Пламя внутри (СИ) - Невская Виктория. Страница 1

Виктория Невская

Пламя внутри

Глава 1

— Не стоит, Ромина, ты ему уже не поможешь, — ильза Крейн, моя компаньонка и кузина сделала попытку оттащить меня от хрупкого тельца сегата. На ее лице отчетливо проступило выражение брезгливости.

Да, сегатов в Аквилонском союзе не любили, более того, считали их существами второго сорта, хоть те были разумны, миролюбивы и работящи. Пусть и наивны, как дети. Когда Союз начал расширять свои границы, несколько десятилетий назад небольшая аграрная планета показалась неплохим приобретением. И то, что она была уже заселена и достаточно развита, никого особо не волновало. Так сегаты, лишившись, имущества и всех прав, приобрели хозяев, которые считали невысоких субтильных гуманоидов едва ли умнее домашних питомцев, однако с охотой использовали их труд. Сегаты оказались талантливыми кулинарами, фермерами и садоводами.

И теперь, один из них лежал на прохудившимся топчане лечебницы для нищих и медленно умирал. На его смуглом, со следами оспы лице (когда-то завоеватели сделали все, чтобы маленький и мирный народец не смог им сопротивляться, поэтому такие следы были почти у всех сегатов, старше пятидесяти лет) виднелись синяки, а грудь и спина оказалась исполосованы кнутом. По-видимому, его хозяин остался недоволен своим слугой. Так бывает. Вот только убедить себя в этом оказалось гораздо труднее, чем я думала.

Моя бабушка, леора сент Маар уже два десятка лет возглавляла благотворительное общество, куда входили высокие родовитые леоры, беженцы из бывшего Содружества, ныне захваченного повстанцами.

И пусть наша семья уже давно утратила свое богатство и влияние, но положение семьи определялось репутацией, и она у нашего рода была безупречной. Именно поэтому я, как ее единственная внучка имела право врачевать пациентов, неспособных оплатить свое лечение, поступающих в лечебницу для бедных. Здесь больные получали минимальную медицинскую помощь и проходили несложные процедуры. Увы, но высокие технологии современной медицины были нам недоступны. Союз не считал целесообразным выделять средства, хотя из городских лечебниц, получивших финансирование государства к нам часто доставляли нищих, бездомных и…сегатов.

— Он еще жив, — твердо произнесла я, отстраняясь от ильзы и приседая на топчал, — мы обе устали, Кларисса. Думаю, тебе полезно будет выпить чашечку кофе. Да и мне не повредит.

Я проследила за тем, как ильза скрылась за обшарпанной дверью палаты и снова сосредоточилась на сегате. С тех пор, как я начала работать, уже не первый раз нарушала неписаное правило лечебницы — если пациент умирает, стоит дать ему уйти. На реанимацию, порой, не хватало самого необходимого. Но я всегда считала, что любая жизнь ценна сама по себе, и если это в моих силах, нужно бороться до конца.

Я бережно взяла сегата за руку, тихонечко ее сжала и отпустила силу, таящуюся во мне. Легонько, чтобы никто не заметил. Так, как я уже делала не в первый раз. Тоненький ручеек силы потек между нами ненадолго связав меня с моим пациентом. Сегат застонал, но все еще был без сознания, хотя я и без диагностики поняла, что только что отвела его от порога смерти. С каждым разом у меня получалось все лучше, хоть я никогда не училось делать это — исцелять с помощью внутренней силы, действуя, скорее интуитивно, часто ошибаясь. К счастью, мои ошибки никого не убили. Как это было ни прискорбно сознавать, но в этом месте у меня оказалась богатая практика, пройти которую, порой не всегда удавалось выпускникам Медицинского университета Аквилона старшим, чем я.

— Ромина! — женский визг заставил меня отпустить руку сегата и резко обернуться к двери, у которой, сжав в обеих руках стаканчики с кофе, застыла Кларисса, — ты целитель? Почему ты ничего мне не сказала? И зачем тратишь силу здесь, на этих убогих, когда можешь озолотиться во дворце.

— Кларисса, прошу потише, ты мешаешь пациентам, — я встала, стараясь как можно скорее справиться с растерянностью и страхом. Да, кузина была права — мои способности очень ценились в Союзе, потому что были уникальны для аквилонцев. До нашей эмиграции они не часто сталкивались с чем-то подобным, полностью полагаясь на техническое оснащение. После того, как большая часть высоких родов, не желая смириться с тем, что власть перешла в руки презренных Псов покинула Содружество, к тому времени объявленное Каганатом и попросило убежище у Аквилонского Союза, оказалось, что мы многое можем предложить в обмен на приют. Технически высокоразвитое государство нуждалось в магах, которые рождались в Союзе очень редко. Целители же были на вес золота. Их пестовали, о них заботились и… использовали практически до полного выгорания. Они становились собственностью Союза, теряя человеческие права, приобретая лишь одно право — умереть за свою страну. А так, как сила целителя была связана напрямую с его жизненной силой, работа на государство оказывалась продуктивной. Но недолгой.

— Не указывай, что мне делать, — внезапно осмелела кузина, хотя до сих пор казалась излишне кроткой и полностью довольной своим положением дальней родственницы когда-то великого рода, — ты похоронила себя в этих стенах, которые скоро падут и погребут под собой всех нас вместо того, чтобы сделать блестящую карьеру!

— Кларисса, как внучка главы рода я приказываю тебе заткнуться, — резко пресекла я ее дальнейшие излияния, — мы уходим.

Теперь уже я схватила свою кузину за руку и потянула прочь из крохотной палаты.

Разумеется, я была далека от мысли, что смогу заставить Клариссу молчать. Наверное, я просто по старой привычке пыталась переложить свои проблемы на головы старших родичей, а, возможно, просто хотела как можно быстрее оказаться в нашем неприметном доме, который дед по старой привычке именовал резиденцией и обдумать, как быть дальше.

— Это было глупо! Мы не сможем заставить девчонку молчать! Рано или поздно она проболтается, — мы не единожды за долгий вечер возвращались к этой теме. Моя бабушка была как всегда безжалостна, язвительна и красочно описала, что меня ожидает, когда к нам нагрянут представители АСБ.

Мы находились в гостиной, бабушка отослала Клариссу и вплотную занялась мной. К счастью, мой дед, высокий леор сент Маар должен был вернуться поздно, и я хотя бы временно была избавлена от его нотаций. Он так и не смирился с тем, что его внучка посещает лечебницу для отбросов, как он ее называл, а теперь, когда узнает, что я могу привлечь к роду ненужное внимание служб, даже не знаю, как на это отреагирует.

Когда-то, будучи совсем юным наследником высокого рода Маар, он последовал за отцом, который выведя из Содружества свои деньги, бежал в Союз. Тогда леор оказался не одинок. В те годы многие спешили покинуть государство, в котором власть захватили бывшие рабы. Здесь дед рос, разделяя ненависть отца к тем, из-за кого они лишились статуса, дома и привычной комфортной жизни. Здесь же он встретил эмигрантку из такого же рода, на которой и женился. К сожалению, за свой долгий брак у них родился один ребенок, мальчик, который едва успев жениться и произвести на свет дочь, то есть меня, покинул этот мир вместе со своей молодой женой. Трагический несчастный случай унес их жизни.

— Ты считаешь, что я смогла бы причинить ей вред? — возмутилась я.

— Я считаю, что ты должна была быть осторожнее, — леора присела рядом на диван и взяла меня за руку, — девочка моя, в тебе проснулась целительская сила совсем недавно, и ты совершенно не умеешь ею пользоваться. Я понимаю твое стремление спасать людей, но ты хороший врач, и до сих пор неплохо могла это делать без применения силы. Почему именно сейчас, когда наши позиции наиболее уязвимы?

— В тот момент я думала об этом меньше всего, — призналась я.

— Вижу, — бабушка встала и прошлась по комнате. Ковер под ногами заглушал ее мягкие шаги. — Еще совсем немного, и аквилонцы перестанут делать вид, что считают нас равными себе. Все, что у нас было, они получили. Рано или поздно они найдут способ конфисковать и то, что им пока не доступно. И тогда все великие когда-то рода окажутся зависимыми он Лидера Союза и его приближенных. Единственный шанс избежать для нас разорения и зависимости для тебя — заключить удачную сделку. Чем выше будет стоять твой муж, тем большую защиту ты получишь. И уже никто не сможет заставить тебя силой работать на Союз.