Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия. Страница 136

— Ритуль, ты должна довериться.

— Я уже раз доверилась, когда согласилась ехать на Сицилию! — Слова вырывались прежде, чем успевала подумать, что говорит много лишнего. — Что дальше? Ты только и обещаешь, что всё наладиться, вытащишь меня от Рощина и всё будет распрекрасно. Строишь из себя супергероя на словах. Что на деле? На деле ни черта не меняется! Становиться хуже! Каких-то несколько месяцев назад я жила себе припеваючи! Да, Рощин не подарок, но до твоего появления было спокойно. Моя жизнь, впервые за долгие годы, наконец, была спокойной! — Подскочив, намереваясь уйти, ударила наотмашь по самому больному: — Лучше бы я оставшуюся жизнь так и считала тебя мертвым.

— Маргаритка! — Хватая за запястье, мужчина резко развернул Одинцову к себе. На грани отчаяния, выдохнул: — Неужели ты так ничего и не поняла?

— Что я должна понять? — Свысока оглядев кафе, что как-то разом опустело. Устроив разборку на людях, не подумала, как должно быть гадко выглядит со стороны. — Про любовь и прочую сопливую хрень? Поняла. Жизнь научила, что ни к чему хорошему она не приводит.

— А что приводит к хорошему? — Скрипнул зубами Чернышевский, до боли сжав девичье запястье. — Подчинившись, как безвольная кукла, послушно исполнять указания человека, из-за которого с самого начала все мы: я, ты, Павел, а теперь Руслан и еще много людей, очутились во всем этом дерьме? Человека, которому изначально ты оказалась нужна потому, что невольно сделала за него грязные делишки? Или может продолжать жить с ним как ни в чем не бывало?!

— Погоди… — Сказанное Олегом, молниеносно пробиралось к сознанию, запутывая больше. — Что ты имеешь в виду?

— Ни разу не задумывалась, нах*ена нужна этому своему Кириллу? Думаешь, любовь-морковь неземная? Тогда почему забрал тебя с Инанны, только когда Латунин отошел в свет иной? Почему не позволил засадить тебя за убийство?

— А почему ты вспомнил обо мне лишь спустя шесть лет? — Парировала девушка.

— Придет время и о моих причинах узнаешь. — Раздраженно процедил Чернышевский. — Речь не обо мне.

В памяти Марго всплыл далекий вечер аукциона в борделе, когда Рощин купил право ночи с ней, опередив Гришку. Тогда они с Кириллом впервые стали близки, и он признался в ненависти к Латунину. Тогда причина для Одинцовой была неважна. Хватало, что эта тонкая ниточка цепко связывала их с Кириллом. Со временем, после убийства, тема невольно отошла на задний план.

— Может, достаточно тайн? — Подозрительно сощурившись.

— В ту злополучную ночь ты убила не просто криминального авторитета по кличке Авиатор. — Ослабив захват, признался мужчина. — Ты убила сводного, но от этого не менее ненавистного, брата Плантатора, лишив последнего надобности делить отцовское наследство и подарив возможность курировать огромные поставки наркоты из Афгана.

— При чем здесь Рощин? — На автомате опускаясь обратно на стул.

— Не улавливаешь связи? — Устраиваясь напротив, поддавшись вперед, заговорщицки поведал: — Рощин и Плантатор одно лицо. Винный бизнес — прикрытие. Мы за ним гоняемся несколько лет. И публично, по закону, и используя его грязные методы. Прямые облавы устраивали, подкупали его парней — всё тщетно. Тогда решились на кардинальные меры — внедряться самим, но заигрались слишком. Вон Русик внедрился, думали на пару месяцев, а в итоге во что вылилось. Я сам во всю эту хе*ь, думаешь, чего влез? Из-за тебя. Потому что хотели изнутри копнуть. Чтобы он, увидев во мне сообщника, прокололся. Фиговый из меня конспиратор, раз он похлеще стал заметать следы. А мы, не имея никаких документов, письменных доказательств, против него никто. Хитрый жучара. Не напрасно ни один десяток лет вертелся в криминальном мире, матерых СБшников затыкает за пояс.

— То есть дело в каких-то наркотиках? — Ошарашенно выдавила Маргарита на признания Чернышевского.

— Не только. Наркотики малая доля криминальной среды, которую контролирует Плантатор. Ты не представляешь масштабов.

— Какая разница, каковы масштабы? Неужели оно стоит того? Ежедневно рисковать своей жизнью и жизнью многих невинных людей год за годом, когда всё безрезультатно?

— В нашей профессии, к сожалению, иначе никак. В надежде спасти большее количество невинных, изначально ничего не подозревающих об этой грязной стороне жизни, людей, приходиться рисковать. Думаю, не тебе рассказывать, как и почему большинство девчонок попадает в бордель. О наркотической зависимости и сексуальном рабстве за границей ты наверняка наслышана.

— К счастью, хоть эта участь миновала. — Скептически хмыкнула Рита. — Но и такое, что пережила, врагу не пожелаю.

— Ну вот. — Пожал плечами Чернышевский. — Понимаешь?

— Что ты от меня хочешь, Олег?

— Знаю, что прошу о невозможном, — Прикрыв веки, осторожно прикоснулся к ладони Одинцовой. — Пожалуйста, доверься мне.

— Если бы ты не был настроен отпускать меня к Кириллу, вместо этого разговора, мы давно могли сбежать, не так ли? — Горько усмехнулась Рита.

Реакция последовала незамедлительно. Подхватившись, Чернышевский дернул девушку за руку, вынудив встать следом:

— Ты права — идем!

— Нет, Олег. — Застыв на месте, как вкопанная, возразила Маргарита. — Хватит бегать. У нас нет будущего. Я должна вернуться к Рощину.

— Ритка, ты слышала, что я что рассказал о нём? — Взвыл, хватаясь за голову.

— Слышала. — Чрезвычайно спокойно. Самой от себя стало страшно. — Не бойся, я вернусь к нему не для того, чтобы быть с ним. Кто-то должен оборвать этот фарс. Если чтобы покончить со всем кошмаром вам недостает каких-то бумажек, стоило сказать об этом с самого начала. Сама их достану.

— Рита, мне они не нужны такой ценой.

— Я достану их не ради тебя, а ради себя. — Ринувшись вперед.

— Стоять! — Перехватил Олег. Разворачивая к себе, крепко прижал к груди. — Ты к нему не вернешься.

— Вернусь, Олег. — Втягивая воздух, Одинцова вздернула подбородок, сталкиваясь с мужчиной глазами. — Заруби себе на носу — я шлюха. Ничего общего между нами, кроме секса, который уже случился, быть не может.

— Ритка, глупая моя, — Притянув её ладошку вверх, к губам, стал поспешно покрывать легкими поцелуями. — Что он опять с тобой сделал, что замыкаешься?..

— Тебе, правда, интересно? — С вызовом. — То же, что и десятки мужиков до него — трахнул. Надеюсь, осознаешь, что грязная девка тебе совершенно ни к чему? Не сейчас, так через месяц-два, в лучшем случае год — ты будешь смотреть на меня и видеть тех, кто ко мне прикасался. В первую очередь это будет Рощин. И когда это начнет повторяться регулярно, изо дня в день, ты меня возненавидишь. Но бросить не сможешь, потому что до того времени пообещаешь, что всегда будешь рядом. Не сдержать обещание нельзя, ты благородный, правильный. Тогда твоя жизнь превратится в ад. Ты пожалеешь, что связался с проституткой, да будет поздно.

— Ритуля…

— Смирись, что Ритка Одинцова, которую ты когда-то любил, умерла шесть, а лучше двенадцать лет назад, на том заброшенном заводе вместе с Пашкой. А я женщина, внешне похожая, но не имеющая ничего общего с ней.

Добивала окончательно. Больно становилось от этого, тяжело. Но так лучше будет. Сама прекрасно знала, что права. И Олег разумел. Не дурак.

Поймав взгляд на безымянном пальце, куда сам днями ранее надевал кольцо, ответила на немой вопрос:

— Кольцо верну через Бурю. Вместе с документами.

— Но мы же…

— Нас нет. И ты. Мне. Не. Нужен. — Четко, с расстановкой, вбивая мысль в каждый уголок мужского сознания. — Той Ритки Одинцовой давно нет.

И пока Чернышевский не нашелся с ответом, вырвавшись, поспешила прочь.

У выхода из кафе караулил Руслан:

— Вы поговорили?

— Поговорили. — Обернувшись, слабо улыбнулась. — Спасибо.

— Но как же… — Растерянно разведя руками, мужчина застыл, как вкопанный, оглядываясь туда, где должен был остаться Чернышевский.

— Всё нормально. — Ободряюще похлопав Буртенко по плечу, храбрилась Ритка. — Он справится. Так к лучшему. Пойдем. Нужно вернуться домой до возвращения Кирилла. Нам с тобой предстоят ответственные дела.