Его невинная крошка (СИ) - Богатенко Наталия. Страница 9
— Смотри, любуйся, тварь, что ты со мной сделала! — рявкает, тыча в повязку на глазу, и рывком оттаскивает меня к стене.
Садануть бы ему по яйцам, но он всё предусмотрел, фиксирует коленом мои ноги, и я колочу его по плечам, тщетно надеясь высвободиться. Свободная рука Мафика лезет под юбку, шарит у меня меж бедер, и я отчаянно рвусь из хватки, но он сжимает за горло, заставив замереть. Поглаживает пальцами, надавливая сильнее, и мне нечем дышать.
— Стой смирно, сучка. — шепчет в ухо, прихватывает зубами мочку.
Изнасилует, подонок конченый, от этой мысли меня тошнит. Похотливая рожа Мафика перекошена, взгляд становится противным, масляным. Коз-зёл, — мысленно кипячусь, закрыв глаза, чтобы не видеть, как он едва не облизывается, орудуя своей мерзкой лапой у меня в промежности. В этот раз никто не спасёт…
И вдруг раздается прокуренный женский басок, от неожиданности я вздрагиваю, а урод Мафик недовольно кряхтит, убирая пальцы от моих трусиков:
— Макс, хватит! Ты обещал, что не тронешь девчонку! Соколов с тебя по полной спросит, если она нажалуется на тебя!
Наконец, меня выпускают, и я проворно отскакиваю, хмуро оглядываю незнакомку. Она стоит в дверях, держась за косяк, миниатюрная, хрупкая брюнетка, окруженная ореолом солнечного света. Одета в модный брючный костюм, холеная, явно не вылезающая из салонов красоты.
Мы смотрим друг на друга, и я чувствую, как неприятные холодные щупальца сдавливают грудь. У женщины такие же, как у меня, миндалевидные глаза цвета зеленых виноградин.
— Алиса?… — неуверенно произносит она, бросив на Максима изумленный взгляд, и снова поворачивается ко мне, подходит ближе, — как она здесь очутилась?
— Не будь дурой, Мара, — обрывает Мафик, нервно проводит ладонью по волосам. — это сестра Соколова. Ты что, знаешь её?
Мара бледнеет, протягивает руку, будто собираясь коснутся моего лица, и, как ошпаренная, отдергивает.
— Выйдем, — с трудом даются ей слова, она сглатывает ком, и хватает озадаченного ублюдка за руку, громче, с повелительными нотками, повторив, — выйдем, нам нужно поговорить! Ты слышишь меня?!
Меня оставляют одну, растерянную, недоумевающую. Кто эта женщина? Почему она кажется мне смутно знакомой, кого напоминает? Ощущение, что я её знаю, заставляет испытывать дискомфорт. Но времени на размышления нет — на столе мобильник, а это мой единственный шанс вырваться отсюда!
И тут накрывает новой волной паники — номер Руслана начисто вылетел из памяти…
Он не находил себе места, его не брал даже алкоголь. За окнами давно властвовала ночь, порывы ветра приносили шорохи листьев клена и скрежет проносившихся мимо шин. Руслан стоял посреди своего кабинета, невидящим взглядом глядя в пустоту. Мысли метались, как испуганные птицы, пойманные в силки, и среди этого хаоса в его голове панически жгла одна.
Об Алисе.
Нет, он не верил, что она попросту сбежала. Куда ей было идти? Та жалкая квартирка, которая якобы принадлежала её матери, досталась ему случайно — наводя справки о родительнице Лисы, он наткнулся на любопытные факты из жизни Марии. По непроверенным сведениям, она была дочерью весьма состоятельного человека, отец — тиран после смерти жены жестко воспитывал единственную дочь, и практически держал под контролем каждый её шаг.
Непонятно как, но в шестнадцать Мария сумела-таки ослушаться волю папаши и родила ребенка, и отказалась от него, оставив в роддоме. Во всяком случае, такую информацию ему удалось раскопать, вызвав (методом давления и угроз) на откровенность одну из сотрудниц интерната, где жила Алиса. Кем был дед девчонки, нянечка категорически отказалась поведать, и фамилия Леонова Лиске была присвоена чисто обычным отбором — жребием.
В общем, в ту лачугу, которую он подсунул Лисе по поддельным документам, чтобы избежать ненужных расспросов со стороны подопечной, она не возвращалась, вещи её были нетронуты. И он сходил с ума, гадая, что могло произойти с его девочкой.
Глава 4
Руслан глухо застонал, зажмурился, прогоняя вновь накатывающую боль в висках. Но сегодня она не желала его отпускать, стальными обручами сдавливала череп, и мужчина, пошатываясь, добрел до кожаного дивана. Тяжело сел, испытывая стойкое желание кого-нибудь убить. Вот так, голыми руками.
Приступы эти бывали редкими, в основном, когда он находился на грани нервного напряжения или в крайней степени бешенства. Последствия давней аварии. В семнадцать, через неделю после того, как освободился по УДО, поехали кататься на тачке старшего брата, за рулем был Руслан, естественно, под кайфом.
С управлением не справился, машину занесло на скользкой от ливня трассе. Ярик погиб на месте — не совместимая с жизнью черепно — мозговая травма, а сам он попал в больницу, каким-то чудом выкарабкавшись с того света. Титановые пластины скрепили мозг, и вот эти мучительные боли в голове отныне стали периодически терзать Руслана.
Сидеть и ждать с моря погоды было бессмысленно. Мужчина резко встал, скрипнув зубами, и стараясь подавить сильнейшую вспышку притока крови, в глазах помутнело. Тут-то и затренькал телефон, разодрав могильную тишину пустующего особняка…
— Сюда иди. — коротко приказывает Мафик, вернувшись в комнату, нетерпеливым жестом подзывает меня, но я не спешу повиноваться — не какая-то дворовая собачонка, которую можно понукнуть пинком под тощий зад!
Нарочито медленно оборачиваюсь, предварительно сунув телефон под пояс юбки. Если пропажу не обнаружат до утра, есть возможность вызвать ментов, уж я найду, что им наплести! Сто процентов этот козлина не хочет иметь разборок с красноперыми.
— Не зли меня, дрянь. — рычит Максим шире распахнув дверь, и шевелит пальцами, — живо сюда, будешь звонить своему братцу, да смотри, без фокусов мне! Попробуешь навести его на меня, вырву язык!
— Ссыкло. — беззлобно бросаю ему в лицо, протискиваюсь мимо. — боишься, что Руслан тебя раком загнет и все его холуи натянут тебя на писуны? Правильно, бойся. Поверь, это еще покажется тебе божеским наказанием.
— Ты меня утомляешь. А может, освежить память, девка, забыла ты, видно, как тряслась от страха в интернате, когда тебя приводили ко мне? — он злится, хоть и хорохорится, якобы по хрену мороз, но я-то замечаю, как вздрагивает уголок рта при упоминании о Соколове.
Хмыкнув в ответ, пожимаю плечами, скрещенными руками прикрывая грудь. Знает, сучонок, что мои слова не пустой звук. Руслан — беспредельщик, ему насрать на людские законы, на общественную мораль и подавно. Он сам себе хозяин, и все, кто связан с миром криминала Москвы, в курсе, что Сокол скор и горяч на расправу.
— Звони своему родственничку. — протягивает мне простенький задрипанный, с прозрачными кнопками телефон Мафик, и хватает за волосы, больно оттянув голову назад. — и помни, без суеты. Скажешь, что с ним жаждут увидеться, назовешь адрес — оружейный завод в Химках, он поймет. Завтра, в девять вечера. Сделает всё, как надо, тебя доставят к нему невредимой, а сглупит и попытается обдурить, пусть не обессудит, твой «симпатичный» труп найдут в сточной канаве.
— А чё сам не брякнешь, кишка в узел завязалась? — презрительно усмехаюсь, не спеша брать видавший и лучшие времена «самсунг».
Небось, у бомжа отжали, симка левая, и после звонка закончит существование в мусоропроводе.
— Звони. — в голосе его нетерпение, меня толкают в спину, плюхаюсь на пушистый ковер.
— Отдайте мне мой телефон. Я номер навскидку не помню, — твердо говорю, прямо встретив взгляд Мафика, и не спеша подниматься.
Придирчиво сканирует глазом, решая, стоит ли мне доверять, но я держусь невозмутимо, несмотря на неприятное ощущение страха, поселившегося внутри. Если получу своё «яблочко», Руслан сможет отследить местоположение, ведь для меня не секрет, что он давно вмонтировал в подаренный айфон мощный локатор — шпион. Как только поступит с мобилки звонок, у него отобразится с точностью до нескольких метров место, где я в данное время.