Милый, единственный, инопланетный (СИ) - Монакова Юлия. Страница 52

— Аутист? — отец недоумевающе хмурится. — Ты хочешь сказать, что он психически ненормален?

— Папа, у него расстройство аутистического спектра. У людей, подобных ему, бывают психические проблемы, в основном связанные с социальным взаимодействием, но они не психи!

— И где же… где ты его подцепила? — подаёт голос мама. Бабушка хранит молчание, видимо, не особо понимая, что такое аутизм и тем более синдром Аспергера.

— В клубе. Представь себе, аутисты тоже ходят в ночные клубы и развлекаются, у них есть друзья и любимые люди, они вступают в брак и рожают детей…

Тётя Женя в очередной раз переглядывается со своим худосочным супругом и поджимает губы — честное слово, эта чопорность уже начинает раздражать. На Глеба я стараюсь не смотреть, подозревая, что ничего приятного всё равно не увижу. Неуютно разбивать чьи-то напрасные надежды, но делать вид, что когда-нибудь они могут оправдаться, я тоже не хочу.

— Ты говоришь, что у вас всё… серьёзно, — голос мамы подрагивает. — Насколько серьёзно?!

— Серьёзнее некуда. Например, я провела с ним эту ночь и собираюсь провести следующую, — спокойно отзываюсь я, хотя эта внешняя показная невозмутимость даётся мне нелегко, меня так и потряхивает от волнения.

— А ты не слишком торопишься, милая? — голос отца полон растерянности и непонимания. — Ты уверена, что именно этот парень — то, что тебе нужно?

— Во всяком случае, насчёт него я уверена больше, чем насчёт Глеба, с которым вы так упорно пытаетесь свести меня столько лет подряд!

Я залпом допиваю вино и выскакиваю из-за стола, едва не опрокинув стул.

— Всем спасибо за приятный вечер, но мне пора. Он ждёт.

Я, конечно же, блефую. Илья не может меня ждать, мы так и не обговорили наши сегодняшние планы. Но зато теперь у меня есть уважительная причина досрочно покинуть это славное застолье…

Слава богу, меня не пытаются остановить. Видимо, от шока.

Я хватаю сумку и, сделав всем ручкой, набрасываю на плечи куртку, а затем выскакиваю за дверь.

Прежде чем связаться с Ильёй, целый час брожу по улицам, пытаясь собрать мысли воедино. То, что произошло у нас дома — всего-навсего мой глупый бунт, я нарочно хотела позлить Глеба и заодно дать понять родителям, что не нуждаюсь в этом унизительном сватовстве… Но сказанного не вернёшь, теперь я не могу просто вернуться домой как ни в чём не бывало.

Напроситься с ночёвкой к Лёльке? А если она не одна, а с Русом?

Наконец я принимаю решение. Возможно, оно спонтанное и неправильное, возможно, я о нём ещё сто раз пожалею… Но пусть это будет моей ошибкой. В конце концов, лучше сделать и жалеть, чем не сделать — и жалеть затем ещё больше.

Я набираю Илью, но, вспомнив, что он не любит разговаривать по телефону, тут же сбрасываю звонок и печатаю сообщение. Конкретно, чётко и по делу:

“Я хочу заняться с тобой сексом. Сегодня. Могу я к тебе приехать?”

Телефон вибрирует, доставляя мне ответ с одним-единственным словом:

“Приезжай”.

ПРОШЛОЕ

Лиза, июль 2009

Набережная звенела смехом, переливалась огнями, завлекала фонтаном с ночной подсветкой, манила ароматом дымка и шашлыка. Из многочисленных ресторанов и кафешек звучала музыка, наполняя душу радостью, а сердце — ожиданием чуда, которое, казалось, вот-вот с тобой произойдёт.

К сожалению, ужинать на свежем воздухе было уже не так комфортно, с моря тянуло прохладой, поэтому Тимка провёл Лизу внутрь одного из ресторанчиков.

“Работаем до последнего посетителя!” — гордо гласило объявление на дверях. Судя по всему, работать иногда приходилось круглосуточно — народ к полуночи только-только начинал подтягиваться. Лиза и Тим углядели свободный столик, расположились на мягких диванчиках друг напротив друга и с преувеличенным вниманием, справляясь с неловкостью первого момента, уткнулись в меню.

Лиза оделась довольно просто — не как на пляж, конечно, но и не слишком уместно для ресторана: лёгкая белая кофточка, подчёркивающая изящную и хрупкую линию плеч, длинная цветная юбка… Берендеев был в демократичных джинсах и футболке, обтягивающей бицепсы. Загорелый, белозубо улыбающийся, с рыжими волосами, в которых словно запуталось солнце — меньше всего он походил сейчас на врача, скорее уж на спортсмена или хотя бы на пляжного спасателя.

— Ты всё ещё увлекаешься баскетболом? — спросила она с любопытством. Тимка кивнул.

— Ага. Жаль, времени мало… Работаю целыми днями, часто даже без выходных.

— Я видела, к тебе запись за несколько месяцев вперёд, — подтвердила Лиза.

— Выпьем за встречу? — предложил он, изучая карту вин.

— Я не пью, — категорически отказалась Лиза. Она действительно на дух не переносила алкоголь, даже просто запах. Возможно, это были отголоски того давнишнего осеннего бала в школе, после которого вся её жизнь пошла наперекосяк… впрочем, почему наперекосяк? У неё появился Илья, это самое главное. Значит, всё было не зря. Вот только пить она теперь не может, да от аромата дыни её сразу же выворачивает наизнанку. Напоминает о той палёной водке с дынным вкусом…

— Да я, в общем, тоже не особый любитель, — он смущённо взлохматил волосы на макушке. — Просто подумал, что ты захочешь расслабиться.

— Мне не нужно пить для того, чтоб расслабиться, — отозвалась Лиза.

— А по-моему, ты напряжена сейчас. Тебе, кстати, тоже массаж не помешал бы. Серьёзно. Не лечебный, а профилактический.

— Я подумаю, — она улыбнулась. — И всё-таки, Тимка… почему ты выбрал именно массаж? Не спорю, ты прекрасный специалист, я восхищаюсь твоими способностями, но, помнится, ты мечтал стать хирургом…

— Я и был, — ответил Берендеев. — Детским хирургом. Несколько лет проработал в Симферополе.

— И?.. — не выдержала Лиза, когда пауза слишком затянулась.

— А потом трёхлетний мальчик умер у меня на столе прямо во время операции, — жёстко сказал он. — Его привезли на “скорой” после аварии, родители погибли сразу, а он…

— Но ведь ты не виноват? Ты наверняка сделал всё, что мог… — Лиза несмело коснулась его руки, покрытой золотистыми волосками.

— Я знаю. Но просто… не смог продолжать дальше. Понимаешь? Я никогда не считал себя богом, но чувство бессилия и беспомощности… это настолько опустошает, что я понял: второй раз так больше не смогу. И тут очень вовремя меня пригласили сюда, в Ялту… Я продал там жильё и купил здесь дом.

— Домик у моря, как и мечтал?

— Всё ещё помнишь, — усмехнулся он.

— Конечно помню, — Лиза хотела было спросить, женился ли он, но почему-то постеснялась, словно в их разговоре стоял какой-то негласный запрет на тему личного. Она уже изучила исподтишка его правую руку — кольца на безымянном пальце не было, однако это ничего не значило. Тимка мог специально снимать кольцо, при массаже оно только мешает… Удивительно было бы, если бы он до сих пор оставался один. Лиза вдруг вспомнила их странное прощание на выпускном — его торопливый и отчаянный поцелуй… вспомнила — и опустила ресницы.

— Значит, после института ты так и остался здесь, — резюмировала она.

— Ну да. Меня сразу в несколько больниц позвали. Тётка к тому времени умерла, оставив свой дом мне в наследство… я и подумал — глупо возвращаться в Москву, меня ведь там никто не ждёт, по большому счёту.

— Ты что, даже ни разу не приезжал домой?

— Приезжал несколько раз, чтобы повидаться с родителями. Но дом для меня теперь здесь.

“А ко мне не зашёл”, — подумала Лиза, хотя и понимала, что у него могли быть свои обстоятельства, почему он не пожелал с ней встретиться.

— Ты счастлив? — вдруг спросила она.

— Я доволен своей жизнью, — помедлив, осторожно ответил Тимка. — Счастье — это слишком громкое слово. Да и есть ли оно, в принципе?..

Лиза промолчала.

— Ну а ты… как? — поинтересовался он, но у Лизы не было желания говорить о себе, поэтому она отмахнулась с дежурной фразой: