Мой пылкий рыцарь - Хауэлл Ханна. Страница 53

Но не оставлять же Малкольма дома просто потому, что когда-то он принадлежал Эйнсли!

Выезжая из ворот Бельфлера в сопровождении Майкла и Джастиса, Гейбл бросил взгляд через плечо и увидел массу людей, выстраивавшихся в отряд позади него. Среди них были и всадники, и пешие. Неистовая кровожадность Фрейзеров и Макфибов по-прежнему смущала рыцаря. Еще больше ему не давала покоя мысль, что эти два клана прекрасно спелись — значит, самому Гейблу и его людям придется сражаться в одиночку и ни в коем случае, как предупреждала Эйнсли, не поворачиваться к Фрейзерам и Макфибам спиной. Доверять им нельзя! Холодок пробрал Гейбла, когда он заметил, что на него пристально смотрит кто-то из Фрейзеров. Похоже, ему придется опасаться удара не только со стороны своих врагов Макнейрнов, но и со стороны так называемых союзников.

— Вчера я всю ночь молился, чтобы король передумал и отозвал этих собак из нашего отряда, — прошептал Джастис на ухо кузену.

Гейбл усмехнулся и перевел взгляд на дорогу.

— Это намного облегчило бы нашу задачу, но боюсь, король не понимает, какой смертельной опасности мы подвергаемся. Все, что ему нужно, — это смерть Дуггана Макнейрна, и король знает, что лучших исполнителей его воли, чем Фрейзеры и Макфибы, не найти.

Мне кажется, король вообще не уверен, что я один сумел бы справиться с этой задачей.

— Неужели он считает, что ты предашь его, столкнувшись с Макнейрном? — в ужасе прошептал Майкл.

— Вряд ли. Просто король больше не желает выказывать милосердие, а по его мнению, я в избытке наделен этим качеством. Макнейрн — предатель, а по закону предательство наказывается долгой и мучительной смертью. На взгляд короля, такая суровая участь заставит остальных его вассалов повиноваться своему сюзерену — хотя бы из страха. А еще мне кажется, что король предпочтет, чтобы Макнейрн погиб в битве и ему не пришлось бы самому казнить преступника.

— Король опасается того, как поведут себя другие лэрды, если он убьет одного из их числа, пусть даже отъявленного преступника, — заметил Джастис.

— Верно. Король окружен беспокойными подданными, и, хотя ни один из них не ведет себя так безрассудно, как Макнейрн, ему приходится действовать чрезвычайно осторожно. Этим королевством управлять нелегко.

— Ну, мы вряд ли сумеем облегчить ему задачу, разве что в этом случае.

— И сделаем это уже завтра.

— Так ты полагаешь, что сегодня мы не достигнем Кенгарвея?

— Нет. Если мы будем продвигаться слишком быстро, то утомим пеших воинов, и тогда они не смогут сражаться в полную силу. Да и прибудем мы в Кенгарвей лишь в сумерках, а то и в полной темноте. Мне не хотелось бы разбивать лагерь на виду у Мак-нейрнов. Нет, мы должны остановиться по крайней мере в часе езды от Кенгарвея и закончить наше путешествие завтра.

Когда солнце начало садиться и Гейбл отдал приказ остановиться, он натолкнулся на неожиданные возражения Фрейзера и Макфиба. Почти час ушел на горячие споры. Союзники пригрозили, что двинутся дальше без своего предводителя. Только сознание того, что подобный шаг вызовет явное неудовольствие короля, удержало неистовых шотландцев от раскола армии, иначе, двинувшись прямиком на Кенгарвей, они поставили бы под угрозу весь первоначальный план. Когда Гейбл, устав от жарких препирательств, наконец сел ужинать с кузенами, он был так взбешен, что почти не ощущал вкуса еды.

— Самодовольные ублюдки! — проворчал Джастис, бросая исподлобья взгляд на Фрейзеров и Макфибов, которые расположились лагерем в некотором отдалении от людей Бельфлера.

— Они учуяли мою слабость, — негромко заметил Гейбл, отодвигая пустую тарелку и отхлебывая вина.

— Что ты имеешь в виду? Я не заметил никакой твоей слабости.

— А ты посмотри внимательнее, кузен. Неодобрение короля, пусть и малое, все еще висит надо мной. И лишь одна его незначительность удерживает этот самодовольный сброд от того, чтобы, пренебрегая моей командой, тут же ринуться вперед. Однако и Фрейзер, и Макфиб надеются со временем еще больше уронить меня в глазах короля, и, как только найдут способ это сделать, их уже ничто не остановит.

— Значит, ты полагаешь, что нам следует опасаться не только Макнейрнов, но и — может быть, даже в большей степени — интриг со стороны Фрейзера и его нового сподвижника Макфиба?

— Я уверен в этом. Каждый раз, когда смотрю на Фрейзера, я замечаю, что этот человек не сводит с меня пристального взгляда. Он — мой враг, такой же, как Макнейрн. Да, я должен соблюдать осторожность, иначе он может попытаться в ходе битвы разделаться со мной.

— Ты хочешь сказать, что он может попытаться тебя убить?

— Именно так этот человек поступает с теми, кто встает у него на пути или причиняет ему зло. А избежать наказания Фрейзеру помогает то, что свои зловещие игры он ведет с большей, чем Макнейрн, тонкостью. Кроме того, он еще ни разу не поднял руку на того, кого уважает король. Да, Фрейзер опасен — он может убить меня или покрыть позором мое имя. Однако гораздо сильнее меня беспокоит другое…

Джастис в изумлении уставился на Гейбла:

— Интересно, что?

— Фрейзер знает, что Эйнсли была моей любовницей. Я подозреваю, что он также догадывается, что именно из-за нее я просил короля милостиво отнестись ко всем Макнейрнам — кроме Дуггана, конечно, — кто не окажет сопротивления в битве. Боюсь, что он попытается первым добраться до Эйнсли и убить ее, хотя бы для того, чтобы насолить мне.

— Предстоящее сражение начинает все больше беспокоить меня, — признался Майкл. — Мало приятного сознавать, что едешь биться с одним врагом, а на битву тебя сопровождают другие. Обычно человек спокоен только тогда, когда знает — у него за спиной надежные союзники. А наши союзники, сдается, не менее опасны, чем противник!

Гейбл криво усмехнулся и пожал плечами. Ситуация складывалась и впрямь неприятная, но изменить что-либо он был не в силах.

— Значит, мы будет сражаться в одиночку. Достичь этого будет несложно, ибо отряды разобщены. Пусть все так и останется. На открытую вражду Фрейзеры и Макфибы не пойдут, а если мы будем держаться на расстоянии от таких ненадежных союзников, это сослужит нам хорошую службу.

— Ты хочешь от нас слишком многого, — заметил Джастис.

— И это говоришь мне ты, умелый и храбрый воин? Стыдись!

Услышав этот упрек, смешанный с комплиментом, Джастис рассмеялся:

— Когда ты начинаешь рассыпаться в похвалах, я всегда знаю, что нас ждут неприятности!

В ответ Гейбл тоже рассмеялся, но веселость его была недолгой. Он всей душой желал, чтобы битва быстрее окончилась, а Фрейзеры и Макфибы уползли в свои норы. А больше всего рыцарю хотелось, чтобы в его постели вновь очутилась Эйнсли, живая и невредимая. Надежда эта была почти несбыточной, и Гейблу оставалось только молиться, чтобы Господь Бог милостиво отнесся к его желаниям.

Глава 18

— Вон там лежит Кенгарвей, — негромко произнес Джастис, подъезжая к Гейблу.

— Да, именно там, — отозвался тот рассеянно.

Его взор был устремлен на замок, недавно восстановленный после пожара, а в голове билась одна мысль — каковы будут его дальнейшие шаги?

Джастис обернулся и посмотрел на отряд людей Бельфлера, которые ждали сигнала к началу битвы. Они собрались в густом лесу, прячась под деревьями. Стоит им придвинуться хотя бы на несколько ярдов, и они окажутся на обширном открытом пространстве, окружающем Кенгарвей, и тогда стражники, выстроившиеся на высоких стенах замка, непременно заметят неприятеля — если, конечно, они не слепы и не спят. Джастис был уверен, что их отряд не будет проявлять нетерпение, понимая, что Гейблу нужно в последний раз взвесить все сильные и слабые стороны Кенгарвея, а вот Фрейзеры и Макфибы вряд ли будут ждать долго.

— Кузен, наши союзники начинают беспокоиться, — заметил он, приближаясь к Гейблу и пытаясь вывести его из задумчивости.

Гейбл тоже обернулся и увидел, что Фрейзеры и Макфибы рвутся в бой. Каждый старался хоть на шаг опередить другого.