Магическая Академия Роганды.Том 1 (СИ) - Финова Ева. Страница 22

Первым спохватился посол Роганды. Разряженный в меха и задрапированный золотом по высшему разряду, он подскочил с кресла и громогласно произнес:

— Уважаемые лорды и леди, рад вам представить Вадириуса Амилрета, нашего представителя рода самого Рогандара, великого…

Далее посол начал перечислять титулы, звания, добавляя при этом эпитеты в превосходной степени. Длилось это до тех пор, пока его не перебили. Собственно, Анатариус вставил свое веское и бесцеремонное:

— Короче, да здравствует король! — С этими словами он поклонился молодому пареньку с русыми волосами. Поняв, что инкогнито раскрыто, правитель Роганды, приосанившись, прошел к королевскому месту, потеснил оттуда Ратигана и уселся в свое кресло.

Следом за нашим послом опомнился другой мужчина, лоском и излишествами не уступающий своему коллеге, вдобавок ко всему еще и накрашенному женской косметикой. Мода у них там такая?

В общем, посол Ирвинтведа, величественно встав с кресла и дождавшись, пока неказистый паренек в зеленом сядет напротив Вадириуса, начал декламировать:

— Уважаемые господа и госпожи, представляю вам нашего…

Но и тут оратору не дали договорить положенное, правда, в этот раз Глениус.

— Король Ирвинтведа. Шаммот Фумстри. Всем приятно.

Ректор же, повернув голову обратно к брату, хоть и троюродному, начал разговаривать только с ним:

— Помнится, ранее ты всегда опускал в разговоре нашу степень родства, — произнес он. Помолчав немного, добавил:

— Когда речь шла о делах первостепенной важности.

— Да будет тебе, брат, — моментально воздел руки к небу рогандарский правитель, идя на мировую, — подумаешь, к слову пришлось. С чем пожаловал? — с этими словами король окинул взглядом всю комнату и остановил взгляд почему-то на мне.

— Неужто еще одна твоя студиоза так сильно провинилась, как и мой кузен Рат?

Последние слова были сказаны с «маленьким» таким намеком, после которого ирвинтведская сторона начала ухмыляться. Посол Роганды же молча вытирал со лба пот, остальные рядом сидящие и вовсе решили притвориться мебелью.

— Ну что ты, брат, рад представить тебе нового гренадера вашего величества, Лею Дорвиндаль собственной персоной, — с этими словами Глениус отступил в сторону, открывая меня взору Вадириуса. Склонившись к моему уху, он прошептал только одно: «Доверься мне».

Довольный король даже привстал с места, чтобы повнимательнее меня разглядеть. Остальные рогандарцы выдохнули и расслабились. Но, как показала практика, зря.

— Налюбовался? А теперь распрощайся со своим гренадером, потому как я объявляю о нашей с Леей помолвке и скорой свадьбе, — спокойным и будничным тоном произнес ректор, слегка выступив вперед, но не закрывая обзор.

Вот даже не знаю, кого из этих двоих мне больше всего хотелось пнуть: Вадириуса или Глениуса? Кого же выбрать? Обоих! Поэтому решила начать с ближайшего. Но не успела и ноги поднять, как, предугадав ход моих мыслей, ректор тут же обернулся и подхватил меня на руки, нахально прижав к себе.

Наблюдавший за всеми этими телодвижениями Амилрет усмехнулся. А затем заметил в моих глазах неподдельное возмущение.

— Что-то плохо в это верится, — усомнился он, демонстрируя миру свои белые и идеально ровные тридцать три. Правда, зря он это сделал. Под моим взглядом зубы правителя Роганды начали кривиться и редеть.

— А я, старый дурак, завидовал, — задумчиво прокомментировал Игебдил, точнее, вселившийся в него дед Зодиак.

— О как. А король-то ваш с червинкой, — добавил Шаммот из Ирвинтведа.

Вспомнив о существовании еще одной стороны разговора, ректор обернулся, поставил меня на пол рядом с собой и, щелкнув два раза пальцами, поместил ту самую карту Святой долины на столе у Фумстри. После скороговоркой сообщил:

— Ах да. Чуть не забыл. Позаимствовал тут у вас недавно на неопределенный срок, да только мне уже без надобности, будьте добры, верните вашему картографу. Благодарю.

Затем он развернулся обратно к брату, но не успел ничего сказать, как за его спиной обиженно пробурчали:

— А почему она вся почерканная?

Не обращая на замечание ни малейшего внимания, Сегдиваль продолжил общаться с другим венценосным, не менее, кстати, обиженным:

— Плохо верится во что? Поясни.

— В ваши чувства как минимум, — буркнул тот, стараясь поменьше открывать рот.

— Ах, в чувства? — запальчиво спросил Глениус.

Тем временем мысленно сообщил мне только одно: «Прости». После этих слов он склонился ко мне и поцеловал под удивленные возгласы всех присутствующих, включая меня. Но возмущение потонуло где-то там, в омуте чувств, захлестнувших волной невиданного доселе блаженства. Его губы, мягкие, приятные на вкус, сминали последние остатки сопротивления своими сладкими прикосновениями. Эта чувственная пытка могла длиться вечно, если бы Сегдиваль не пожелал большего. Сильнее втягивая меня в поцелуй, он раскрыл мои губы и коснулся языка. Возмущающее по сути действие!

Вовремя придя в себя, я не нашла ничего лучше, чем укусить этого паршивца. Доверься ему, как же. Всегда добивается одного и того же. Глениус взвыл от злости и неудовлетворенных чувств. Глаза его наполнились чернотой. Замогильным голосом он что-то громко произнес, после чего настала гробовая тишина.

— Нет! Нет! Глен, очнись! — заорал Анатариус.

— Вот это да! — Властный женский голос заставил всех обернуться на звук. В приоткрытую дверь вошла дама в синем атласном платье, поблескивая серьгами и колье, инкрустированными огромными сапфирами. Статные мужчины в черном и бежевом фраках шли за ней следом.

— Сын мой, может, представишь? — спросила она, задумчиво глядя на мой наряд, как будто бы не замечая состояние Глениуса.

Но архимаг молчал, зло нашептывая какое-то заклинание, отчего даже мне страшно стало, но ровно до того момента, пока я не увидела его матушку в действии.

Прислушавшись к его бормотанию, эта женщина быстро приняла решение, проговорив скороговоркой:

— Асхагатан хаттогатан шеквадохшта квагат!

— Олидиана, дорогая, зачем ты открыла портал в ад? — уточнил тот, что в черном.

Не ответив ничего, эта дамочка одной рукой схватила своего сына и закинула его в красную воронку, после чего обернулась и с улыбкой пояснила мужу:

— Дорогой, наш сын решил свести счеты с самим Урвигэлем. Поэтому я отправила его чуть дальше, пусть остынет перед встречей, а мы пока познакомимся с этой милой леди, которая его до такого довела, я права?

Щелкнув пальцами, она материализовала черное кресло и села, оценивающе меня разглядывая.

— Э, я? — смущенно выдавила я из себя, в очередной раз оказавшись в центре внимания.

— Да, похоже, надо было отправить его еще дальше.

— Мы вам не мешаем? — Король Роганды решил обозначить свое присутствие.

— Ты хочешь в ад? — спросила леди Олидиана, продолжая задумчиво смотреть почему-то на меня.

На что от той же коронованной особы прилетел моментальный ответ:

— Нет!

— Вот и не вмешивайся, — по-доброму произнесла эта страшная женщина.

— Мы уходим, — огласил монарх Ирвинтведа, вставая со своего кресла. Но один грозный взгляд леди Олидианы изменил мнение молодого владыки-соседа. Он быстро сел, виновато потупив взгляд.

Да, страшная матушка у нашего ректора. Как Глениус вообще выжил? Держаться бы от нее за версту. Вот только получится ли?

— Что ж, Анатар, здравствуй. Полагаю, ты пришел за телом демона, чтобы отпустить уже этого горемычного проректора?

— Проницательны как всегда. — Дед Зодиак, улыбнувшись губами Игебдила, подошел и поцеловал протянутую ему руку.

— Вот только монстра вашего мы допросили, и он после этого не выжил, зато поведал нам увлекательнейшую историю о нашем гренадере.

— Об этом вы уж как-нибудь сами. — Бывший архимаг, похоже, решил дезертировать, слащавым голосом произнеся: — Будьте так любезны, переместите меня обратно в академию. Столько дел впереди.

Два щелчка пальцев, и довольный Анатариус провалился в черный портал. Боже. Как я ему сейчас завидовала!