Семя зла - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 45

Однажды ночью аэроплат в стиле двадцать третьего столетия появился в древней, наполовину скрывшейся под землей части города. Освещение здесь работало плохо, бледные контуры аппарата едва просматривались. После долгого полета аэроплат опустился в пыльном закоулке рядом с полуразваленным зданием бывшего склада.

Из кабины выбрался Бессмертный. В его манипуляторных конечностях были зажаты многочисленные инструменты неизвестного землянам типа. Пластик и штукатурка поддались напору, и возникла небольшая дыра, похожая на крысиную нору, через которую он пролез внутрь.

Там было непроглядно темно и на удивление холодно. Бессмертный щелкнул переключателем, и загорелся слабый, едва доступный человеческому глазу свет. В руинах заброшенного здания он наконец отыскал гладкую холодную капсулу.

Бессмертный включил другой принесенный с собой режущий инструмент. Тонкий луч не воспламенил бы и спички, зато смог аккуратно разделить углеродные связи материала и вырезать из него ровную секцию. Внутри, в наполненном аргоном цилиндре, обнаружился Джулиан, бледный и мертвый.

Пришелец с Альдебарана не был убийцей. Действовал он превентивно, а не наступательно. Отыскав хронометрический механизм, Бессмертный минуту повозился с ним и отсоединил. Устройство реактивации выключилось. Теперь анабиоз Джулиана не окончится без посторонней помощи. Удовлетворившись этой работой, Бессмертный установил на место вырезанную секцию стенки капсулы, убрал все прочие следы своего проникновения и отбыл.

Лондон разрушался и обновлялся. Шли тысячелетия, изменилась даже география, но на месте Лондона всегда стоял город, за исключением периода, когда там разлилось озеро. Все это время Бессмертный обретался на периферии человеческого социума, соорудив для себя образ вечного отшельника, Мудрого Старца на Холме, Оракула, в общем, любыми средствами прикрываясь от суеверных посягательств.

Во многих случаях капсула времени Джулиана становилась объектом изучения — обычно это происходило при регулярных перепланировках города. Каждый раз, когда представлялось вероятным, что ее вскроют (взлеты и падения технологии не всегда позволяли это), вмешивался Бессмертный и упрашивал власти воздержаться от этого шага. Его стараниями капсулу наконец переместили на склон холма к северу от города.

Но вот и век Homo sapiens подошел к концу.

Бессмертный уже давно наблюдал знамения этого конца, но своих давних хозяев не предостерегал. Человеческие ученые так и не постигли в полной мере законы эволюции. Они не осознавали, что естественный срок жизни ограничен как у индивида, так и у всего вида, и это определяется наследуемыми генами. Природа любит, приведя определенный вид к господству, смыть его в канализацию и заменить новым, испробовав что-нибудь другое. Поэтому эволюционные трансформации иногда происходят внезапно. Homo sapiens возвысился над приматами за десятки тысяч, а не миллионы, лет [6], и смерть вида подступила так же быстро, как зарождение его. Генетические часы замедлялись, рождения стали реже, общество коллапсировало, жизненная сила людской расы исчерпалась.

Но не успели еще вымереть последние люди, а Природа уже подыскивала им замену: Lupus sapiens, волка разумного.

В грубой хижине на расстоянии нескольких миль от руин Бессмертный прервал долгую медитацию. Он пришел к выводу, что приютивший его вид вымер, а восхождение нового вида-доминанта принесет хлопоты, и пережить этот период будет сложно; пора двигаться дальше.

Когда он оживился, искусственные голосовые связки слабо зашелестели. Прошло уже почти четыре тысячелетия с тех пор, как он в последний раз менял их, и мембрана прогнила. Надо выбрать время избавиться от нее.

Он отодвинул засов. Скрипнула деревянная дверь, ворвался поток холодного воздуха. Он выполз на пустошь и направился к развалинам, выглядывая, не появятся ли хищники — волки. С ними у Бессмертного установилось своеобразное напряженное перемирие, но он понимал, что в любой момент его могут атаковать снова.

Он достиг развалин без приключений. Те мало изменились с последнего визита, разве что волки понемногу растаскивали кирпичи для укрепления своих лагерей. Но звери еще не освоили металлургию, и гараж звездолета не пострадал, хотя на нем были заметны следы грубых орудий. Омытый дождем идеальный купол выглядел неестественно чистым среди замысловатых каменных руин. Замок недовольно скрежетнул, и в тусклом свете Бессмертный начал готовить корабль к отлету.

Он проводил техосмотр каждые несколько веков, и корабль был еще в довольно неплохом состоянии, хотя замена некоторых компонентов представляла трудности (кое-какие материалы в Солнечной системе вообще отсутствовали). По истечении трех суток он счел корабль готовым к межзвездному полету — в той мере, в какой это вообще было возможно. Оставалось лишь проложить курс по звездным картам: работа на несколько часов. Но Бессмертному не давала покоя еще одна, как ни малосущественная, деталь. Давным-давно он заточил своего старого врага, Джулиана Феррджа, в темнице, которую тот сам для себя построил. Совесть не позволяла Бессмертному обречь этого недруга на вечную не-то-жизнь-не-то-смерть. Мир, в котором пробудится тот ныне, неприятен и, скорее всего, быстро его убьет, но Феррдж заслуживает своего шанса.

Бессмертный вывел из гаража небольшой вспомогательный летательный аппарат, подзарядив аккумулятор от звездолетной сети, и откинул купол. Спустилась тьма, мерцали звезды. Тыльная часть корпуса исторгла искры, аэролет набрал высоту и полетел на север, над огнями волчьих костров. Бессмертный представил себе происходящее внизу и укрепился во мнении, что на Земле ему больше не место.

Достигнув гробницы Джулиана, Бессмертный некоторое время расчищал почву и наросшую растительность, потом прорезал отверстие по контуру, намеченному в давние времена. Внутри покоился Джулиан, ничуть не изменившийся; время не тронуло его. Бессмертный взглянул в белое, как пергамент, лицо и пошевелил мандибулами в жесте, отвечавшем грустной усмешке. Он не испытывал презрения к человеку. Джулиан был отважной мошкой, ухитрившейся сохранить крохотную жизнь в попытке тягаться с долгоживущим альдебаранцем, но обстоятельства для него выпали слишком уж неблагоприятные. Что до его алчности и зависти, то о них Бессмертный особо и не задумывался.

Механизм реактивации оказался исправен. Бессмертный снова включил его и установил таймер на несколько часов от настоящего момента, потом полетел назад к своему кораблю. Прокладка курса отняла несколько больше времени, чем он рассчитывал, и только ранним утром Бессмертный пробудил двигатель звездолета от долгого сна. Окинув последним ностальгическим взглядом планету, так долго и в то же время столь недолго служившую ему приютом, он стартовал. Дряхлая машина слабо постанывала, раскачиваясь на эфирных течениях пространства. Бессмертный проверял показания аппаратуры, тревожно высматривая признаки неполадки.

Катастрофа произошла, не успел он подняться и на несколько сотен футов. Корабль оказался слишком стар, несмотря на верное техобслуживание с его стороны. С кормы донесся зловещий хлопок. Кабину заполнили токсичные газы. Звездолет дал крен, Бессмертный в панике завозился с панелью управления.

Джулиану повезло проснуться еще до того, как Бессмертный предпринял попытку сбежать с планеты.

Система анабиоза была настолько эффективна, что организм полностью восстановился за очень короткое время. Когда к Джулиану вернулось сознание, он обнаружил, что крышка цилиндра, где довелось ему почивать так долго, откинулась автоматически, и внутрь уже поступает воздух.

Вначале онемевшие конечности слушались плохо, но, вылезая из цилиндра, он уже напряженно размышлял о том, что теперь предпринять. Быстро оглядев капсулу времени, он осознал, что положение явно нештатное: в стене проделана аккуратная дыра, часть оборудования, материал которой не предохранялся углеродными связями алмазной прочности, пришла в негодность, автоматический регистратор, рассчитанный на тысячу лет, остановился. Вдобавок по ту сторону отверстия виднелись деревья и молодая поросль, колышущаяся под ветром на склоне холма. Деревья и цветы были незнакомые.