Седьмой авианосец - Альбано Питер. Страница 52

Белл перевел взгляд на Памелу и спросил:

— Что передал китобоец?

— Ничего, коммандер. Все радиопереговоры велись между плавучей фабрикой «Геленджик» и Владивостоком. На китобойце произошел взрыв. Такой большой, что разнесло не только корабль, но и добытого ими кита.

— Уцелевшие есть?

— Уцелевших нет, коммандер.

— Вот видите, Брент, — сказал Белл, оборачиваясь к энсину Россу. — Это несчастный случай. Не более того.

Бренту показалось, что он хватил соляной кислоты. Белл защищал интересы кэптена Эвери, заботился о своей карьере. Брент понимал, что коммандер ни за что не отдаст предпочтение гипотезе энсина, если кэптен придерживается иной точки зрения. Он также понимал, что нужно обладать известной смелостью, чтобы увидеть в этих четырех инцидентах происки японских фанатиков. Он и сам не был в этом уверен на все сто. Белл был прав насчет торпед. У китобойца слишком неглубокая осадка, чтобы можно было нанести по нему торпедный удар. Да и самолеты тут явно были ни при чем. Гидросамолет вряд ли мог успешно взлететь в штормящих водах этого региона. Оставались пушки подлодки. Но на это требовалось время: нужно было всплывать на поверхность, готовить орудия к бою. Китобоец успел бы за это время сообщить об опасности. Нет, он погиб быстро, неожиданно и скорее всего в результате несчастного случая. Хотя это вовсе не обязательно. Брент посмотрел на карту, встал и медленно подошел к ней. Памела и Белл с интересом следили за его движениями. Брент взял циркуль. Провел дугу к югу от Алеутских островов.

— Шестьсот миль, — сказал он, обращаясь как бы к самому себе. — Вполне вероятно.

Белл хмыкнул.

— Брент, не может быть, чтобы «Зеро» атаковали с базы на Алеутах. С какой стати им было нестись на юг, чтобы потопить маленький китобоец! Какие задачи они преследовали? Это что, упражнение в поражении целей?

Брент прекрасно понимал, что коммандер говорит разумные вещи, а вот он — нет. Он пожал плечами, снова сел на место. Но мысль о том, что тут есть закономерность, не давала ему покоя. Закономерность, но какая? Где ее искать?

— Есть какие-нибудь новости насчет шифровки русского самолета? — обратился Белл к Памеле, но та покачала головой:

— К сожалению, нет, коммандер.

Белл мрачно кивнул, обернулся к Россу.

— Я звонил в госпиталь. Тайрон Джонс по-прежнему находится в коме.

— Он что-нибудь еще сказал?

— Нет, Брент, только то, что уже слышали: об острове и цветах. — Брент кивнул, а Белл продолжал: — Звонила медсестра Смазерс, Дженис Смазерс. Она просила вас снова заехать. — На губах Белла появилась едва заметная улыбка. — Она сказала, что в противном случае вы можете кое-что упустить.

Брент почувствовал на себе взгляд Памелы.

— Спасибо, коммандер, но я просил ее держать меня в курсе, если Тайрону Джонсу станет лучше, если он что-то скажет. Но он молчит. А потому мне нет резона туда ехать. Зачем мне дежурить у его постели? — Брент с облегчением почувствовал, что глаза Памелы оставили его в покое, она перевела взгляд на Белла, который невозмутимо отозвался:

— Хорошо, энсин. Можете возвращаться к вашим делам. И вы, лейтенант, тоже свободны.

— Есть, сэр, — в унисон ответили Памела и Брент, быстро встали с мест и вышли. У Брента возникло неприятное ощущение, что его шефу известно о той близости, что возникла между ним и Памелой. Удивительно, не такие секреты выдаются непроизвольно, подсознательно, но… Он сам ловил сигналы, исходившие от других парочек, а теперь вот, видать, в таком положении оказались и они с Памелой.

Они остановились у автомата с водой. Подавая Памеле стаканчик, Брент сказал:

— Моя подлодка выглядит бледновато.

Памела сделала глоток, затем задумчиво сказала:

— Брент, ты, пожалуй, прав… Интуиция, конечно, не имеет к точным наукам никакого отношения, но в этих местах произошло слишком много случайностей. У меня тоже такое чувство, будто на волю вырвалась жуткая смертоносная сила.

Брент посмотрел на Памелу. Она же уставилась в стену, словно пытаясь увидеть, что находится за ней.

— Но что это тогда, черт возьми?! — воскликнул он и, смяв стаканчик, бросил его в ведро. — Я нес ахинею, и ты это прекрасно знаешь.

— Ничего подобного, — Памела перевела взгляд на Брента. — Сегодня нас примет дядя Марк. — Брент кивнул. — Выложи ему все, что ты думаешь. Он тебя выслушает. Я тебе говорила, что он знает про этих фанатиков больше, чем кто бы то ни был.

— Да, да, я слышал о нем столько всего! — отозвался Брент, и в голосе его послышалась надежда. — Он просто гений. Когда же он нас примет?

— В девятнадцать ноль-ноль.

— Заеду за тобой в восемнадцать тридцать.

— Отлично, — сказала Памела и одарила его одной из своих самых ослепительных улыбок.

Он вздохнул, но не дотронулся до нее, хотя ему очень этого хотелось.

Несмотря на то, что Брент встречал контр-адмирала Марка Аллена на нескольких совещаниях у Тринадцатого и знал, что адмирал служил вместе с его отцом в Японии после второй мировой войны, он никогда не беседовал с ним. Этот шестидесятичетырехлетний человек был живой легендой. В свое время он был стипендиатом Родса, [30] знал семь языков, в том числе и японский, который выучил в японских школах в двадцатые-тридцатые годы, когда его отец там служил военно-морским атташе. В военно-морских силах США не было более тонкого знатока японской истории и культуры. В годы второй мировой войны он служил в военно-морской разведке, а потом стал одним из основных сотрудников группы Сэмюэла Моррисона, собиравшей материал для монументального пятнадцатитомного труда «Операции ВМС США во второй мировой войне». Адмирал был женат на японке, Кейко Моримото, которую Брент однажды мельком видел на каком-то приеме: это была обворожительная женщина с черными волосами, смуглой янтарной кожей и быстрой белоснежной улыбкой.

Теперь же Брент ехал на своей спортивной машине в гору, взбираясь на Квин-Энн-Хилл по Хоу-стрит. Рядом с ним сидела Памела, но все его мысли были сосредоточены на событиях минувших дней. Он думал о подлодках, истребителях «Зеро» и прочих подобных вещах. Брент пытался понять, не сочтет ли адмирал чушью то, что он выложит ему по поводу случившегося.

— Ни в коем случае, Брент, — отозвалась она, касаясь рукой его плеча. — Он образован, умен и знает толк в Японии. Возможно, он заметит что-то такое, о чем мы и не подумали. Кто знает, вдруг это что-то самоочевидное. — И затем, быстро перебив себя, сказала: — А вот теперь налево.

Когда Брент крутанул руль и включил вторую скорость, мощный мотор взвыл, взвизгнули шины, и спортивная машина, изменив направление на девяносто градусов, помчалась дальше.

— Полегче, мистер Росс. Я не хотела бы сейчас искупаться в озере Юнион, — усмехнулась Памела и показала рукой туда, где, словно серо-голубое зеркало, поблескивала водная гладь, протянувшаяся от дороги до центральной части Сиэтла.

— Виноват, — сказал Брент. — Пора начать думать о Сиэтле, а не об Алеутских островах.

Затем Памела показала на ухоженный белый особнячок в колониальном стиле:

— Вот мы и приехали.

Брент кивнул, и «Дацун» остановился у обочины.

Высокий, прямой, с копной седых волос контр-адмирал Марк Аллен очень походил на университетского профессора. Его серо-зеленые глаза сочетали в себе приветливость радушного хозяина и любопытство естествоиспытателя, увидевшего интересную проблему. Он обнял Памелу, потом пожал руку Бренту.

— Рад вас видеть, — сказал он гостям, потом, повернувшись, крикнул: — Кейко, гости прибыли.

Когда на пороге появилась очаровательная фарфоровая куколка, Брент понял, что память его не подвела. Ее тонкое лицо показалось ему сейчас еще более очаровательным.

Женщины обнялись.

— Рада видеть тебя, — сказала Кейко Памеле, затем протянула бархатную мягкую руку Бренту.

Марк Аллен пригласил всех в гостиную со словами: