Навстречу ветру (СИ) - "Baltasarii". Страница 14

— Вот ты, Сиплый, голова! — добавил второй.

Ларри задумался. Хален отмер и недобро покосился на дланников. Братья-воители бросили ворошить щепки и стали подтягиваться поближе к разговору.

— Хрен мы его без заплечных дел мастера разговорим, — неуверенно попытался сопротивляться старший.

— Ну это как спрашивать, — хохотнул Сиплый и с силой схватил Хелену за грудь.

— Отпусти меня, тварь! — попыталась вывернуться из захвата девушка. — Убери свои грязные руки, сволочь!

— Норовистая! Как раз, как тебе нравится, Сиплый.

А вот Хелена перестала сопротивляться. Потому что увидела то, на что другие, занятые разглядыванием красивой девушки и ситуации, в которой она оказалась, внимание не обращали. Спокойные серые глаза отца приобрели выраженный красный оттенок. Верхняя губа приподнялась, обнажая нехарактерные для хумана увеличенные клыки. На шее отца вздулись жилы. Казалось, еще чуть-чуть, и можно услышать треск расползающейся рубашки. Страшные глаза посмотрели девушке в душу, а губы беззвучно прошептали:

— Немедленно уходи.

На звериный рык, послышавшийся от отца, братья-воители среагировали по-разному. Кто-то впал в ступор, кто-то судорожно пытался выдрать клинок из ножен. Только один из дланников принялся нашептывать аркан. Ларри с напарником попытались отшатнуться, но было уже поздно.

Старший отлетел к стене и, поздоровавшись с ней своей головой, безвольной куклой сполз на пол. Рядом со смачным шлепком приземлился его напарник. Вместо правой руки у дланника из рукава торчали кровоточащие лохмотья. Не жилец. Сиплый словил лицом оторванную руку, а его похотливому приятелю в глаз по рукоять вошел клинок Ларри. Хелена никогда бы не подумала, что умеет так быстро бегать. На ходу оглянувшись, она еще успела заметить, как жутко рычащий отец зубами вырвал кусок мяса из горла оглушенного Сиплого. Уже в дверях девушку нагнал летящий по воздуху переломанный маг. Из перекошенного беззвучным криком рта дланника толчками выплескивалась кровь. Разминулись, слава Эн-Соф.

Сильные ноги несли девушку подальше от кровавой бани и ставшего таким страшным любимого папеньки. Вот только голова не подумала, что если раз ее уже около потайного входа уже поймали, то ход не такой уж и потайной. Не видящая белого света девушка на выходе врезалась в сестру-капеллана, как об стену приложилась.

— Опять убежала, — презрительно скривилась дланница. — Ничего этому придурку доверить нельзя.

— Кэп, тревога!! — донеслось с другой стороны дома, от парадного входа. — Быстре-а-а-а-а!!

— Что там, ронове побери, происходит! — послышался шелест вынимаемых из ножен клинков. — Седой, девку в карету. Головой отвечаешь! Остальные — за мной!

Брат-воитель потащил слабо упирающуюся, все еще оглушенную, Хелену к карете. Заперев девушку в карете, дланник заперся во второй ее половине, отделенной от Хелены железной решеткой. Немного придя в себя, девушка приникла к небольшому, с ладонь, оконцу. Как раз для того, чтобы увидеть финал разыгравшейся драмы. Большая часть орденцев неподвижно лежала на земле в живописных позах. Повсюду траву и мостовую пятнала кровь, которой было очень много.

Покрытый кровью, весь в порезах отец, стоял в окружении пяти оставшихся дланников. На ногах Хален стоял только из-за мечей, которые пронзили его насквозь. Что-то прохрипев, отец схватился одной рукой за лезвие чужого меча и рывком вогнал его в себя по гарду. Шатнувшегося за клинком орденца схватила за шею крепкая рука берсерка и переломила ее, как сухой прутик. А следом сестра-капеллан, резко выдернув свой меч из Строга, снесла тому голову с разворота. Сверкнул камень на перстне отца. Сознание покинуло Хелену…

По щеке скатилась вторая слеза. В то утро она потеряла все. Перешла черту, за которой от ее жизни остался лишь пепел. Даже наивная, какая-то детская надежда на то, что ее спасет Лир, довольно быстро угасла под доводами разума. Если бы он знал, где его нареченная, ему просто не хватит ни сил, ни влияния, чтобы ее освободить. Остается лишь смотреть за пытками и тихонько оплакивать свою горькую судьбу по ночам. Успокаивало только то, что все это, похоже, ненадолго. Как только палачи в рясах поймут, что она ничего не знает, ее в живых не оставят. А о том, что Хелена действительно ничего не знает, начали догадываться даже самые тупоумные.

Сон, как назло, не шел. Хотелось есть. Той бурдой, которую здесь выдавали по весьма замысловатому расписанию, наесться было сложно. Хоть воды было в достатке, пусть и затхлой. Но и такая вода кажется нектаром, когда нет никакой альтернативы. Девушка повернулась на бок, лицом к решетке, и стала наблюдать за пляшущими среди сталактитов тенями. Вот только не все тени хотели танцевать, повинуясь отсветам живого огня. Была там и одна неподвижная, более густая. Хотя нет, не одна. Неожиданно Хелена увлеклась необычным дополнением к вечно темному потолку. Эти тени сильно ее заинтересовали, потому что были слишком похожи на… хуманов? А ведь и вправду. Под потолком висело четверо или пятеро разумных.

Сердце дало сбой и сорвалось в галоп. Первый дурацкий порыв, окликнуть надсмотрщиков, быстро угас сам собой. Еще она этих ублюдков не предупреждала. Девушка перевела взгляд на медленно перемещающихся темных под потолком, ну а кто еще может напасть на тюрьму Ордена. Может быть хотя бы они дадут ей возможность умереть? Так существовать сил уже не находилось. Потому как если и отпустят, то идти еретичке все равно некуда.

Тем временем пара темных фигур оказались над посиделками надсмотрщиков и камнем упали вниз. Приглушенный возглас, шлепки, глухие звуки падения чего-то тяжелого, одинокий звяк и тишина. Через невысокие стены, которые отделяли пыточные друг от друга, что-то рассмотреть не представлялось возможным. Но ордденцев утром ждет тризна, без вариантов.

От пыточных показался крадущийся силуэт. Присмотревшись, Хелена узнала Рябого, одного из самых мерзких мучителей. Добродушный на вид пухлый дядька с холодными рыбьими глазами любил применять к «постояльцам» самые изощренные пытки, даже когда никаких пыток уже и не требовалось. Просто жить не мог без чужой боли, тварь! Не успел Рябой сделать от стены и шага, как со стены на него соскочила еще одна темная фигура. Прижав слабо сопротивляющегося и противно поскуливающего палача к полу, и приставив к тройному подбородку острие кинжала, темный что-то негромко спросил. Некоторое время у стены продолжался продуктивный диалог, терпеливо выслушивая неясные визгливые ответы темный все так же спокойно продолжал спрашивать. Узнав все, что его интересовало, тиранец одним плавным движением встал на ноги. А Рябой, суча ногами и противно булькая, безуспешно пытался зажать располосованное горло и вскоре затих.

Глубокий, хорошо скрывающий лицо, капюшон пару раз повернулся из стороны в сторону. Наконец убийца определился с направлением и быстро подошел к камере Хелены. Скрипнул запор. Девушка присела на своей лежанке и, зажмурив глаза, откинула голову назад. Так ей будет проще, да и убийце тоже. Прошуршала открываемая решетка. Пару мгновений ничего не происходило, а затем сильные пальцы аккуратно ухватили Хелену за подбородок. Девушка напряглась, но не шевельнулась. Пальцы повернули ее лицо в одну сторону, затем в другую.

— Ты красивая, без сомнения, — произнес знакомый бас. — Но целовать я тебя не буду, меня твой суженый прибьет.

— А?

Глупо конечно. Но меньше всего девушка ожидала услышать в застенках ордена голос не состоявшегося свекра. Хелена раскрыла глаза пошире, но перед ней все так же стоял темный, во мраке камеры ни ронове не разглядеть. Да и в капюшоне тьма сгущалась настолько, что можно было ложкой зачерпнуть.

— Бэ. Без имен, — спокойно произнес капюшон, пальцы отпустили ее подбородок. — Идти можешь?

— Как вы здесь… — и, уловив отрицательное покачивание головы, девушка ответила. — Недалеко. Слишком мало сил осталось.

Темный слегка отодвинулся и, вынув из пояса пузырек, протянул Хелене.

— Выпей, на пару часов поможет. За тобой пришли, само собой. Суженого разве остановишь.