Опасная ложь (СИ) - Гетта Юлия. Страница 28

Не то, чтобы я жду чьего-то звонка, по большому счету, звонить мне никто уже не должен, но надежда выйти на связь с Жанной все ещё не покидает меня. Как бы я к ней не относилась, после всего, что со мной случилось, я попросту волнуюсь за нее. Только бы ничего не случилось…

Подключаю телефон к зарядному устройству, и падаю обратно на кровать, тут же уставившись в потолок.

Изнутри скребёт очередная неприятная мысль, что-то вроде — а ведь я могла бы сейчас быть в Лондоне, тусоваться где-нибудь с Беном… Интересно, как он там? Наверное, потерял меня, волнуется… Как же безумно хочется к нему. Просто обняться, валяясь на диване перед телевизором, или завернуться в плед и вместе на кухне пить свежесваренный кофе. Никогда бы не подумала, что буду по нему скучать. А ведь он единственный близкий человек, который у меня остался.

Телефон на зарядке оживает, и несколько раз пиликает входящими сообщениями, но я не спешу к нему — наверняка, какой-нибудь смс-спам, в России это весьма распространённое явление.

Хочу подождать ещё немного, прежде чем телефон зарядится достаточно, чтобы сделать звонок, но не проходит и пары минут, как он начинает громко трезвонить сам.

Теперь уже я срываюсь с места, нетерпеливо хватаю его и с любопытством смотрю на экран. Там светится незнакомый номер, заставляя меня испытать разочарование — это не Жанна. И даже не Захаров. Хотя, ожидать звонка от последнего после всего, что со мной случилось, наверное, верх глупости с моей стороны.

Уверенная в том, что кто-то, скорее всего, ошибся номером, или это очередной «телефонный спам», принимаю звонок, и вся кровь отливает от лица, когда из трубки доносится знакомый мужской голос.

— Здравствуй, Алена. Это Роман Евгеньевич.

На несколько секунд я буквально теряю дар речи. С глупым видом открываю и закрываю рот, не в силах заставить себя произнести хоть какой-то ответный звук.

— Алена? — раздаётся в трубке вопросительное, когда пауза начинает слишком затягиваться, и лишь тогда я отмираю.

— Да, Роман Евгеньевич. Признаться, не ожидала вас еще услышать.

— Я тоже не ожидал, что ты сдашь меня Баженову.

На мгновение я прихожу в замешательство от его наглости, по спине пробегает неприятный холодок, но усилием воли заставляю себя сохранять самообладание.

— Что ж, извините, — произношу с легким сарказмом в голосе. — Но раз уж мы заговорили об ожиданиях… Я тоже, знаете ли, много чего не ожидала. Что меня за решётку посадят, например. А потом вообще убить попытаются.

— О чем ты говоришь, Алена? — настороженно интересуется Захаров.

— Вы хотите сказать, что не в курсе?

— Не в курсе. Я знаю только, что ты не выходишь на связь уже несколько дней, и два дня, как живёшь в доме Баженова.

— То есть вы не в курсе, что ваш Алексей мне наркотики в сумку подкинул, и меня в аэропорту с ними повязали? — со злостью бросаю я. — Я, наверное, до сих пор там бы сидела, если бы Баженов меня не вытащил! И не в курсе, что в тот же день меня чуть не задушили у меня же дома?! И снова спасибо Баженову, его охранник вовремя подоспел, а иначе мы бы с вами сейчас уже и не разговаривали!

— Какой кошмар. Алена, конечно, я не в курсе! — взволнованно отзывается Захаров. — Неужели ты думаешь, что я имею к этому какое-то отношение? Как ты можешь так думать, Алена? Да зачем мне это надо?

— Откуда мне знать, зачем? Но кроме вас — больше некому. Я уверена, что это именно Алексей подкинул мне наркотики, и потом, когда на меня напали…

— Алена, стоп, — бесцеремонно перебивает он меня. — Какой ещё Алексей?

— Который мне загранпаспорт делал по вашей просьбе… — уже менее уверенно поясняю ему.

— Я не знаю никакого Алексея, — отрезает он, заставляя меня испытать сразу целую гамму эмоций. — Твой загранпаспорт делали совершенно другие люди. Я три дня назад отправил тебе сообщение о его готовности. Но ты ничего не ответила, и я ждал, следуя нашей договорённости, сам не звонил, чтобы не подставить тебя. А на следующий день узнал, что ты в доме Баженова. Я не знал, что ты там делаешь, думал, может быть, снова передумала, или вдруг что-то стало получаться. А когда вчера ко мне заявился Костя собственной персоной «поговорить по душам», все стало понятно. Чего только не надумал себе, но такого, конечно, даже представить не мог… Но как ты могла поверить ему, Алёна? Как могла позволить так себя провести?

— Я… я не знаю, — растерянно кручу головой, пытаясь переваривать услышанное. Господи… неужели все это действительно было фарсом?! — Но ведь кому ещё я могла помешать, если ни ему и не вам? Больше ведь некому… А меня убить хотели. Еще бы чуть-чуть, и убили!

— Аленочка, это я виноват, — голосом, пропитанным горечью, заявляет Захаров. — Я не должен был тебя втягивать в это, моя хорошая. Конечно, ты была в шоке от происходящего, и не поняла, что на самом деле происходит…

— Вы хотите сказать, что он специально это все устроил? — ошарашено спрашиваю я, вспоминая, как настойчиво Баженов требовал назвать ему человека, которому я перешла дорогу. — Чтобы я по доброй воле сдала вас?!

— Других объяснений происходящему у меня нет, — бесстрастно заявляет Захаров.

— А ведь у меня была такая мысль… — осторожно произношу, вся подбираясь от неприятного чувства, раздирающего изнутри остатки моего самообладания. — Но откуда он узнал про паспорт? И потом, когда на меня напали — его охранника ранили. Сильно ранили. Ну не стал бы он ради того, чтобы запудрить мне мозги, устраивать такое кровавое шоу! Рисковать жизнью своего человека!

— Ты его плохо знаешь, Алена. Баженов хитрый и расчётливый сукин сын. Ты всерьёз думаешь, он пожалел бы одного из своих людей, чтобы добиться своей цели?

— Но это просто… Это же уже слишком… Просто бред какой-то…

— Я и сам не мог предположить, что он до такого додумается. Но я предупреждал тебяя — он страшный человек, — из трубки доносится тяжёлый вздох. — Это я виноват, старый дурак, не стоило тебя впутывать в это. Надо было настоять, чтобы улетела в Лондон, и осторожно работать самому в этом направлении, а теперь…

— Что теперь будет? — спрашиваю, затаив дыхание.

— Ничего хорошего, Алена. Нам с тобой теперь не выбраться из его лап. Хотя… Скажи-ка мне, что именно ты ему говорила?

— Я сказала, что вы наняли меня, чтобы я узнала про учредительные документы его компании. И что вы хотите отомстить ему за смерть своего друга, Дмитрия Черных.

— Как он отреагировал?

— Заявил, что это полная чушь.

— Ну да, ну да… А ты сказала ему, что ты Димина дочь?

— Нет. Этого не сказала.

— Хорошо. Умница-девочка. И не вздумай говорить. Тогда у тебя ещё есть небольшой шанс выбраться из этой переделки живой. Меня он в любом случае загрызет, уже даже только за то, что посмел рыпнуться на его владения… но это неважно. Главное, ты. Тебе я попробую помочь. В память о Диме.

Я сглатываю, чувствуя, как меня всю начинает колотить от переизбытка адреналина, поступающего в кровь.

— Роман Евгеньевич… Простите, что я так сглупила… Что он вам сделает?

— Думаю, Алена, меня теперь ждёт участь твоего отца. Но ты не беспокойся обо мне. Тебе о себе сейчас нужно думать.

— Но неужели ничего нельзя сделать?! — отчаянно выдыхаю я.

— Кое-что можно, но я не хочу тебя об этом просить. Это слишком опасно.

— Говорите, Роман Евгеньевич.

— Алена…

— Говорите! — настойчиво требую я.

— Хорошо. Как скажешь. Есть один способ его обыграть… Но он непростой.

— Какой способ?

— Я знаю, что ты была в кабинете Баженова уже неоднократно… — деликатно произносит Захаров, и я чувствую, как лицо и уши начинают гореть.

— Откуда… — мне не хватает воздуха, чтобы закончить фразу.

— Неважно. У меня свои источники. Послушай меня очень внимательно, Алена. Просто слушай и не перебивай. В его кабинет не дозволено входить никому из персонала. Но я точно знаю, что у него там сейф. В шкафу у правой стены, вмонтирован в стену. Я думаю, что именно там, возможно, он хранит нужные нам документы. Сейчас, пока ты в его доме, ты можешь это сделать. Ты можешь выкрасть их. Другого шанса победить его у нас не будет, Алена.