Эликсир Ариадны (СИ) - Волкова Татьяна. Страница 31

Я удивленно вскинула брови и с надеждой посмотрела на папу:

— Правда?

На его губах заиграла улыбка, а в глазах заплясали чертики:

— Правда.

— И что дядя? Пустил? — спросила я и затаила дыхание.

— Нет, — улыбка отца стала шире.

— Как нет?! — возмутилась я. — Он же сам…

Я запнулась, не зная, стоит ли говорить обо всем, что случилось в катакомбах.

— Что сам? — ухватился за слова папа.

— Ну…

— Ну?

— Когда мы были в катакомбах, Леонард сделал мне предложение. Андрэ тогда первым сказал, чтобы я соглашалась, а дядя Карл ему поддакнул. Вот я и согласилась, — я говорила очень тихо и не смела отвести взгляд от пола.

Реакция отца была мне неизвестна. В некоторых вопросах он был строгим и бескомпромиссным, а что-то мог спустить на тормозах, забыв обо всем на следующий день. Мгновенья молчания казались бесконечными, а нервы натянулись, как канаты.

Отец прошел по комнате и сел в кресло, сцепив пальцы в замок и поднеся их ко рту. Он о чем-то раздумывал, а когда уже был готов ответить, за окном что-то громыхнуло, и через мгновение в распахнувшейся створке показалось такое родное лицо виконта Эльзасского.

— Ари! — воскликнул Леонард, выудил откуда-то красную розу, зажал ее в зубах и ловко вскочил в мою комнату.

Вручив цветок, он стиснул меня в крепких объятиях и проговорил:

— Я так волновался! Места себе не находил от неизвестности и вынужденной разлуки. Ты себе не представляешь, сколько всего я наговорил отцу, когда узнал, что он увез нас с Нилом! Примчался сюда, как только смог.

Я слушала любимый голос, вдыхала ставший родным аромат его тела и крепко прижималась в ответ.

— Его Величество запретил мне подниматься в твою комнату, мотивируя это тем, что ты можешь еще быть не готова, а через несколько часов у нас всех и так назначена встреча. Но я не мог ждать так долго. Пришлось договориться с рабочими, позаимствовать у них длинную лестницу и выяснить, какое из окон твое.

— Нужно будет провести беседу со службой безопасности, раз оказалось, что попасть в покои дочери герцога так просто, — раздался серьезный голос отца, заставивший нас с Леонардом вздрогнуть и повернуть головы в его сторону.

— Какого еще герцога? — спросил ошарашенный виконт и сжал меня сильнее.

Папа встал с кресла, поправил пиджак и с невозмутимым видом проговорил:

— Боргундского, месье Венсан.

Лео захлопал глазами, судорожно пытаясь понять, куда влип, а потом затараторил:

— Прошу прощения, Ваша Светлость! Не узнал сразу. Мы сейчас же выйдем, чтобы не беспокоить вас и вашу дочь. Похоже, рабочие меня все же дезинформировали.

Он поклонился отцу в знак уважения, подхватил меня на руки и быстрым шагом направился к двери. Для меня все произошло настолько стремительно, что я даже не успела ничего сказать, зато папа не растерялся:

— Поставьте мою дочь на место, молодой человек. Мы еще с ней не договорили.

Виконт застыл, а потом медленно повернулся к герцогу и с недоумением посмотрел на него. Папа мотнул головой в мою сторону и повторил:

— Поставьте мою дочь на место.

Теперь недоуменного взгляда удостоилась уже я. Мне оставалось только криво улыбнуться и кивнуть, подтверждая догадки Леонарда. На лице виконта поочередно отразились понимание, смятение, боль и испуг. Потом он на пару секунд прикрыл веки, справляясь со своими эмоциями, а открыв, превратился в холодного и отстраненного мужчину, поставившего меня на ноги и отошедшего на один шаг в сторону.

Меня больно кольнуло где-то в области сердца. Что, если Леонард испугался того, кем являлся мой отец? Что, если он просто пожалел бедную девушку, а богатая наследница была ему не нужна? Что, если он никогда не простит мне то, что я скрывала настоящую информацию о себе?

Воображение тут же нарисовало сцену, на которой Леонард бросает в мою сторону презрительный взгляд, говорит, что предложение руки и сердца больше не актуально, и, резко развернувшись на каблуках, выходит из комнаты и навсегда покидает мою жизнь. Внутри все заныло, а я на мгновение прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь прогнать боль.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, перевела взгляд на папу. Он, заложив руки за спину и склонив голову на бок, очень внимательно разглядывал застывшего Леонарда и постукивал по полу левой ногой. Отец часто так делал в нашем с Андрэ детстве, когда пытался вывести нас на чистую воду после очередной пакости. Он словно сканировал с ног до головы, проводил быстрый анализ и уже через минуту мог почти со стопроцентной вероятностью догадаться, что мы скрывали.

— Это вас моя дочь спасла от отравления ядом? — спросил герцог Боргундский, продолжая буравить взглядом виконта.

— Да, — последовал четкий и безэмоциональный ответ.

Папа слегка кивнул, показывая, что принял это во внимание.

— Это вы помогли ей отбиться от пьяниц и выручили при нападении наркомана?

— Да, — невозмутимо кивнул Лео, а я удивленно уставилась на отца, который был более чем осведомлен о моей жизни.

— Это благодаря вам моя дочь смогла покинуть съемную комнату в Ильмонтане и переселиться в более подходящее для молодой мадмуазель место? — продолжил отец, не обращая на меня никакого внимания.

— Совершенно верно, Ваша Светлость, — подтвердил виконт. — Ваши люди не зря получают деньги за работу.

Папа хмыкнул:

— Еще бы! На те деньги, что я им плачу, можно содержать приличных размеров поместье. Но это ерунда по сравнению с безопасностью любимой дочери.

— Не поняла, — встряла с разговор я. — Так это что, за мной все время присматривали?

Отец одарил меня снисходительным взглядом:

— Неужели ты думала, что я так просто отпущу свою наследницу в суровый и жестокий мир? Тебе не мешали, старались держаться в стороне, но если дело касалось безопасности, то вмешивались безотлагательно. За время твоей учебы моими агентами было пресечено пять нападений, два ограбления и одно покушение.

— Какое еще покушение? — изумилась я.

— Своего одногруппника Пьера Дюшаля помнишь? — поинтересовался герцог.

В памяти всплыл образ высокого худощавого парня с копной каштановых волос и необычными сине-фиолетовыми глазами. Мы частенько пересекались с ним в городской библиотеке, где я брала не только учебную литературу, но и женские романы с детективами время от времени заимствовала.

— А какое он имеет к этому отношение?

— Самое прямое, — грустно улыбнулся отец. — Ему очень нравились скромные темноволосые девочки, мечтающие о большой любви и взахлеб читающие книги мадам Жирарден.

Я залилась краской от смущения, осознав, что папа в курсе моего маленького увлечения, как он выражался, низкопробной литературой. Но связи между книгами и Пьером все еще не находила.

— Дюшаль знакомился с девушками, втирался в доверие, а потом накидывал удавку на шею и сбрасывал труп в канализацию.

Я побледнела и гулко сглотнула, а отец продолжил:

— За день до того, как было объявлено о его якобы отчислении и скором отъезде по семейным делам, он готовился напасть на тебя, Ариадна. Мои люди вовремя среагировали и скрутили урода до того, как твоей прекрасной шейки коснулась смертоносная красная лента. Дюшаля доставили королевским безопасникам, на допросе у которых он признался в пяти нападениях, впоследствии подтвердившихся. Он был осужден и казнен за совершенные преступления.

Новость оказалась слишком шокирующей. Я развернулась, подошла к столу, положила розу и, подхватив графин, налила в стакан прохладной воды. Залпом выпив все его содержимое, налила еще столько же и снова опрокинула в себя. Только после этого стала постепенно приходить в более-менее вменяемое состояние.

Тем временем разговор Лео и папы продолжался.

— Почему же ваши молодчики не вмешались, когда к Ари стали приставать пьянчуги? И как они допустили то, что ей пришлось общаться с наркоманом? — спросил виконт.

Отец хмыкнул:

— Во-первых, у того молодого человека не было на лбу написано, что он зависим. Стадия была еще слишком ранняя, и изменения могли заметить только самые близкие. Во-вторых, никто не вмешивался, потому что рядом были вы, голубчик. Зачем раскрывать инкогнито, если помощь и так пришла? Вот только на королевском балу сплоховали все. Но, как говорится, прошлое не вернуть. Все закончилось благополучно, чему я очень рад. А в дальнейшем я сделаю все, чтобы обезопасить свою семью.