Виолончелист (СИ) - Монакова Юлия. Страница 71

Но факт оставался фактом — гром не грянул среди ясного неба, когда на этой самой пресловутой супружеской кровати Макс делал с Лерой то, о чём мечтал все эти годы. То единственно верное, единственно правильное, что могут делать мужчина и женщина, которые почему-то не умеют друг без друга даже дышать.

Всю свою нерастраченную нежность, весь пыл, весь огонь Макс обрушивал сейчас на Леру, потому что в одиночку ему было не справиться. Ему страшно было поверить в то, что это всё происходит с ним не во сне, а на самом деле. И в то же время, как реально было всё происходящее! Как пронзительно и остро оно ощущалось, какими горькими и сладкими одновременно казались на вкус губы любимой женщины, противной, несносной китаёзы, жизнь без которой, как оказалась, пуста и бессмысленна…

Совершенно, абсолютно бессмысленна.

В щель между шторами медленно просачивался рассвет.

Макс в полудрёме лежал на животе, а Лера водила пальчиком по его спине, вырисовывая там какие-то затейливые невидимые узоры. Ему было очень хорошо сейчас, не хотелось двигаться, что-то говорить, выяснять… только бы лежать вот так вечно и умирать от блаженства под её нежными пальцами. Но она вдруг приподнялась и легла на Макса сверху, прижавшись грудью к его спине — накрыла, обвернула собой, словно одеялом, и крепко обхватила руками. Затем поцеловала его в висок и грустно вздохнула. И столько красноречия было в этом вздохе!..

— Почему ты до сих пор не женился, Макс? — спросила она.

— На ком? — он пожал плечами.

— Ну, мне кажется, с претендентками на твоё сердце проблем быть не должно…

— Это ты кокетничаешь сейчас, Лер? Хочешь, чтобы я сказал — не женился потому, что до сих пор тебя люблю? Ты и так это прекрасно знаешь.

Она прижалась щекой к его затылку и ничего не ответила.

Наученный горьким опытом их недолгих отношений, Макс опасался заводить разговор о будущем, строить какие-то планы. Но разговор этот был так же необходим, как и неизбежен.

— Ты разведёшься с Андреем? — спросил он. Лера невольно вздрогнула.

— Развестись? — испуганно переспросила она, явно застигнутая врасплох.

— Расслабься, — хмыкнул он. — Я просто проверял, не подменили ли тебя, случайно. Но нет, это всё та же продуманная и рациональная Лера, у которой вся жизнь распланирована на миллион лет вперёд… Я знал это. Ты не можешь просто нырнуть с головой в любовь, как в речку с обрыва, и забыть обо всём. Ты не способна на спонтанные поступки, всегда дотошно взвешивая “за” и “против”, и эти твои расчёты бывают абсолютно безжалостными. Но… с людьми, с живыми людьми так нельзя, китаёза, пойми! Это далеко не всегда срабатывает… Люди не игрушки.

Трудно было разговаривать, не глядя Лере в глаза. Он осторожно пошевелился, отодвигая её, и сел на постели.

— Ты полагаешь, что вся моя жизнь подчинена только голому расчёту? — спросила она.

— А разве нет? — Макс покачал головой и устало вздохнул. — Ты не бойся, я не виню тебя ни в чём. Если ты в очередной раз сделаешь выбор не в мою пользу — что ж, пусть будет так. Я изменился, я не буду скандалить, честно. Не воображай, пожалуйста, что я по-прежнему начинаю мечтать о свадьбе и деточках после каждого полового акта. Честно говоря, я уже порядком устал, мне надоело гоняться за призраком наших отношений. Мы ведь никогда не были настоящей парой, ты никогда не видела меня рядом с собой всерьёз…

— Неправда! Неправда, неправда! — запротестовала Лера, зажимая ему рот ладонью. — Макс, я просто растерялась, но… поверь, для меня то, что сейчас происходит — не проходной эпизод. Я вполне отдаю себе отчёт в том, что мы делаем, и понимаю, что без последствий обойтись не получится…

— Господи, — он поднял глаза к потолку, — хоть сейчас-то отключи рацио, не продумывай последствия и перспективы… просто искренне скажи, чего ты желаешь всем сердцем, всей душой. Не задавая себе вопросов “как”, “почему”, “зачем”, “что делать” и “что будет”. Чего ты хочешь?

Она зажмурилась и выдохнула:

— Тебя… и не только всей душой. Телом тоже.

Он улыбнулся.

— Ну, насчёт тела-то я в курсе. В отличие от тебя, оно никогда не обманывало.

— Макс… — она потянулась к нему, снова обняла. — Ты даже не представляешь, как много для меня значишь. Наверное, я не всегда умею это показать, но… Я никогда никого так сильно не любила, как тебя. Да я вообще никого больше не любила!

— А как же Андрей? — спросил он. Лера закусила губу.

— Андрей… с ним у нас всё очень непросто. Он замечательный парень, просто потрясающий, заботливый и добрый, но… это был самообман с самого начала. Он сейчас не на своём месте, роль моего мужа ему совершенно не подходит… как и мне — роль его жены. Хотя мы, честно, очень старались…

— Мы должны ему всё рассказать, — Макс чуть отстранился, взял Леру за плечи и взглянул ей в лицо. — Ты же не думаешь, что я буду молчать? Нет уж, даже не надейся. Мы поступили с Андрюхой, как сволочи, и я себя чувствую сейчас просто паскудно. Но роль приходящего любовника точно не для меня. Либо всё, либо ничего. А дальше — твой ход. Если передумаешь и захочешь остаться с ним, можешь сказать ему, что я всё наврал. Или — что я тебя изнасиловал…

— Макс, что за шутки! — возмутилась Лера. — Не надо так! Разумеется, мы поговорим с Андреем. Вернее, пусть он сначала вернётся из США. Нехорошо о таком по телефону или скайпу. А в остальном… я хочу быть с тобой. Правда, хочу. Но…

— Но?

Она смутилась.

— Ты же опять начнёшь ставить мне ультиматумы, заставлять выбирать между тобой и работой, между Москвой и Питером…

Макс провёл пальцем по её щеке и усмехнулся.

— Думаешь, жизнь меня ничему не научила? Не буду я ни требовать, ни просить… И вообще, если ты захочешь — я сам перееду в Москву. Я готов, если скажешь.

Лера изумлённо распахнула глаза.

— Нет, серьёзно, — он приблизился своё лицо к Лериному и докончил фразу почти шёпотом, губы в губы:

— Одно твоё слово — и я всё брошу. Даже музыку…

Она невольно отшатнулась, а затем внезапно снова расплакалась.

— Идиот ненормальный… — приговаривала она, пока он поцелуями стирал слёзы с её щёк. — Я никогда не потребую от тебя такой жертвы, так и знай! Никто и никогда не имеет права ставить друг друга перед подобным выбором…

Ему уже пора было уходить. Так невыносимо было расставаться, так больно отдирать от себя Леру — по живому, вместе с кожей, но…

— Послезавтра я еду в Ригу, — прошептал он, стоя в дверях, снова и снова целуя Леру на прощание. — Играю в Большой Гильдии, с Латвийским Национальным симфоническим оркестром. Потом — Варшава, Прага и Берлин. Затем — два концерта в Питере, и снова тур. В Москву смогу вырваться не раньше, чем недели через три.

— Так долго… — протянула Лера, обиженно надувая губы, как ребёнок, которого поманили красивой игрушкой, а через минуту её отобрали. — Я же с ума сойду… А хочешь, на выходные я сама приеду в Питер?

На секунду Макс зажмурился от счастья, представив, как они гуляют вместе с Лерой по родному городу. Совсем, как раньше… в их самые счастливые, самые беззаботные юные годы.

— А Андрей когда возвращается? — спросил он.

— Через двенадцать дней.

— Я, конечно, не образчик морали, но… давай уж начнём наши отношения по-нормальному, как пара, после его возвращения. Мы столько ждали… давай ещё немного подождём.

— Хорошо, — кивнула она с самым разнесчастным видом.

Он снова и снова целовал её, понимая, что близок к тому, чтобы послать всё к чёрту и остаться ещё ненадолго. Ещё на чуть-чуть… Как можно было уехать от Леры? Ну вот как?!

— Только, прошу — дождись меня и не наделай каких-нибудь глупостей. Обещаешь, китаёза? — сказал он напоследок, вдруг встревожившись непонятно о чём. Кто её знает, эту сумасбродку, что ещё придёт ей в голову?

Лера кивнула.

— Обещаю.

Глава 30

Все эти дни Макс летал, как на крыльях.