Купи меня. Книга 2 (ЛП) - Райли Алекса. Страница 11

Звучит не так уж и плохо. У меня всегда телефон буквально приклеен к руке.

— Во-вторых, ты всегда будешь носить юбки или платья без нижнего белья. Я не хочу ничего между мной и тем, что мое.

Просто киваю головой в знак согласия. Я и так всегда ношу юбки — это лучший способ показать каблуки, но я никогда не ходила без нижнего белья. Думаю, я должна быть благодарна, что мы живем в теплом месте.

— В-третьих, вся еда будет съедена вместе и от моей руки.

— В смысле, тобой приготовленная? — спрашиваю я, удивляясь его странной формулировке.

— Нет, котенок, ты будешь сидеть у меня на коленях, а я буду тебя кормить.

Я начинаю думать, что мне не понравятся некоторые правила контракта.

— В-четвертых, куда иду я, туда и ты. — А вот и оно. Мне не нужно будет задаваться вопросом, чем он занимается. Я узнаю, если появится другая женщина, хотя не думаю, что она будет. Никогда раньше не видела его ни с одной, хотя они всегда вешались на него. Но, честно говоря, я также не думала, что он выкинет подобное. — Если я не скажу тебе быть где-то еще, — заканчивает он.

— Итак, ты хочешь, чтобы я снова была твоим помощником, но на этот раз ты можешь трахнуть меня, когда я тебя раздражаю.

— Следи за языком, котенок.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Вместо этого просто смотрю в его темные глаза, и он улыбается. Меня поражает, что я никогда не видела, чтобы он улыбался так, и не могу не смотреть.

— Нет, ты не моя помощница, у меня есть для этого человек. Ты моя саба, и я хочу, чтобы ты была рядом, когда бы я ни захотел… читала мои письма, пока я ласкаю твою киску, тайком отсасывала мне, пока я на скучных совещаниях, или просто лежала голой на кушетке в моем офисе, чтобы у меня было что-то красивое, на что могу смотреть весь день.

Я слышала о парах доминант/саба раньше, но это, кажется, слегка чересчур, даже если мое тело находит это интригующим. Это Вегас, здесь происходит всякое. О сексе говорят открыто, и никакая тема не является табу. И по какой-то причине, первое, что вырывается у меня изо рта, это:

— Я должна буду носить ошейник?

Я не могу решить, хочу ли, чтобы он сказал «да» или «нет». Секунду он просто сидит и изучает мое лицо.

— Да.

Еще один вопрос срывается с языка, и я хочу вернуть его назад.

— Ты на всех своих женщин надеваешь ошейник?

— Нет, у меня нет женщин. — Он говорит это таким тоном, который подразумевает, что он раздражен моим вопросом. — И нет, ни на кого не надевал раньше ошейник, но с тобой я, кажется, немного больше собственник.

Он проводит пальцем по моей шее, где должен быть ошейник, и почему-то мне хочется, чтобы он был на мне сейчас. Мне любопытно, как будет ощущаться его вес, и каково это, находиться в собственности таким образом.

— Говоря о моих собственнических наклонностях в отношении тебя, это подводит к двум последним моим правилам. Ты никогда не будешь говорить с другими мужчинами, если я не дам тебе разрешения… — Прежде чем я начинаю протестовать, он заканчивает мои мысли за меня. — …Кроме тех мужчин, которых ты считаешь своей семьей. — Я должна возразить, но это единственные люди, с которыми я разговариваю, если не работаю, а я, похоже, пока этого не делаю, поэтому вопрос спорный. С таким мужчиной, как Чарльз, лучше не спорить по пустякам.

— И последнее: когда мы находимся рядом с другими людьми, если я не прикасаюсь к тебе, тогда ты должна прикасаться ко мне. — Он продолжает водить пальцем по моей шее, будто очерчивает ошейник, который я скоро надену.

— Значит, я приклеена к тебе, пока ты не отвергнешь меня? Это если резюмировать твои правила.

— Я бы никогда не отверг тебя, — говорит он с обидой в голосе. Нет, может, он и не стал бы, но ему нравится давить, пока я не уйду сама. Иногда Чарльз злился и выходил из себя, но никогда не говорил мне уйти или выйти из комнаты.

Он кладет список на стол и обхватывает меня обеими руками, поднимает и несет через всю комнату. Опускает на край кровати, а потом снимает мои крылья. Я перемещаюсь к середине кровати и лежу на мягкой постели, в окружении шелковисто гладкого материала — мою чувствительную кожу покалывает от ощущений.

— Разве это не против правил? — Я тяну стринги, думая, не нужно ли мне их снять. Я веду себя дерзко, и мне все равно; мое тело на грани. Меня охватывает разочарование, когда он качает головой. Мое тело кричит, чтобы я кончила.

— Оставь их, котенок. Мне нужно, чтобы сегодня между нами что-то было.

— Ты не собираешься… — Я позволяю словам повиснуть в воздухе.

— Пока ты не будешь умолять меня.

— Хм. Тогда, думаю, для тебя это будут долгие тридцать дней, — отвечаю я, но даже я не верю своим словам.

— Ох, но ты будешь умолять меня, и мне потребуется вся выдержка, чтобы не кончить самому.

Безумие, насколько легко его слова возбуждают меня. Это очень отличается от всего, что я чувствовала раньше. Чарльз что-то пробудил во мне; то, что тлело внутри с того мгновения, когда мы встретились. Первая искра зажглась, а потом чуть не погасла, когда я узнала, кто он. Теперь он подпитывает ее снова, заставляя гореть ярче и жарче, чем когда-либо. Похоже на то, будто он знает меня лучше, чем я сама себя. Что еще более важно, с ним я чувствую себя желанной. Будто я самая идеальная женщина, которую он когда-либо видел, и он переживает, что я могу ускользнуть от него. Может быть, так говорят все доминанты, но все равно мне это нравится.

Я не уверена, во что играет Чарльз, но что мешает мне насладиться этим некоторое время? Хочу взять что-нибудь для себя. Я провела большую часть своей жизни, удовлетворяя потребности других людей и делая то, что должно было быть сделано для других. Я поставила себя в конец очереди, но прямо сейчас, если позволю себе, могу попробовать то, что действительно хочу.

— Раздвинь ножки, котенок.

Я широко развожу ноги и наблюдаю, как Чарльз снимает с меня туфли, опуская их на пол. Пока он кружит у изножья кровати, его взгляд не отрывается от моего тела. Чувствую, как он буквально пожирает меня, жадно глядя на меня.

Чарльз тянется к одному из наручников и пристегивает мои запястья к кровати.

— Когда я не в постели с тобой, ты будешь прикована к ней. Если по какой-то причине мы ложимся спать в разное время, я хочу знать, что твое тело готово и ждет, когда я присоединюсь к тебе. Как только я окажусь в постели с тобой, тебе не нужно быть в наручниках, потому что ты будешь окружена мной. — Чувствую, как влага наполняет мою киску, когда он разводит мои ноги еще шире, надевая на них манжеты. Он еще даже не прикоснулся ко мне. Думаю, он мог бы отправить меня через край легчайшим прикосновением.

Когда он начинает отходить от кровати, я прикусываю язык, чтобы не позвать его. Он оставляет меня вот так? Я смещаюсь, пытаясь облегчить пульсацию, которую ощущаю в клиторе, но, кажется, чем дольше мои ноги разведены, там хуже становится. У меня нет возможности остановить это… только Чарльзу это под силу. Его слова о том, что я буду умолять, мелькают в моей голове, и я понимаю, насколько была неправа.

Я слышу, как он ходит по комнате, а потом снова появляется в поле моего зрения, держа в руках черную коробку. Стоя рядом с кроватью, он открывает коробочку, показывая прекрасное ожерелье. Это цепочка из рубинов с небольшим вкраплением бриллиантов, покрывающих каждый миллиметр. В пряжку спереди вставлен большой бриллиант, а застежка сзади выглядит очень прочной. Чарльз достает ожерелье из коробки и заползает на кровать. Оседлав меня, он наклоняется и оборачивает его вокруг моей шеи. Я ощущаю тяжесть на шее и слышу щелчок, пока он смотрит мне в глаза. Это очень мощный момент. Я почти чувствую, как при звуке щелчка напряжение покидает его тело.

— Теперь ошейник застегнут на твоей шее, и единственное, что может расстегнуть его — ключ, который есть только у меня. — Он тянется за ворот рубашки и достает небольшой ключ на длинной платиновой цепочке. Я смотрю, как он целует его и убирает обратно под рубашку. — Теперь, котенок, настало время поиграть.