Классическая попаданка или думать надо над своими желаниями! (СИ) - Волкова Риска. Страница 31

Хлебнув напиток и позволяя мышцам расслабиться, Фейрис, позвонив в колокольчик, позвал слугу.

— Что угодно? — появился тот спустя всего несколько минут.

— Тот господин, который назвался Гинтом, он уже освоился здесь, в замке? — спросил Ферийс, вращая на столе монету с изображением Богини Справедливости. Та завертелась, со звоном упав на стол. Князь Утеса прихлопнул ее рукой.

— Да, вполне. Вы что-то хотели?

— Хочу, чтобы он пришел ко мне. Хочу проверить его в деле.

Слуга кивнул, сообщив о том, что сейчас приведет того, кого хотел видеть Фейрис.

Тот и правда появился спустя несколько минут.

— Ваша Светлость… — склонился мужчина, холеный и аристократически тонкий, в низком поклоне.

— Слуга сказал, что Вы вполне освоились, поэтому я решился Вас потревожить. — сказал Князь Утеса.

Мужчина мягко улыбнулся.

— Все в порядке. Какая-то проблема?

— Я хотел дать Вам время освоиться подольше, но, увы, не могу ждать. Ради этого я, собственно, и решился на создание особого круга своих приближенных, своей свиты… Вы ведь слышали о Колвинде, моем брате?

— Кто же его не знает. Сущий дьявол… Никто не может его поймать, даже императорские ищейки, а они многое умеют.

Фейрис кивнул.

— Они не могут, а мы должны.

— Но как? Я, конечно, достаточно образован и умен, но не настолько, чтобы перехитрить изворотливого убийцу с непонятным магическим даром… Я, при всем уважении, не смогу его найти…

Князь Утеса усмехнулся.

— Это от Вас и не требуется. Я хочу, чтобы Вы подумали над кое-чем другим.

— Над чем же?

— Мне нужно, чтобы Вы придумали сказку… Самую романтичную, нежную, теплую и… И страстную. Ту, которую обычно ждут все девушки…

Гинт широко улыбнулся.

— Хотите очаровать даму? Это запросто!

— Это еще не все… — помедлив, сказал Ферийс. — Я хочу, чтобы Вы так же придумали самый страшный кошмар. Такой, чтобы жуть от него, не отпускала даже наяву, не то, что во сне.

А вот это поручение заставило Гинта нахмуриться, озадаченно закусив губу.

— Для кого именно? Как с первым случаем, так и со вторым, необходимо знать человека, для того, чтобы попасть, как говорится, в ноты. Ведь и кошмар и сказка каждому необходимы свои.

— Что ж, кошмар, для моего брата, разумеется. Сказку же необходимо придумать для моей возлюбленной, Алисы. Но рассказать о ней я тебе вряд ли смогу…

Одна из прядей волос, выбившаяся из общей сложной прически Фейриса, вспыхнула огнем. Князь Утеса боялся, но сдаться уже не мог.

Мы с Граниэлем остановились на одном из постоялых дворов города, выбрав для себя две небольшие комнаты. Плотно поужинав и поговорив о всякой ерунде, мы разошлись по разным номерам.

Я стянула с себя несколько слоев одежды, к которой привыкла уже за все время нахождения в этом мире, и, оставшись в одной ночной рубашке, нырнула в теплую пуховую постель.

Я закрыла глаза, чувствуя, как на меня наваливается нега сладкого сна.

Вначале я ничего не видела. Был лишь мрак и темнота. Я спала спокойным и легким сном. Потом же, к моей темноте прибавился какой-то запах. Упоительно-нежный, цветов и меда. Я стала улыбаться, замечая, что мрак вокруг меня начинает расступаться. Я стояла прямо посреди огромного цветочного поля. Вокруг меня кружились с тихим жужжанием пчелы и бабочки, майские жуки… Я счастливо огляделась вокруг и даже засмеялась, настолько хорошо было тут. Я пошла вперед, срывая душистые цветы и делая из них себе венок. Здесь и васильки были, и ромашки, и иван-чай, и змеевик…

— Алиса… — услышала я чей-то голос.

Обернулась и увидела мужчину. Он был в маске, тело же его скрывал темный плащ с капюшоном.

— Кто Вы? — удивилась я.

— Тот, кому принадлежит это прекрасное поле… Я хочу сделать тебе подарок. — голос мужчины был бархатным, завораживающим, словно голос кота.

— Какой?

— Иди сюда!

Я подошла ближе. Мужчина же протянул мне шкатулку, которая волшебным образом появилась у него в руках.

Я взяла ее в руки и раскрыла. Ко мне навстречу вылетели две удивительно красивые бабочки. Они порхали вокруг меня и кружились, а потом опустились вниз, сев на одни из цветов, и начав увеличиваться в размерах. И вот, передо мной уже стоят две очаровательные малышки. Одна повыше — рыженькая, а другая со светлыми хвостиками. Обе с веселым звонким хохотом побежали ко мне.

— Мама, мама! — кричали они.

Я невольно вгляделась в их лица, и действительно обнаружила знакомые мне черты. Вот у светленькой носик точно мой.

— Это мои дети? — удивилась я, обнимая малышек. От них шло такое чудесное тепло, что невольно хотелось улыбаться и целовать их.

— Да. И мои тоже… — этот голос пробирал до мурашек.

Выходит, этот человек, лица которого я не могу увидеть, отец моих детей?

— Мы… Мы счастливы? — отчего-то спросила я, неуверенно поднимая взгляд на мужчину.

Хоть маска и скрывала, но я была уверена, что он улыбается сейчас.

— Очень.

— Папулечка! — кинулись дети к мужчине. — А давайте вы с мамой еще нам споете? Ну, ту песенку, которую вы вмести пели?

Я удивилась. У нас с этим человеком была общая песня?

— Что это за песня? — спросила я.

Незнакомец усмехнулся.

— Ты сама знаешь… Напой ее…

Мне в голову внезапно пришла одна мелодия, из моего мира. Я, вспомнив ее, заулыбалась еще шире.

— Мммм…ммм. ммм…

Обернусь я белой кошкой,

Да залезу в колыбееель!

Я к тебе мой милый крошка,

Мой милый менестрееель…

Я услышала, что мужчина тоже мне подпевает, удивительным раскатисто-бархатным голосом, пробирая до мурашек…

— Мы… Мы любим друг друга? — спросила, когда песня закончилась.

Он подошел ближе, я почувствовала на своих плечах сильные осторожные руки.

— А ты как думаешь? — прошептал он мне на ухо, наклонившись совсем близко. Так, что у меня невольно сбилось от волнения дыхание.

— Я…. Я не знаю… — растерялась я.

Действительно! Как можно точно знать, любишь ты кого-то или нет, если ты его ни разу не встречала?

— Знаешь…. — шепот согревал, словно теплое молоко с медом.

Я же отчего-то заупрямилась.

— А вот и нет!

— А вот и да…

Этот сон начал мне надоедать. Пропадала романтика, исчезая, словно легкий дым, я же начинала понимать, что все происходящее вокруг нереально.

Говорят, что для того, чтобы проснуться ото сна, нужно посмотреть на свои руки. Что тогда это помогает выйти из эфемерного состояния, что посылает нам наше сознание.

Я сосредоточилась и опустила взгляд на руки, разглядывая свои длинные пальцы. Сон начал таять, словно его и не было.

— Алиса! Постой! — услышала я печальный крик, но незнакомец исчезал так же быстро, как и появился здесь ранее.

Присцилла, помощница пекаря, где некогда еще трудилась Алиса, раскладывала на прилавке свежий хрустящий хлеб. Поправила на светлом полотенчике рогалики с шоколадным кремом, осторожно передвинула пончики, политые карамельной глазурью, чтобы положить рядом пушистую буханку настоящего хлеба. Чаще всего выпекался лишь белый хлеб, ржаная мука была опасна чудовищными болезнями, оттого ее употребляли лишь бедняки…

В лавке звонко дзынькнул колокольчик. Внутрь вошел довольно привлекательный, даже не смотря на его худобу, темноволосый мужчина. Он был одет в темную кожаную куртку и брюки, на ногах его были тяжелые ботинки, а за спиной небольшой дорожный рюкзак.

— Скажи, крошка, ты — Присцилла? — спросил он, насмешливо щуря глаза.

Девушка невольно залилась краской, настолько откровенно-оценивающий был взгляд у мужчины.

— Я! Что Вам нужно? Рогалики? Пончики? — деловито ответила она.

— Мне нужна Алиса. — почти ласково, бархатным голосом прошептал посетитель.

— Алиса? Но она… — начала было Присцилла, а затем внезапная догадка осенила ее. — Вы? Вы — Патрик Шираса?! Вы все-таки за ней вернулись?!