Единственная для темного эльфа (СИ) - Мазарин Ан. Страница 31

Алазар говорил, что растения этого храма священны. Каждое из них олицетворяет одного из богов, а настойки из них являются мощными лечебными и магическими средствами. Одно из таких растений даже оказалось мне очень знакомым и со схожим названием с родственником из моего мира — омелая.

Что думать и как себя вести, я пока не знала. Сделать вид, что ничего не произошло? Так долго это продолжаться не может. Видимо, мой несколько задумчивый вид озадачил моего друга:

— Ты с какой целью так за куст держишься?

Прозрев, я застала себя вцепившейся в стебель одной из веток. Сообразив странность, сразу же растение отпустила. Фаль держал руки за спиной, безоружный, без своих немногочисленных доспехов, в полурастегнутой рубашке, с улыбкой на лице. Я пыталась найти хоть какое-то проявление негатива в его взгляде, но либо он очень хорошо его маскировал, либо я ничего не понимала.

— Я попросил нас ненадолго оставить, а не бросить с концами, — эльф прищурился, стараясь подавить смешинки в глазах. Однако он сразу переключился на жреца, не дожидаясь моих оправданий: — И я к чему, теперь ее нельзя оставлять без присмотра. Ошибка исключена, эти ребята действительно искали именно ее.

— Что ты думаешь делать?

Деловитость служителя меня по-настоящему поражала. На фоне всех сказочных существ этого мира, этот мужчина отлично вписывался, будучи человеком. Правда, связь с богами наделила его некоторой силой, но не достаточной, чтобы называться магом.

— Держать при себе, разумеется, — тоном, не терпящим противоречий, доложил эльф. Мою вскинутую бровь проигнорировали.

— Ты же не можешь круглыми сутками ее охранять… — начал было Алазар, но дроу резко перебил его:

— Могу.

Жрец уставился на беловолосого эльфа, всем своим видом показывая, что тот неправ.

— В этом нет необходимости, Фалькониэль. На территории храма ей не грозит никакая опасность, она под защитой богов.

— Этого нельзя утверждать.

— Но ты не можешь находиться с ней денно и нощно!

— Буду и денно, буду и нощно, — начиная уставать от бессмысленного спора, вздохнул Фаль.

— В этом храме мужчина не может делить одну келью с женщиной, — уже понизив голос сказал Алазар так, чтобы слышно было только эльфу (но я-то ушлая).

— Значит я заберу ее, — дроу внезапно повернул голову влево и вниз — прямо к лицу жреца. Последний явно хотел сказать, что не это имел ввиду, но беловолосый был непреклонен. Его настроение переменилось с шуточного, до спокойно-серьезного. — В любом случае, здесь нельзя теперь оставаться. Они напали, зная, где искать. В храме, как в клетке, она сидеть не будет.

Фалькониэль не спеша сократил расстояние между нами. Когда он медленно опустился на одно колено, я непроизвольно отшатнулась, а он схватил меня чуть выше колена, заглянув в глаза:

— Сможешь ли ты снова доверить мне свою жизнь, девочка?

16. Новое начало

После того, как я растерянно кивнула, эльф ободряюще улыбнулся, поднимаясь с колен и глядя мне прямо в глаза:

— У тебя полчаса на сборы. Только самое необходимое, — Фаль всмотрелся в мой лоб, будто что-то осмысливая. — Я зайду за тобой, и ты сможешь со всеми попрощаться.

Такие перемены меня немало пугали, но я решила пока не задавать вопросов, ибо Фалькониэлю в любом случае виднее. Послушно развернувшись, я легким бегом направилась к выходу их оранжереи, в удалении слыша разговор двух мужчин:

— Куда вы направитесь? — голос Алазара казался на редкость встревоженным.

— Зайдем в постоялый двор, заберем мои вещи, а после прямиком в столицу. Там будет легче затеряться…

Больше я ничего не слышала. Душа была в смятении, но тормозить сейчас из-за своей нерешительности, позволить себе не могла. Чуть более чем полтора месяца жизни отданы на существование в храме. Я многому здесь научилась, многое осмыслила, здесь же старалась выйти на связь с богами, которые меня, по большей части, скорее дразнили. Я не могла себе представить, что в этом мире еще могу где-то существовать.

Окинув взглядом келью, ощутила, что в груди что-то тоскливо сжалось. Я прикипела к этому месту. Однако не выполнить поручение дроу не могла. Сразу же отринула сентиментальность и в первую же очередь достала рюкзак из сундука.

Всего я взять не могла, хоть и небольшими были мои пожитки, но нужно было быть скорее налегке. Сюда пошли любимые уже леггинсы, бордовая туника, легкое зеленое платье, куртку, белье, что я себе нашила (да, я умею шить). Привыкнуть к местному я так и не смогла, потому что это жесть какая-то. Потому сделала сама. Это, правда, не машинная строчка, но вполне себе презентабельная вещь. Хоть кому мне ее презентовать.

Быстро вскочив в родные джинсы и ботинки, я, недолго думая, нацепила серую тунику жрецов поверх белой майки. С чем пришла, в том, практически, и ухожу.

Также в сумку полетели все мои баночки, скляночки, «сено», потому что оно могло в любой момент понадобиться. Рюкзак оказался внушительным, но привычным мне.

В дверь деликатно постучали и через пару секунд вошел дроу. Он задумчиво окинул меня взглядом, остановившись на серой тунике глазами. Я смотрела на него, ожидая, что он что-нибудь скажет. Мне так хотелось. Например, чтобы что-нибудь объяснил.

Дроу тихонько затворил дверь, медленно подойдя ко мне. Он присел на стол напротив меня, одновременно притянув меня к себе. Чуть растерявшись, я без сопротивления далась его рукам.

Мужчина с каким-то особым трепетом всмотрелся в мое лицо, позволяя себе пальцами исследовать кожу, причиняя мне легкую щекотку и удовольствие. Мне кажется, этот мужчина нереальный.

— Прости, обстоятельства требуют радикальных мер, — прошептал он мне в волосы куда-то к ушку, отчего я физически ощутила табун ошалевших мурашек на спине. — Я украду тебя у всего мира, если потребуется.

— О чем ты говоришь? — едва совладала я со своим языком. Что за непонятые ощущения? Единственное, что я знала наверняка, что он уверен в своих словах. Более того, он не пощадит никого, кто посмеет стать на его пути.

Он отстранился, и я испытала разочарование. Но сделал он это только для того, чтобы улыбнуться и замереть взором на моем лбу. Мужчина ласково потерся ладонью о мою шею. Его рука скользнула куда-то за мой затылок, и моя голова была аккуратно оттянута за волосы назад. Обнажившаяся перед ним шея была сразу же встречена горячими губами, от ощущения которых я чуть не задохнулась.

— Фаль… — только выдохнула я, испугавшись своих ощущений и его действий.

Но эльф сразу же совладал с собой и вот его губы мягко касаются моего лба… Такое ощущение, будто вместо довеска ему подарили диковинного зверька, которого он теперь жалеет. Я выравнивала свое дыхание, слушая, что поведает мне тихий голос странного дроу.

— Не позволю никому коснуться тебя, завладеть тобой, — прошептал он, глядя мне в глаза, на которые я не смогла не поднять своих. О чем он говорит? Зачем эти крайности? Это из-за клятвы, да?

Я оттолкнулась о грудь мужчины, выходя из его объятий. От неожиданности он выпускает меня из рук, а на лице недоумение.

— Фаль, я не хочу, чтобы ты шел со мной, — решительности в моем голосе было не занимать.

— Что? — брови эльфа слегка нахмурились, а лицо в миг стало серьезным.

— Не хочу, — я понизила голос. — Чтобы ты подвергал себя опасности. Не знаю, что было нужно тем… нападавшим, но ты четко слышал: им была нужна я. И я постараюсь спрятаться. Но чтобы ты был со мной, не хочу. Ты мой друг и очень мне дорог, разве я смогу простить себе, если с тобой что-либо случится?

Мой дрожащий голос вряд ли производил то впечатление, что я хотела. Лицо мужчины смягчилось по мере продолжения моей речи и он, ласково улыбнувшись, вновь притянул меня к себе, в этот раз для того, чтобы обнять.

— И не хочу, чтобы клятва тебя обязывала к чему-то, — эта тема стала для меня болезненной. Камень преткновения между нами. — Если можно, я хочу вернуть ее тебе. Никому тебе служить не надо, слышишь? Не надо мне никакой клятвы, Фаль…