Психолог для дракона - Елисеева Валентина. Страница 11

«Ну-ну, то есть захват миров драконами — это миссионерская деятельность, а не военная экспансия, — усмехнулась Лера, переворачивая страницу. — Политические технологии от мира к миру не меняются. „Белый брат — это старший брат, он будет учить темнокожих и краснокожих жить хорошо и правильно“!»

Бегло просматривая остальные истории, Лера искала те, что повествовали об обретении драконами крыльев за счет счастья, и наконец нашла.

Первая история рассказывала о драконе, который с детства увлекался техническим применением магии. Земли у этого Зеленого Дракона были обширные, густо заселенные, и он с азартом придумывал и конструировал работающие на магии машины: транспортные средства, сельскохозяйственную технику, устройства для орошения полей, посадки и сбора урожая, для ухода за скотиной, обогрева домов и так далее. Его изобретения облегчали труд людей и повышали его производительность: страна богатела, население росло, доходы повелителя также росли (тут имелось примечание редактора, что большинство изобретений Зеленого Дракона используется до сих пор, а все машины — это различные интерпретации самого первого автомобиля, созданного им же). Процветающая страна привлекла внимание соседей, и три дракона объединились, чтобы пойти войной против Зеленого и захватить его богатые земли. Вторжение было кровавым и беспощадным, тем более что напали полноценные взрослые драконы, извергающие пламя из поднебесья, сметающие магией целые села, а повелитель Зеленый Дракон был единственным представителем своего клана, был молод и холост, а следовательно — еще не обрел крылья и ему было сложно противостоять захватчикам. Видя, как испепеляют его страну, понимая, что его человеческих сил не хватит, чтобы победить врагов, Зеленый Дракон заперся в самой высокой, северной башне своего замка и начал изобретать оружие. Мощное, невиданное оружие, способное поразить любого дракона. Легенда гласила, что ему удалось создать уникальный артефакт, названный впоследствии «Погибель драконов»: это название дали те захватчики, что мечтали захватить земли Зеленого Дракона. Мечтали, но не смогли: вооруженный своим мечом изобретатель прогнал налетчиков прочь со своих земель, наведя на них такой страх, что ни они сами, ни их потомки не решались даже посмотреть в сторону Зеленой страны. А повелитель Зеленый Дракон был так счастлив, что изобретение работает и ему удалось создать такое небывалое оружие и спасти свою родину, что на радостях он раскинул руки, стоя на крыше своей башни, — и превратились его руки в крылья, и взмыл в небо зеленый дракон…

«Красиво, но явно не мой случай, раз Эриас загорелся идеей счастья в браке, а не радостью вдохновения и счастьем открытия», — рассудила Лера и стала просматривать брошюру дальше в поиске более обнадеживающих случаев.

Таковые не находились, зато обратил на себя внимание тот факт, что легенд о драконицах было не меньше, чем о мужских особях их вида, а вот сведений о человеческих супругах драконов практически не было. Если где и указывались жены и мужья из людей, то только мельком, в стиле: «мать такого-то героя-дракона», «отец такой-то драконицы». Складывалось впечатление, что никакой роли ни в политике, ни в личной жизни (!) своих супругов-драконов эти люди не играли, настолько пренебрежительно и кратко упоминалось о них в книге.

«Надо бы в местный гражданский кодекс заглянуть, выяснить, какое у них семейное законодательство относительно смешанных браков, — взяла на заметку Лера, — без этих знаний моя работа плодотворной не будет. К тому же свод законов — это зеркальное отражение реальных проблем, возникающих в семье и браке, и об этих проблемах мне нужно знать все. Мало ли… Надо выяснить, что в местном законодательстве может мешать счастливому браку, вдруг у них положено пороть жен на центральной площади за неуклюжий поклон своему мужу-дракону!»

Общий вывод, сделанный Лерой после изучения литературных источников, был неутешителен: жена-человек являлась для дракона лишь запасным средством обретения наследника и не более того. Никаких историй, повествовавших бы о неземной любви дракона к человеку и вообще о драконьих браках, заключенных по любви, в библиотеке Эриаса не нашлось. Слово любовь в книгах встречалось редко и исключительно в качестве любви к детям и родине. Впрочем, это были книги, собранные мужчиной, а земные мужчины тоже любовными романами не зачитываются.

Лера автоматически разгладила на Алеше одеяло и прошла в лабораторию, чтобы вернуть книги на место. Поставив их на полку, она обратила внимание, что рядом, на рабочем столе, на видном месте лежат бумаги, придавленные золотым пресс-папье, а на верхнем листе крупно написано: «Мир — Земля». Поддавшись неудержимому женскому любопытству, Лера подошла ближе.

Это были наработки Эриаса по различным мирам, которые содержали сведения более чем о десятке населенных миров. Похоже, магия позволяла заглядывать в миры, не переносясь в них, а наблюдая со стороны. Земля была отмечена красным цветом как сильно отличающаяся от прочих, с пометками: «Работающие и самостоятельные женщины!», «Множество магической техники!», «Летающие машины!» — и обведенное жирной красной каймой восклицание: «Есть специалисты по счастью в браке!»

После последней фразы пометок уже не было — видимо, Эриас сразу полетел за искомым, не вникая больше в особенности землян. Лера хмыкнула и посмотрела на сильно потрепанные записки под кучей сведений об иных мирах. Мифы! Переписанные от руки легенды о счастливых драконах! Первая — о том самом Зеленом Драконе, о котором Лера успела прочитать в книге. Тут тоже было много красных подчеркиваний, пометок на полях и эмоциональных восклицаний, позволявших сделать вывод, что Эриас переживал о своем повелителе больше, чем о самом себе, и готов был в лепешку расшибиться, но помочь ему обрести счастье.

«Чем же Золотой Дракон заслужил такую преданность умного и отважного взрослого человека, готового кинуться ради него в чужой мир и договариваться там с ведьмами невиданных способностей? Что-то есть в этом драконе хорошего, абсолютному негодяю Эриас не был бы так верен», — сделала вывод Лера и вчиталась во второй миф. Он датировался более поздним временем и в кратком изложении сообщал следующее.

Повелительница-драконица одной страны долго не могла забеременеть и родить наследника своему мужу-дракону и так переживала по этому поводу, что магия ее стала слабеть. Когда муж погиб, отражая набег воинственного соседа, драконица впала в такое горе, что магия ее совсем ослабла, а вместе с магией ушла и способность к обороту. Страну этих драконов завоевал сосед, а прежняя повелительница сбежала и спряталась в лесах. Там прекрасную девушку встретил и полюбил охотник, простой человек. Драконица дала согласие на брак, тайно сочеталась с ним по ритуалу драконов и поселилась в его хижине у подножия высокой скалы.

Переворачивая лист, Лера горячо надеялась, что окончание мифа будет гласить, что драконица тоже влюбилась в человека, обрела счастье в браке и вернула вторую ипостась, но… В реальности о любви драконицы к мужу не было сказано ни слова, а писалось о том, что она забеременела и родила сына. А когда сын открыл глазки и она увидела узкие драконьи зрачки, то просто обезумела от счастья, так как на сына-дракона уже и не надеялась — магии-то у нее осталась капля. Переполненная эмоциями женщина взбежала на верх скалы, мечтая использовать данный судьбой шанс, — и мечта ее исполнилась, она смогла вновь обернуться драконом. Впоследствии, когда молодой дракончик подрос, мать с сыном изгнали захватчиков из своей страны и вернули престол.

«Интересно, драконица радовалась самому факту рождения сына или возможности вернуть себе власть?» — задалась вопросом Лера.

Что примечательно — о муже-охотнике больше нигде не упоминалось, словно жена с сыном так и оставили его куковать в той хижине… Задумчиво сложив стопочкой все листки, Лера вернулась к постели своего ребенка.

— Что-то неладно у драконов с любовью, — задумчиво пробормотала она, любуясь спокойным личиком Алеши. — Но ты не переживай, родной, мама все наладит, все сделает, со всеми драконами разберется, лишь бы ты жил, солнышко мое.