну не буду, прости, малыш, – легко пообещал он. – Уедем из северных ворот. Так я седлаю?..

Раньше он только так её и звал. Теперь – совсем редко.

– Седлай, поехали, – согласилась она.

Глава 3. Бегите от кучера…

Верховая езда была одной из немногих радостей, что перепадали Азельме в отцовском замке. Какой костюм для езды, какое женское седло? Это полагалось только леди Орсе. Леди Орса получала приглашения на охоты и конные прогулки, где могла красоваться и любезничать с молодыми людьми – а зачем ещё, как вы думаете, всё это молодым девицам?

Широкая крестьянская юбка Азельмы – можно взяться за подол с двух сторон и соединить руки над головой! – не стесняла движений и позволяла не только работать по дому, но и скакать верхом в обычном седле, закрывая ноги почти до щиколоток, а если нескромному взору и открывались иногда толстые полосатые чулки – так у всех крестьянских девчонок такое бывало и вряд ли кого-нибудь возмутило бы. Азельма не слишком любила женское седло, предпочитала мужское, в котором было гораздо ловчее держаться. Хотя проехалась бы и в женском, пригласи её кто из знатных соседей на конную прогулку или охоту. Но нет, конечно, её не пригласят!

Охраной северных ворот Калани ведал другой дядька Валя, так что молодых людей обычно выпускали без лишних вопросов. Вот и теперь старый усатый стражник распахнул одну створку ворот, и Валь верхом на вороном коне первым выскочил на опущенный по дневному времени мост. Следом мчалась Азельма на чалой кобыле. До леса по северной дороге было рукой подать, а там – пара часов свободы и счастья…

– Давай сбежим вместе? – несмело предложил Валь, когда они устали скакать наперегонки, перепрыгивая через поваленные стволы и окатывая себя и друг друга снегом с потревоженных веток. – Ты ведь собираешься сбежать, я знаю. Так давай вместе!

– Что ты, Валь, – вздохнула Азельма. – Вместе невозможно. Намного труднее. Что мы будем делать вместе?

– Смешная ты. Мы обвенчаемся в Храме, и… просто будем жить, как все люди! И ничего не труднее. Это одному трудно, а вдвоём…

Она покачала головой.

Он замолчал, подбирая слова, да и не стоило, по хорошему, продолжать – Азельма и так всё прекрасно понимала, но ответить ей было нечем. Но Валь не закончил мысль потому, что заметил впереди, за поворотом дороги, большую дорожную карету.

Кругом замер заснеженный лес. Запряжённая в карету гнедая пара тоже выглядела неподвижной. Карета… действительно большая, но без украшений и гербов. Всё вместе это выглядело мрачновато и как-то тревожно.