(не) мой соавтор (СИ) - Силаева Ольга. Страница 56
Я промолчала.
— Он не пишет, — уверенно сказала Лена. — Он может лишь молчать. И ты сделаешь ему только больнее, если останешься. Ещё больнее, чем если бы рядом была я.
Тишина. За окном медленно падали запоздалые мартовские снежинки, ужасно болело сердце — я не заметила, в какой момент оно заныло, — и где-то в ванной в трубах лилась вода, словно миллион непролитых слёз.
— Странно, — негромко сказала я. — Если бы я писала роман и выплёскивала себя, мне не сделалось бы легче. Мне стало бы во сто крат тяжелее. Слишком это опасно, погружаться в собственную боль. Она вспыхивает с новой силой, а бежать тебе некуда. Может быть, просто стоит жить дальше?
— Некоторые истории слишком хочется рассказать, — с иронией произнесла Лена. — Мы же писатели, правда?
Я вздохнула.
— Да уж.
— Ант тебе не достанется, — негромко сказала она. — Не стоит его удерживать.
— Он не приз, чтобы кому-то доставаться, — мрачно сказала я. — Иначе я давно бы заперла его в шкафу. Его можно только любить.
— И с каждым годом любить его будет всё больнее, — произнесла Лена. — Считай это предостережением.
А тебе будет больно, когда ты наконец поймёшь, что не стоило лезть в его телефон, подумала я. Не стоило писать в инстаграм, делая вид, что вы вместе, и не стоило обманывать мужа. И знаешь что? Держать столько лет на расстоянии парня, который тебя любит — тоже очень, очень плохая идея. Особенно когда он не может противостоять тебе в девятнадцать, а к двадцати пяти его сердце уже давно и целиком твоё.
— Нет, — тихо сказала я вслух. — С каждым годом ему будет становиться всё легче. Знаешь, что от тебя останется? Светлые, хорошие воспоминания. А всё остальное, вся боль, весь яд… просто сотрётся. Неважно, буду ли я рядом. Ладно, важно, потому что он — моё сердце. Но даже если мы сядем в разные вертолёты, он будет свободен. Лена Вьюжная больше не сможет его ранить. Никогда.
— А вот тут, — холодно сказала Лена, — ты ошибаешься. Я всегда буду с ним. Каждая строчка, каждый день, каждое воспоминание. И никакое время их не сотрёт.
И повесила трубку.
Я тихо выругалась. Кот, трущийся об мои ноги, неодобрительно мяукнул.
Нет смысла в красивых словах, если они приносят боль, да? Поправочка: если цель именно в том, чтобы шарахнуть по чьему-то сердцу со всей дури, смысл очень даже есть.
И у Лены только что очень хорошо получилось.
Может, она права, а? Пусть человек живёт спокойно вдали от нашей братии. Кажется, плохого от нашей тусовки куда больше, чем хорошего. Меня, по крайней мере, ударило очень здорово, а уж каково пришлось Анту…
Сердце ныло всё сильнее. Да что ж за день-то сегодня!
Я рухнула на кровать, из последних сил стараясь не плакать.
И вот с таким-то настроем я хочу поехать к Анту в Ростов? Чтобы испортить день и ему? Может, ещё и разрыдаться в рубашку?
Вот будет весело.
Но я хочу к нему поехать, вдруг поняла я. Хочу его увидеть. Хотела всю эту неделю, просто тихонько ждала его возвращения и не напрашивалась, зная, как он занят. Ждала, волновалась и кусала губы, пока наши разговоры тлели на точке замерзания.
Я еду к нему. Сегодня.
И да, это десять раз эгоистично, но плевать: меня сейчас не волнует ничто. Ни как, по мнению Лены, Анту будет лучше, ни как ему на самом деле будет лучше. Какого чёрта вообще? Раз уж я с самого начала вознамерилась увести его от Лены, чего я сейчас буду рассусоливать, когда он свободен, верно?
Мне вдруг сделалось легче.
— Какой там у нас праздник? — пробормотала я. — Между прочим, не только День «поцелуй своего жениха». Ещё и День, когда делают предложение. Интересно, успею я долететь до Ростова к полуночи?
Само собой, никаких предложений, кроме крайне непристойных, я делать не собиралась. Но календарь на сегодня очень удачно показывал ещё и День неожиданного выпрыгивания, или День выскакивания из-за угла, и это было как раз по моей части.
Но сваливаться как снег на голову всё-таки не стоило. Я достала телефон. Своего нового московского номера Ант мне всё ещё не дал: ещё один дурной знак. Но и плевать. Напишу через мессенджер.
«Я хочу тебя увидеть. Встретишь меня, если я прилечу ближайшим рейсом?»
Ответ пришёл мгновенно.
«Нет».
Сейчас ещё напишет «не прилетай», оторопело подумала я, глядя на экран.
«И даже не вздумай брать билет, Рэйн. Я серьёзно».
Я в ошеломлении села обратно на кровать. Ну… нет, ну ладно, но… но почему, чёрт подери?
Так. Кажется, нормальный человек должен вспомнить о самоуважении и гордости, а потом хлопнуть дверью, вспомнила я. Нет, пожалуй, в другой раз. Сейчас я хочу выяснить, какого чёрта он это пишет?
«Мне ж только обнять и сразу обратно», — написала я. «Ты чего вообще?»
Пауза. Долгая пауза.
«Ты настолько хочешь видеть парня, который никогда не будет твоим соавтором, что готова лететь в Ростов и вернуться обратно на следующем же рейсе?»
«Да хоть в Гренландию», — нетерпеливо написала я. «Я хочу общаться и разврат и всё остальное. Или ты ждёшь официального признания, что да, мне неважно, пишешь ты вообще или нет, мне просто нужен ты? Просто ты?»
Ещё одна пауза. Кажется, я начала кое-что подозревать.
«Так», — набрала я. «Нет, серьёзно? Ты ждал от меня декларации о намерениях?»
«А это была она? Декларация о намерениях?»
Нет, серьёзно, в изумлении поняла я. Этот гений соавторской мысли тихо сидел и ждал, пока я ему напишу и сообщу, что его любят, ждут, готовят блинчики с шоколадным кремом в кружевном фартучке и так далее. Кремень, чёрт бы его побрал.
И никакого кружевного фартучка он не дождётся.
«Я вас свяжу и надругаюсь над вашими ушами, сэр Темнота», — очень спокойно написала я. «Возьму билет в Ростов прямо сейчас, и ты меня не остановишь. Ведь ты уже не мой соавтор».
«Хм. То есть раньше я имел над тобой некую загадочную власть, которой теперь необратимо буду лишён?»
«Сказать тебе, чего ты ещё будешь лишён, если станешь и дальше тянуть эту канитель?» — задушевно поинтересовалась я. «Я ведь и пояс верности могу надеть. Даже два».
«Чертовски неудобная штука, между прочим. Я понял, Рэйн. Не покупай никаких билетов в ближайшие пять минут, пожалуйста».
Он ещё и пояс верности снимать пробовал, остолбенело поняла я. И не с меня! Ну вот как это называется, а?
Зазвонил телефон, перекрывая окно мессенджера. Незнакомый номер.
Вот как всегда.
Я с силой ткнула на иконку. Ну, ребята, я вас сейчас отучу звонить, когда у меня тут намечается счастье.
— Нет, я не собираюсь в ваш спа-центр лечить зубы в обнажённом виде, — сообщила я. — Но если у вас сниженный прайс на зал с джакузи, я не прочь его снять для пары ночных партий в шахматы. Можно даже сеанс одновременной игры устроить, если вы меня понимаете.
— Пожалуй, действительно можно устроить, — раздался задумчивый голос из трубки. — А с кем вы туда собрались, позвольте узнать?
Я закашлялась.
— Одна, — сдавленным голосом сказала я. — Ведь соавтора-то мне не выдали. Есть один парень в Ростове, но к нему, чувствую, вообще лучше не лезть.
— К парню в Ростове определённо не стоит, — согласился Ант. — Подойди к окну.
— Не подойду, — отрезала я. — Вообще залезу под одеяло и достану из-под подушки сковородку, а потом применю её по назначению. Какого чёрта ты сразу не сказал, что ждёшь моего решения?
— Хм. По-моему, именно это я и сказал. Ещё в такси.
Мне захотелось встать и побиться головой о подоконник. Мы писатели, чёрт подери, почему мы не умеем выражаться словами? Я бы ещё неделю тут сидела!
Отомщу. Ещё не знаю как, но месть моя будет страшна и изобретательна, как…
… Как ночной телескоп в чистом поле. Как вертолёт над городом. Как рассвет и шампанское на Воробьёвых горах.
… Или одеяло, которым тебя укрывают на ночь.
В общем, скучать Анту точно не придётся.
— Решаю: ты мне нужен, — сообщила я. — Сейчас.
— Подойди к окну.