Академия пурпурной розы (СИ) - Снегова Анна. Страница 29

На прощание бросая из-под тяжелых полуприкрыты век такой взгляд, что если бы поединок велся на взглядах, то Незнакомец был бы уже мертв.

Меч победителя отправляется в ножны. Шаркающие шаги побежденного затихают вдали. Тихий скрип и хлопок дверей.

Мы одни.

И наконец-то без помех встречаемся взглядами.

В его глазах сейчас не ярко пылающее пламя — а едва тлеющие угли. Я вижу, как ему больно. Чужая сила раскаленной лавой течет по узору на коже, но она не в состоянии компенсировать ужасную усталость, которой он не давал воли во время боя. И все же он находит силы подарить мне слабую ободряющую улыбку, когда медленно и тяжело идет ко мне. Его боль я чувствую как свою — это словно ожоги, раскаляющие тело изнутри.

Он опирается о мой щит обеими ладонями… и вздрагивает от прикосновения к зачарованному льду. А потом жмурится от наслаждения. Будто это ледяное касание утихомиривает пламя и прогоняет боль. Открывает глаза и смотрит на меня снова с удивлением.

— Ньера торен, Маэлин! Эсме…

Под его раскаленными ладонями лед начинает размягчаться, оплывать. Не веря своим глазам, не осознавая еще, что происходит самое настоящее чудо, которого я давно уже отчаялась ждать, но которое настигло меня само, я смотрю на то, как тает Сфера. А темный воин из моих грез проваливается внутрь барьера, делает один короткий шаг вперед, чтобы удержать равновесие… и оказывается ко мне совсем близко. Так близко, как никто и никогда не мог ко мне подойти. Прежде.

— …не хотел тебя напугать.

Глава 17

Даже не знаю, кто из нас удивлен больше — скорее всего, все-таки Незнакомец. Я не то, что удивлена… я пока еще даже не совсем понимаю, что происходит. Не осознала. Просто — рядом со мной всегда была пустота, выжженное поле одиночества, а тут вдруг на расстоянии вдоха вдруг оказался кто-то большой… и теплый.

А вот брови моего темного воина, не скрывая удивления, ползут наверх.

— Послушай, Ледышка, я что же — сейчас на каком-то другом языке говорю? Ничего не понимаю, как так… я совершенно точно его не знаю. И почему-то говорю.

Да, тепло — это то, что я замечаю прежде всего. Именно оно пробивает завесу моей невозмутимости. Тепло живого человеческого тела, которое так близко… мягкое прикосновение этого тепла к моей коже, и даже слабого его излучения достаточно, чтобы я замерла на месте и не пыталась отодвинуться, с замиранием сердца прислушиваясь к ощущениям. В этот момент отправляются в мусорную корзину все наставления, вбитые обеими бабушками, о том, что леди не должна подпускать джентльмена к себе на расстояние, не одобряемое приличиями. Они много раз талдычили это нам с Джен на уроках этикета, нимало не смущаясь тем, что мне-то уж точно не стоило беспокоиться о расстояниях… до сегодняшнего дня.

Но этот Незнакомец с диким рисунком огненных линий на теле, которые все еще вспыхивают тут и там искрами, босой и тяжело дышащий после трудного боя — определенно не джентльмен. Так что я делаю вид, что наставления бабушек к этому случаю не относятся. И не отодвигаюсь.

Потому что это тепло мне сейчас необходимо как воздух человеку, который долго тонул в удушающих глубинах мутной воды. Отстраниться — так же невозможно, как перестать дышать.

Что он там говорил? Что-то про языки… да, это еще одно чудо. Моя Сфера не только пропустила чужака, но и, кажется, дала ему способность говорить на моем языке. Теперь мы сможем друг друга понять. И судя по интересу, с которым его прищуренный взгляд внимательно меня изучает, поговорить будет о чем.

— Это ты погасила Пламя?

Смущаюсь и прячу взгляд под завесой ресниц.

— Нет, это не я — это… мой питомец.

Воин хмыкает.

— Ты имеешь в виду того ушастого вредителя, который временами приходит к нам из Обители Чудовищ, чтобы истребить драгоценные посевы?

Мой взгляд снова взлетает к его лицу. Ничего не могу с собой поделать — огни в глубине зрачка завораживают. Хочется снова и снова любоваться их пляской и пытаться разгадать, что же они выражают. Какая еще Обитель Чудовищ?

— Тушкан хороший! Просто… слишком любознательный. Поэтому иногда… может вести себя как самое настоящее стихийное бедствие. Но он не со зла!

Темный взгляд становится серьезнее.

— И зачем же ты явилась в наш мир, маленькая хозяйка этого большого бедствия?

Подается вперед, заглядывает мне в лицо — ищет. Лжи или правды. Тоже не знает, чего от меня ждать. Ведь от моего мира, судя по всему, он не привык видеть ничего хорошего. А я могу думать только о том, что вдобавок ко всем моим мучениям добавляется еще и совершенно сумасшедший запах — терпкий, пряный, незнакомый… и умница Эмма, никогда в жизни не совершавшая сумасбродных поступков, еле удерживается от того, чтобы сама, робким пугливым зверьком прийти прямо в руки стоящему напротив человеку, свернуться калачиком на груди и вдыхать этот запах, уткнувшись носом — присваивать себе без остатка.

Трясу головой, сгоняю наваждение. Все-таки, в наличии Сферы были свои плюсы, оказывается. И теперь я абсолютно не готова справляться с той оглушающей симфонией ощущений, которая ринулась со всех сторон на мой не привыкший к подобному богатству организм.

— Я… случайно. Заблудилась. Я никому не хотела навредить! Клянусь. И… за Тушканом теперь прослежу, он больше не будет к вам ходить. Прости, что тебе пришлось из-за нас…

Бросаю пристыженный взгляд на чаши.

Незнакомец молчит, взвешивая мои слова. Я, затаив дыхание, жду. Верит? Как же мне хочется, чтобы — да.

Судя по улыбке, легкой тенью упавшей на губы, и правда верит.

— Ну, допустим заблудилась. Что собираешься делать теперь?

— Вернусь домой. Если найду, как.

— А у тебя дома все такие маленькие? — спрашивает неожиданно серьезно, при этом смерив смеющимся взглядом с головы до ног.

Мне вдруг становится обидно. Да, я прекрасно рассмотрела ту девицу, которая в их мире, наверняка, считается эталоном красоты. Ростом она почти не уступала Незнакомцу — а ведь он выше меня на полторы головы, я даже до плеча не достаю! И она… очень сильная. Мускулистая, крепкая, хотя и женственная. Настоящая воительница. Представляю, какой бледной немочью смотрюсь на фоне такой ослепительной красавицы — со своим серым платьем прилежной студентки, тонкой шеей, нежными ручками и бледной кожей, почти не знакомой с солнцем. Про сравнительные характеристики наших объемов… в интересных местах вообще помолчу. А тут он — со своим издевательским «у вас все такие маленькие?».

— Я не маленький ребенок! — срывается с губ обиженное, прежде, чем понимаю, как глупо звучит.

— А я заметил. Еще в прошлую нашу встречу.

Смеющийся взгляд прогуливается по плечам и опускается ниже. Да, в этом мире живут определенно не джентльмены. Вот только их дикарские замашки, судя по всему, заразительны. Потому что я тоже веду себя совсем не как положено леди. Леди уже давно бы возмущенно отодвинулась. А я продолжаю стоять как вкопанная, хотя нас разделяет уже меньше двух ладоней расстояния.

— Просто наши миры разные… — говорю невпопад, чтобы хоть что-то сказать и заполнить смущающую паузу.

— Да. Ваш явно очень странный, — соглашается Незнакомец. — Хотел бы на него посмотреть. Столько загадок. Вот, например. Никак не могу понять — может быть, ты объяснишь?

Поднимает руку и проводит кончиками пальцев по ткани моей юбки вдоль бедра — снизу вверх, до самой талии. Меня уже качает и пол плывет под ногами — и я даже не знаю, как реагировать на подобную бесцеремонность. Тем более, что наглая лапища так и осталась на моей талии, как будто ей там самое место.

— Не понимаю, Ледышка — зачем столько бесполезной ткани?

Ну да. Их-то женщины в крохотных обрывках тряпок ходят. Все прелести напоказ. Кошмар просто. Этот наглый варвар и прилично одетых девушек наверняка в своей жизни не видел.

Вспыхнув, все-таки отвечаю:

— Затем, например, чтобы не было холодно.

— Тебе холодно? — снова удивленно поднимает бровь. А я удивлена вообще, что он знает такое слово. Ума не приложу, как можно ходить босиком. Пол же просто ледяной!