Психолог для дракона - Елисеева Валентина. Страница 41
А потом пришел смотритель гарема повелителя…
— Я, как и все, знала об особенностях драконов, но тут такой шанс: всего два года — и всю жизнь сама себе хозяйка. Пошла во дворец вместе с другими решившимися. Как увидела повелителя вблизи, воочию, так сердце и забилось от его красоты. У меня-то, давно переставшей обращать внимание на внешность клиентов! Думала, все стерплю, лишь бы к такому совершенству прикоснуться. Спроси ты меня тогда, согласна ли замуж за него пойти, — согласилась бы сразу. Вот только прозрение наступило слишком быстро. Как была я дурочкой, так и осталась, ничему меня жизнь не научила. Умная никогда не повелась бы на броскую внешность.
— Дурость здесь ни при чем, — покачала головой Лера, — ты повела себя как миллионы женщин в мире, твой случай совершенно типический с точки зрения психологии.
— Типический?
— Абсолютно. Так происходит со всеми и повсеместно: вначале она от него без ума, любовь с первого взгляда ввергает в состояние экстаза, а потом все чаще наступают минуты просветления. Мы выходим замуж за мечту, которую создало наше воображение, и мы неосторожно наложили этот образ на знакомого мужчину. А живем-то потом с реальным человеком! Многие браки распадаются в первый же год из-за того, что наваждение оголтелой влюбленности схлынуло, и мечта не выдержала столкновения с реальностью. Оправданий пары придумывают массу: «быт заел», «любовь ушла», «родители вмешались», но правда в том, что разрушились их надежды на сказку наяву.
— Разрушились надежды на сказку — это верно сказано, — сказала Изира, вставая, подходя к окну и прижимаясь пылающим лбом к прохладной поверхности стекла. — Лера, пойми: дракон — не человек, и человеком ты его не сделаешь, так что твоя затея со счастливым браком — это пустая затея.
— Все настолько плохо?
Изира отвернулась от окна, задернула занавески, скрыв бледный серп местной Луны, упала на диван, прижала к себе маленькую парчовую подушечку и заговорила:
— Плохо? Все, что ты испытываешь ночью, — это дикий страх, униженность, а после — ощущение, что твоя память сжалилась и отключила еще более жуткие моменты. Даже с крайне неприятным человеком в постели женщина может эмоционально отдалиться, сказать себе: «Пусть он делает с моим телом все что угодно, а я в это время буду думать о тех больших деньгах, что стрясу с него за это». С драконом эмоционально отдалиться невозможно, он вывернет наизнанку все твое нутро, все самые мерзкие страхи, высосет до последней капли все хорошие переживания. А утром приходит ненависть… Повелитель чувствует это и не заходит чаще чем раз в неделю к одной и той же наложнице, дает ненависти притупиться, чтобы можно было спрятать ее в глубинах своей души.
— Ты пробовала сопротивляться его внушению?
— Еще как пробовала, даже кричала от той боли, что приходит во время таких попыток, и тогда повелитель уходил. Он всегда сразу уходит, если девушка начинает кричать, и присылает лекаря. Сопротивляться дракону бесполезно, Лера, его разум и воля сильнее твоих, он все равно тебя прогнёт, так что всем известно: если разбудил в драконе зверя — смирись перед ним, и получишь меньше боли. У нас в гареме есть две девушки, которые смирились полностью.
— Леора и Малена, — утвердительно сказала Лера.
— В проницательности тебе не откажешь, — присвистнула Изира. — Пойдем заглянем к Леоре, ее дверь соседняя.
— Неудобно, ночь уже, — замялась Лера.
— Не дергайся, повелителя у нее точно не будет, она не ходит в его фаворитках, а спать в гареме ложатся поздно, издержки профессии. Пошли, составишь представление.
Леора не спала и встретила их глубоким поклоном.
— Чего желают госпожи? — прошелестела она и встала на колени.
— Наказать тебя, — хмыкнула Изира, и лицо стоящей на коленях девушки озарил восторг. Наложница вскочила и убежала в смежную комнату. Изира вздохнула с сочувствием и обратилась к Лере: — Сейчас притащит хлысты и цепи, будет умолять, чтобы ее выпороли, и плакать, что мы отказываемся это сделать. Потом начнет рассказывать о своих планах попасть в гарем к Изумрудному, поскольку все говорят, что он очень жестокий повелитель. От слова «жестокий» она впадает в эйфорию. — Из-за приоткрытой двери действительно донеслось бренчание металла, и Изира потащила Леру к выходу: — Бежим!
В комнате Изиры девушки молча, не сговариваясь, допили остатки наливки. Наложница мрачно резюмировала:
— Все богатство выбора в отношениях с драконом заключается в простой альтернативе: либо терпишь и ненавидишь, либо идешь по пути Леоры и Малены. Кстати, они стали такими еще до гарема, специализировались на клиентах со специфическими предпочтениями, понимаешь?
— Да, в моем мире такое тоже есть. Но Золотой Дракон к ним заходит редко?
— Я так понимаю, вообще не заходит, — пожала плечами Изира. — Уж не знаю почему.
«Рискну предположить, что дракону в глубине души хочется нормальных отношений, не завязанных на страхе и боли», — подумала Лера, но не произнесла эти мысли вслух. Изира стала заложницей драконьих рефлексов, ее чувства к Гленвиару уже не исправишь, надо думать о невестах, у которых еще все впереди. И о том, как расчистить им дорогу в лесу грядущих ужасов…
Тепло попрощавшись с Изирой, Лера вышла в ночную мглу. Спать не хотелось, выпитое спиртное горячило кровь, хотелось сделать что-нибудь лихое и гениальное, что мигом разрубило бы гордиев узел драконьих проблем. В голове мельтешила какая-то важная, очень важная, но постоянно ускользающая мысль… Что-то зацепило ее в признаниях Изиры, но что — она сообразить никак не могла. Какая-то существенная, но малозаметная мелочь, скорее ощущение прозрения, чем сформировавшаяся мысль… Дракону невозможно сопротивляться, итог всегда будет не в пользу человека — она начинала в это верить, но чувствовала в этой фразе какой-то скрытый подтекст, дающий ей надежду. Нет, не вариант безропотно прогнуться под драконью волю, как Леора, а совершенно иной путь.
За портиком мерцал магическими огоньками сад, и Лера побрела по его дорожкам, вновь и вновь обдумывая и планируя. Звездное небо навевало грусть, хотелось выразить все накипевшее за эти дни, прошедшие с тех пор, как она покинула родной мир, и Лера запела на мотив «Все хорошо, прекрасная маркиза», как попало сокращая и чередуя куплеты, наполняя ядовитым сарказмом слова «семейный психолог»: