Новогодний P.S. (СИ) - Монакова Юлия. Страница 11

— Правда, теперь ты стала меньше похожа на Светлану…

— Дэнни тебя так любит, мам, — сказала Наташка, когда они гуляли по празднично украшенному центру. — Просто невероятно…

Первые же сутки, проведённые вместе, сотворили настоящее чудо: между матерью и дочерью практически полностью исчез языковой барьер. Они стали понимать друг друга буквально на лету, запросто смешивая русские и английские слова для ясности, а в крайних ситуациях прибегали к языку жестов, выдуманному ими же самими.

— Что тут невероятного? — рассмеялась Светлана. — Да, я знаю, что Даня меня любит. И я тоже его люблю — очень сильно…

— Как у вас всё так получилось? — с интересом спросила дочь; глаза её вспыхнули жгучим любопытством. — Когда ты поняла, что это — настоящее, на всю жизнь?

— Да ничего я не понимала, — вздохнула Светлана. — Мы с ним поженились, когда уже полжизни было прожито, и у каждого — куча ошибок за спиной. Потеряли уйму времени, возможностей… да и здоровья тоже, поэтому теперь стараемся не расставаться даже ненадолго.

— Аж завидно, — вздохнула Наташка. Светлана искоса взглянула на дочь:

— А ты до сих пор переживаешь из-за своего Питера? Любишь его?

— Ну, мне казалось, что люблю… точнее, любила, — поправилась та. — На самом деле, если честно и объективно проанализировать все мои эмоции от случившегося, то, прежде всего, я чувствую боль именно от предательства. Неприятно быть обманутой самыми близкими людьми. Но когда начинаю думать о том, действительно ли хотела бы прожить с этим человеком всю дальнейшую жизнь… и чтобы даже ненадолго не расставаться, вот как вы с Дэнни… то совсем не ощущаю уверенности. А тебе… вам обоим… я просто по-хорошему завидую, — она улыбнулась матери и прижалась щекой к её плечу.

Москва Наташке ужасно понравилась — несмотря даже на то, что некоторые вещи вызвали у неё неподдельное удивление. К примеру, она была поражена, узнав, что многие русские мечтают жить в центре города, поскольку это считается статусным и престижным — в то время, как большинство американцев стремится обзавестись большим просторным домом на окраине или даже за городом.

А вот московское метро Наташка назвала самым красивым в мире.

— Это не просто средство передвижения, — горячо доказывала она, — а настоящий архитектурный шедевр! Я в приятном шоке…

Также Наташка пришла к выводу, что слухи о мрачности и замкнутости русских людей несколько преувеличены. Да, если сравнивать с вечно улыбающимися всем подряд американцами, которые привыкли делать это на автомате, даже не задумываясь — то, конечно, русские казались унылыми и суровыми на их фоне. Но дело было вовсе не в замкнутости или враждебности.

— Мне кажется, у вас просто нет привычки нежничать и любезничать с посторонними людьми, с незнакомцами. Но, когда вы узнаёте друг друга поближе — сразу открываетесь, показываете свою доброту и отзывчивость… Я вообще думаю, что русские очень щедрые, хлебосольные и гостеприимные. И от этой хлебосольности я скоро не влезу ни в одни джинсы! — шутливо посетовала она, с аппетитом уплетая масленые блины с вареньем на Красной площади.

Наташка была в восторге от ярмарки: от того, как всё украшено, от ассортимента и самой атмосферы… Глаза у неё разбегались при виде традиционных национальных сувениров: огромного выбора матрёшек, в том числе и с ликом американского президента (babushka dolls, называла их Наташка), щелкунчиков, кокошников и ушанок, оренбургских пуховых шалей и павлопосадских платков… Гжель, хохлома, деревянные ложки и свистульки, чай из настоящего самовара, петушки на палочках, даже берёзовые веники для бани! Наташка с радостными повизгиваниями, как дитя малое, носилась от одного прилавка к другому, и Светлана, смеясь, уговаривала её одуматься и не сметать все товары сразу, у них ещё будет время сюда вернуться…

Предновогодняя Москва была полна туристов: всюду слышалась иностранная речь, в том числе и на английском языке, так что Наташка чувствовала себя, как дома.

А вот Светлана, как ни была рада за дочь, не могла отделаться от ощущения смутного, липкого беспокойства. И чем больше вечерело — тем больше усиливалось это вязкое ощущение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Весь день Светлана не могла дозвониться до Даниэля.

Утром, за завтраком, всё было нормально: он расспросил их о планах на день и пообещал вечером присоединиться. Сейчас же он должен был ехать к себе в клинику: в сегодняшнем расписании у него стояло две сложные плановые операции.

Светлана привыкла, что муж может не отвечать на звонки несколько часов подряд — он в это время оперирует. Но все мыслимые и немыслимые сроки предполагаемых операций давно уже истекли, а Даниэль по-прежнему не вышел на связь. Поначалу он просто не брал трубку, а после его телефон и вовсе стал недоступен. Неужели разрядился?..

Они должны были сегодня все вместе, втроём, поужинать где-нибудь в городе, и Светлана терялась в догадках, что им с Наташкой делать, если Даниэль так и не перезвонит. Ехать домой и ждать его там?.. Попытаться связаться с кем-нибудь из персонала больницы и узнать, где сейчас находится доктор Шульман?..

Вторая идея показалась ей наиболее логичной и разумной, и Светлана принялась листать контакты в телефоне, пытаясь разыскать там номер клиники. В это время мобильный сам завибрировал в её руке, и она едва не выронила его от испуга и неожиданности.

Увы, это оказался не Даниэль. Номер звонившего был ей незнаком. Голос собеседника — мужской, отрывистый — тоже.

— С кем я говорю? Вы же — Светлана? Жена Даниэля Шульмана? — спросил незнакомец.

— Да, это я, — мгновенно холодея, отозвалась она и, остановившись, лихорадочно вцепилась в рукав Наташкиного пальто. — А что случилось?

— Вы только не волнуйтесь…

Глава 4

Оказалось, машина Даниэля въехала в опору рекламного щита. Какой-то пьяный идиот (видимо, уже начавший отмечать новогодние праздники) выскочил на встречку, и, спасаясь от неизбежного лобового столкновения, Даниэль резко свернул в сторону. Скорость была невысокой, около тридцати километров в час, к тому же, Шульман был пристёгнут — это его и спасло. А вот идиоту повезло куда меньше… Уже через пару мгновений произошло страшное столкновение на полной скорости с другим автомобилем, и оба водителя погибли на месте.

Врач, разговаривающий со Светланой, подал ей информацию в весьма оптимистическом ключе: Даниэль отделался лёгким сотрясением мозга и переломом левой ключицы, ну, а остальное — пустяки, царапины, скоро заживёт!

Однако со Светланой всё равно едва не приключилась истерика. Несмотря на то, что ей назвали адрес больницы и предложили в любой момент приехать и самолично убедиться, что с мужем всё в порядке, что он её ждёт, она боялась, что от неё скрывают правду, и умоляла дать трубку Даниэлю хотя бы на секунду — чтобы услышать его голос… Наконец, кто-то из медперсонала сжалился и исполнил её просьбу, отправившись в палату больного.

— Со мной всё хорошо, Веточка, — услышала она хриплый голос мужа и чуть не разрыдалась от облегчения. — Честное пионерское. Руки целы — а это самое главное для хирурга…

— Дурак, — прошептала она с нежностью, чуть не плача, — какой же ты всё-таки дурак… При чём тут руки? Самое главное — что ты живой!

— Я живой, — подтвердил он, — и в ближайшие несколько десятков лет на тот свет не собираюсь.

— Даня, милый, я скоро буду у тебя. Вернее, мы с Наташкой скоро будем! — поправилась она, почувствовав, как дочь ободряюще сжала её локоть, и ощущая себя немного увереннее оттого, что была не одна.

Больница оказалась не самой захолустной, но и далеко не того уровня, в которой работал сам Даниэль. Появление знаменитой актрисы Светланы Звёздной произвело фурор среди персонала и пациентов.

— О, так Даниэль Шульман — это ваш муж? — вытаращила глаза девушка на ресепшне. — Ну надо же… как тесен мир, кого только не встретишь…