Бесстрашный горец - Хауэлл Ханна. Страница 59

– О Господи! Неужели она… – Фиона кивнула, преж­де чем он успел договорить, и Эван чертыхнулся. Правда, она не сильно его изувечила. Наверное, он слишком хоро­шо прятался или умеет быстро бегать, или нашлись добрые люди, которые ее остановили. Наверняка и Мэри его защищала. Он ее обожает, и, судя по его словам, она тоже его любит. Я сказала ему, что убила Хелену, потому что она пыталась меня убить. Он ни капли в этом не усомнил­ся. И потом, видимо, просто выкинул все это из головы. Во всяком случае, с тех пор он ни разу не упоминал о своей матери.

– Я понимаю, как тебе пришлось нелегко, но мне ка­жется, ты поступила правильно: лучше горькая правда, чем сладкая ложь, А может быть, его не слишком волнует, что ее больше нет в живых.

– Она ведь не была, по сути, его матерью, верно?

– Не была. А ты ею будешь, правда? Он уже зовет тебя мамой.

– Он сам так захотел. Я сказала ему, что он может на­зывать меня как пожелает, Фионой или мамой, что все рав­но он теперь наш сын.

– Спасибо.

– За что? Он ведь просто маленький мальчик, которому в своей короткой жизни пришлось многое пережить, а когда ты его зачал, мы с тобой еще ничего не значили друг для друга. Знаешь, Эван, он так радуется, что теперь у него есть отчий дом, имя, отец, дедушка, дяди, что у меня слезы наворачива­ются на глаза, когда я на него смотрю. Мне было так приятно слышать, когда он, распахнув дверь, стал кричать, призывая кого-нибудь на помощь, как сделал бы это на его месте любой мальчишка, что я даже не стала бранить его за то что он вы­сказался прямым текстом. Сейчас самое трудное – это не из­баловать его. А еще не обнимать его всякий раз, когда в глазах его мелькнет неуверенность или страх. Мне кажется, пройдет еще немало времени, прежде чем он поймет, что здесь его все любят. – Она зевнула. – Извини.

Эван немного подвинулся и, осторожно повернувшись на бок, притянул Фиону к себе.

– Отдохни здесь.

– Но ведь у тебя болит спина, – попыталась вразумить его Фиона.

– Я же не лежу на ней. Мы и раньше так спали, и я не поворачивался на спину до самого утра. Думаю, если бы вы с Мэб не дали мне микстуру, боль в спине еще долго мучи­ла бы меня.

«Это верно», – подумала Фиона, закрывая глаза. Она знала, что является причиной ее усталости, и скоро ей при­дется рассказать о ней Эвану. Слишком многие уже начали замечать, что она теперь ест за двоих, а после обеда ложит­ся отдохнуть. Скоро начнутся разговоры, и не хватало еще, чтобы он – опять! – узнал из чужих уст, что ему предстоит стать отцом.

– Хелена была очень красивой, – прошептала она.

– Только внешне. Я давно ее не видел, а сейчас, когда посмотрел на нее, мне стало стыдно оттого, что я когда-то с ней спал.

– Если бы ты этого не делал, Сайарана сейчас не было бы с нами.

– Верно, и это было бы ужасно. – Эван поцеловал Фиону в макушку. – За время нашего знакомства был толь­ко один момент, когда лицо ее, исказившись от злости, стало уродливым. Я тогда был поражен, но очень быстро выкинул это из головы. Я был ослеплен страстью, и мне есть лишь одно оправдание – в то время я был совсем юнцом.

– Гм… На которого, однако, можно было обратить вни­мание. Ведь Хелена сама к тебе пришла, а не ты к ней.

– Совершенно верно. Выть может, я все-таки не на­столько туп?

Фпона сонно хихикнула:

– Может быть.

– Я все еще не отругал тебя за то, что ты так рискова­ла, – заметил Эван. Протянув руку, он накрыл ее грудь и улыбнулся, когда Фиона возмущенно фыркнула.

– Можешь сделать это через несколько минут.

– Зачем мне так долго ждать?

– Затем, что через несколько минут я буду крепко спать и не услышу тебя.

– Ах ты негодница! Но ведь ты и в самом деле подвер­гала себя опасности, Фиона.

– Ты бы точно так же поступил ради меня. И потом, никакая серьезная опасность мне не угрожала. Ты же пони­маешь, что они бы не стали убивать меня сразу, даже если бы догадались, кто я такая, а это было практически невоз­можно. Нам требовалось отвлечь их всего на несколько минут, чтобы твои люди и люди Сигимора преодолели от­крытое место. Нравится тебе это или нет, но даже ты дол­жен признать, что я была идеальным выбором.

Эван поморщился, неохотно признавая справедливость ее слов:

– Хоть это и в самом деле так, мне это не нравится.

– Но я же обвела их вокруг пальца, верно?

– Обвела, но если ты еще раз посмеешь подвергнуть себя такой опасности, я тебя выпорю.

– Только попробуй!

«И попробует», – подумала Фиона, уже засыпая. Как только она расскажет ему, что беременна, он сообразит, что в то время, когда она помогала его освобождать, она уже носила в себе его ребенка. Грегор с Сигимором тоже об этом, догадаются. И все станут читать ей нотации и бу­дут читать до тех пор, пока у нее в ушах не зазвенит. По­ложив свою руку на руку Эвана, которую он так и не убрал с ее груди, Фиона решила, что это небольшая цена за то, что он остался жив, а его самые злые враги разгромлены и убиты.

Эван улыбнулся, почувствовав, что тело Фионы рассла­билось и она задремала. Он ей небезразличен. Теперь он в этом нисколько не сомневался. Потребуется еще какое-то время, чтобы она полюбила его, но сейчас он знает, что это может произойти.

«Похоже, пришло время поговорить с Грегором», – ре­шил Эван. Как ни досадно ему было обращаться к младше­му брату за советом, однако ни для кого не секрет, что Гре­гор знает, как завоевать женщину, в то время как он об этом лишь догадывается. Пора завоевывать собственную жену, сделать так, чтобы нежные чувства, которые она к нему испытывает, превратились в любовь. Надо добиться того, чтобы она полюбила его всем сердцем, как он любит ее. Грегор может обучить его красивым словам, которые женщины обожают слушать.

Кроме того, пришла пора перестать держать Фиону на расстоянии. Эван знал, что она хочет стать частью всей его жизни. Она никогда не показывала виду, но он часто чувствовал, как ее раздражает то, что он не все ей говорит, не посвящает ее в свои мысли, не делится с ней своими планами на будущее. Сама Фиона делилась с ним всем, что с ней происходит, что ее заботит, пора и ему ответить ей тем же.

Послышался звук открывающейся двери, и Эван от­влекся от своих планов завоевать собственную жену. В комнату проскользнул Сайаран и тихонько подошел к кро­вати, Мальчуган взглянул на Фиону полными обожания глазами. Эван понимал, что Сайарану нужна мать, и луч­шей он не смог бы для него выбрать. Фиона будет вести себя с ним твердо и в то же время ласково. Кроме того, она знает, как залечить его душевные раны. А поскольку она воспитывалась вместе с мальчишками, она в отличие от других женщин будет снисходительно относиться к шалостям мальчугана.

– Она заболела? – спросил Сайаран тихим, слегка дро­жащим голосом.

– Нет, – прошептал Эван в ответ. – Просто легла от­дохнуть.

– Она целыми днями за тобой ухаживала.

– Я знаю.

– Мне очень грустно, что моя старая мама пыталась обидеть тебя и мою новую маму.

– Не стоит, малыш. Ведь не ты это сделал и не ты этого хотел, верно? – Сайаран энергично закивал головой, – Так что тебе не нужно извиняться за то, что она сделала. Пусть она была твоей матерью, но она взрослая женщина, кото­рая сама принимает решения и делает свой выбор.

– Мама и дедушка сказали мне то же самое.

– И они абсолютно правы. Ребенок не должен отвечать за ошибки взрослых.

– Но мне грустно еще и оттого, что моя старая мама вынудила мою новую маму убить ее.

– Мне тоже, но теперь этого уже не изменишь. Все осталось в прошлом, и постарайся об этом забыть.

Сайаран кивнул, потом зевнул, только в последнюю минуту вспомнив, что следует прикрыть рот ладонью.

– По-моему, я тоже немного устал. – Сайаран посмот­рел на кровать и на спящую Фиону.

Эван с трудом подавил улыбку. Вряд ли мальчишке так уж хотелось отдохнуть, но ему, несомненно, хотелось, что­бы новая мама обняла его и прижала к себе. И Эван пре­красно его понимал.