Действуй, жена! (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 11

— Леша, — лепечу я, но натыкаюсь на строгий взгляд Ромки. Кошусь на Леху и вижу, как играют желваки на его скулах.

«Твою мать, — ужасаюсь мысленно, — кажется, я влетела по-крупному!»

— Я могу простить твои выходки, Шакира, — строго отчитывает меня Воскобойников. — Но другие люди не настроены так благодушно. Если я вычислил, найдут и другие. Поэтому пока блог свою работу не останавливает, но вы с сестрой тискаете пару статеек про меня, про Пирогова, а затем пишете о ком угодно из Голливуда. О Анджелине Джоли или Николасе Кейдже. Изредка публикуете статьи о третьеразрядных знаменитостях. Кто с кем переспал, кто кого послал. И ваш хреновый рупор постепенно заканчивает свою работу. Или меняете направление. Это понятно? — выходит из себя Леха и чуть из трусов не выпрыгивает. — А мы с Ромой обеспечим твою защиту, — кивает он на брата. — От тебя же требуется только одно. Нащелкать по носу наших сестер и мамашу. Житья от них нет.

— Ты должна так себя вести, — добавляет Роман, — чтобы потом любая другая невестка им показалась бы ангелом во плоти.

— Ну, ребят, я, конечно, стерва, но такой изощренной пытки не заслуживаю, — стараюсь отвертеться, понимая, что лучше быть убитой Пироговым, чем встретиться нос к носу с жабешками. В первом случае хоть мои мучения долго не продлятся. — Давайте вернем Игоря Петровича, — вздыхаю я. — Я перед ним повинюсь во всех грехах. Он вывезет меня в посадку и пристрелит. А вы останетесь со своими родственницами один на один.

— Так это все-таки ты писала обо мне гадости?! — подскакивает Леха и тут же корчится от боли. — Блин, Кира! Ну что я тебе сделал?

— Я! — кричу запальчиво. — И еще напишу, Леша! Страна должна знать своих героев. Нельзя в кино играть одно, а в жизни творить противоположное. Нельзя признаваться в любви с экрана, а в реале бросать девчонок незадолго до свадьбы. Нельзя творить подлости и считать себя чистеньким. Зовите Пирогова! — решаю я и, откинув затылок на изголовье дивана, закрываю глаза. — Пусть грохнет, что ли…

— Да кто тебе дал право судить? — кипятится Лешка.

— Кира, — тихо предупреждает Роман, — Пирогов — страшный человек. Наши мама и сестры гораздо симпатичнее. Мы с Лешкой тебе поможем с ними справиться. Ну, помоги, а? Уже сил нет терпеть…

— Тебе-то что? — вскидывается Леха и удивленно смотрит на брата. — Только не говори, что хочешь развестись со Светкой.

— Это вопрос времени, брат, — вздыхает Лом, — и если наше НКВД повязнет в борьбе с Кирой, то мне не придется воевать на два фронта.

— Погоди, бро, — изумленно шепчет Лехес, — как развестись? Светка — нормальная баба.

— Уже нет, — мотает головой Лом, — за двадцать лет брака мы надоели друг другу. Мне иногда кажется, что я родился женатым.

— Рома, — бормочу я и чувствую, как по щекам текут слезы, — ты с ума сошел. Светка любит тебя и детей. Поговорите друг с другом! Может, есть какая-то пустяковая причина, ставшая непреодолимой преградой.

— Странная ты, Кира, — усмехается Лом, с удивлением глядя на мое зареванное лицо, — когда тебя Пирог из офиса тащил, ты не отбивалась, когда Леха обвинял, защищалась, а когда узнала о моем предполагаемом разводе, заплакала.

— Ничего ты не понимаешь, Лом! — реву я, всхлипывая. — Против Светки вообще работать отказываюсь. Я ее уважаю очень. Тебе повезло с женой, а ты, дурак, не ценишь.

— Поговори у меня, — шипит Роман, — тоже мне Робин Гуд выискался. Бэтмен, твою мать!

— Бэтмен и Ретмен, — скалится Лешка и внезапно оказывается рядом. Вытирает широкой ладонью слезы, катящиеся по моим щекам. Прижимает к себе и неожиданно целует в лоб. — Ты попала, Кира, — торжественно заявляет с наглой ухмылкой. Как будто и без него я этого не знаю!

— Хорошо, — торгуюсь я. — Если вы хотите нейтрализовать с моей помощью жабешек, то пока придется оставить блог. Иначе вы лишаете меня оружия. Я ж не гладиатор, чтобы выходить на арену с дубиной против стаи львов, — говорю запальчиво и замечаю улыбки на лицах братьев.

— Гладиатор, — ласково шепчет Лешка, проводя ладонью по моей коленке, — проверочное слово «гладить».

Глава 6

Торжественный выход из офиса звезды экрана и его красавицы-невесты омрачается поиском моих вещей. Секретарь Лома, поднявшись в «Дизайн ФМ» за моими сумкой и телефоном, возвращается ни с чем. Оказывается, добряк Анатоль распорядился выдать их Пирогову. Шеф, конечно, примчался следом за Мариной. Блеял, пытаясь оправдаться, но крутой и суровый Лом, поморщившись, выгнал его из кабинета. А мой «жених» уже звонит Пирогову.

— Слышь, придурок, — рычит сердито в трубку, — у тебя пять минут на все про все. Верни Кирины вещи, и мы расстанемся по-хорошему.

— А если нет? — сипло осведомляется мой личный враг. Я сижу рядом с Лешей и слышу каждое слово в этой милой беседе.

— Подключу ментов, обвиню тебя в краже, — криво ухмыляется звезда экрана.

— Я прям испугался, мальчик, — деланно смеется Пирог. — В этом городе менты у меня в кармане. Я им зарплату плачу, — напоминает всем известный факт.

— Хорошо, — спокойно и вежливо заявляет Леха, — я сейчас позвоню министру. Он, кстати, мой поклонник. Заодно к краже дело о коррупции заведет. Ты меня разозлил, Игорь Петрович. Сильно.

— Э-э-э, — спохватывается Пирог, — Лешенька… Дай пять минут, все верну. Лично тебе принесу.

— Лишнее, — отрезает Воскобойников. — Оставь на ресепшене.

Получив обратно свой нехитрый скарб, я чувствую, как меня накрывает дикое отчаяние. Чьи-то чужие руки рылись в моей сумке, лапали телефон, пытаясь разблокировать. Перебирали безделушки в косметичке и пересчитывали деньги в кошельке. Что может быть гаже?!

Дрожащими руками я достаю пачку салфеток, протираю телефон, сумку и чувствую самый настоящий гнев. Понимаю, что если бы мне сейчас попался Пирог, я бы его покрошила в мелкую крошку и скормила птицам.

— Я куплю тебе новый айфон, — шепчет Леха, целуя меня в висок. — И сумку выберешь другую. Эта станет напоминать тебе об инциденте.

«Тонкий психолог, блин! — горько усмехаюсь я, понимая, что Воскобойников прав. Нет ничего хуже осознания, что кто-то в грязных ботинках вторгся в твои границы. — Ты бы получила по полной, кабы не Леха! — думаю я, представляя, как бы сложился сегодняшний и последующие дни, не будь рядом Воскобойникова. — С другой стороны, Кира, — продолжаю я ругать саму себя, — тут у тебя в сумочке покопались, и ты на грани истерики, а когда Рупор Анжелики публикует скабрезные фотки или немного передергивает факты, чуть сместив акценты, что тогда чувствуют твои жертвы?»

«Они сами виноваты, — упрямо заявляет мой внутренний адвокат. — Ты тоже, — отрезает мой личный обвинитель. — Лучше подумай, где и когда могла накосячить?»

«Я вроде нигде следов не оставила», — мысленно замечаю с интонацией девочки-дебилки.

«Если вычислили, значит, умудрилась наследить. Осталось догадаться, где, и на этом построить свою защиту. У тебя и так защитник имеется», — хмыкают одновременно прокурор с адвокатом и затыкаются, когда Лешка, склонившись надо мной, накрываете мои губы поцелуем.

От неожиданности я сначала брыкаюсь, а потом затихаю в его объятиях. И мое тело, вспомнив прежнюю близость, предательски откликается на ласки мужчины, вычеркнутого, казалось бы, навсегда.

— Нужно тренироваться, Кира, — замечает Леха довольно. — Если кто увидит, как ты от меня шарахаешься, ни за что не поверит в нашу легенду. — Давай еще, — добавляет он довольно. Ну, чисто котик, съевший сметану. — На людях все должно пройти гладко. Мать и сестры не должны ничего заподозрить. А то всей операции хана, — вздыхает он озабоченно и вновь впивается в мои губы требовательным и жарким поцелуем.

Я чувствую, как низ живота скручивает в тугой узел. Ощущаю желание, бьющееся через край. И уже готова отдаться Воскобойникову прямо в кабинете Лома. На вот этом самом диване! А чего далеко ходить?

Тренировка затягивает, и я уже самой себе напоминаю растаявшее мороженное. Хочу остановить это безумие и не могу. Только настойчивое покашливание Лома заставляет нас с Лехой отскочить друг от друга.