Мне нужен папа (СИ) - Чи Майя. Страница 39

— Дочка, — папа погладил шершавой ладонью меня по щеке, затем утёр катящиеся слёзы.

— Прости, ты не должен был это видеть, — извинилась, а у самой внутри словно что-то перевернулось.

— Предлагаешь мне отложить разборки?

Я кивнула, а он вздохнул, явно недовольный моей просьбой. А за спиной, там, на улице послышался рёв мотора, что стих уже спустя несколько секунд. Уехал.

— Ладно, не буду требовать у тебя объяснений. Иди к сыну. Я сегодня ночую у Михалыча. Его жена бросила. Надо обмыть такой праздник.

— Угу… — продолжила смотреть в одну точку, ощущая странную пустоту. Как я могла поступить так? Почему нельзя было его оттолкнуть? Зачем он вообще полез целоваться?

Папа, не сказав больше ни слова, похлопал меня по руке и вышел. Правда, едва я начала подниматься наверх, как дверь за спиной открылась и зашуршал пакет.

— Я понимаю, что у вас любовь-морковь, но конфеты-то чего разбрасывать? — недовольно проворчал отец, отдав мне покупку и вызывая улыбку на лице. Она угасла сразу после того, как я осталась одна на лестничной площадке. Дорогу в квартиру можно было назвать одной из самых длинных в моей жизни. Я останавливалась на каждой второй ступени, раздумывая о случившемся, о рассказе Степана. Понимала, что он хотел донести до меня мотивы своего поступка, но всё равно вспоминала эту небольшую исповедь и злилась. Мне искренне стало жаль его и их семью, однако выглядело это больше как жалкое оправдание либо желание меня разжалобить. Я ведь повелась! Хотя, может дело вовсе не в его поступке, а совершенно в другом? Во взгляде, словах, намёках… Нет. Нельзя об этом думать! У меня тоже теперь вроде как есть парень. Даже на свидание ходила. Только вот вспоминать о Дени сейчас хотелось меньше всего.

Уже когда Артём заснул, и был выключен свет в квартире, я лежала, свернувшись калачиком и пыталась заснуть. Однако мысли о Степане не давали покоя. Стоило закрыть глаза, как возникал его образ, и ощущения, переполнявшие в момент поцелуя. Внизу живота вновь возник тугой комок, что промучил меня почти до утра, пока сознание окончательно не погрузилось в сон.

Пятница началась с суматохи. Артёмку нужно было отвести в сад. Сегодня у них последний день перед вынужденными каникулами. Ведь следующий месяц он должен был провести домой, как впрочем и другие дети. А в одиннадцатом часу мне следовало областной суд.

Едва я подъехала туда на такси, как зазвонил телефон.

— Здравствуйте, Тимофей, я уже на месте! — ответила ему, передавая деньги водителю.

— Поторопитесь, Наталья. Ждём вас в холле.

— Иду.

Я пулей вылетела из такси и пробежалась по ступенькам, чуть запыхавшись. Затем перевела дыхание и вошла в здание. Первым бросился в глаза Илья, который с кем-то бурно разговаривал по мобильному и чуть ли не матерился. Правда нецензурные фразы всё-таки сыпались, просто он их проговаривал только губами.

Ко мне подошёл Тимофей. Он был несколько взволнован предстоящим слушанием, но всячески пытался не показать этого.

— Что-то произошло? — спросила его, ожидая самого худшего.

— Без пяти одиннадцать. Вот это и произошло. Я думал ты уже не придёшь. Или хуже того — опоздаешь!

— Шутишь, что ли? Я летела, как могла. На такое дело опоздать. Напугал ведь, — перевела ещё раз дыхание и взглянула вновь на Илью, которые наконец заметил меня.

— А с ним что происходит? Марширует из угла в угол, как солдат.

Тимофей только усмехнулся и закатил глаза.

— Понаблюдай за ним немного, сама поймёшь. Меня б за это давно засадили. А кому-то море по колено. Кажется, теперь я понимаю, что было в тех фотографиях.

— В каких фотографиях?

— А? — кажется, Тимофей вновь проболтался. Однако устраивать очередной допрос я не стала. Нас позвали в зал.

Слушание прошло очень быстро. Судьёй у нас была женщина. Она быстро ознакомила нас с делом, затем выслушала стороны. Свидетелей, лиц органов опеки или кого-то ещё не было. В небольшом зале находилось только пять человек, и, честно говоря, такую безалаберность я видела впервые. Конечно, догадывалась, что всё куплено и мы сидим тут только ради соблюдения условностей, но всё же! Сколько денег выложил Илья за то, чтобы всё прошло настолько гладко и с целой пачкой нарушенных законов?

Пока адвокаты выступали, я исподтишка наблюдала за бывшим, который был необычайно бледен, постоянно дёргался и вообще выглядел не лучшим образом. Шальную мысль о наркотиках или каких-то антидепрессантах отмела сразу в сторону. Он ведь не мог так с собой поступить? Правда, чем больше на него смотрела, тем сильнее убеждалась — это не простое волнение. В какой-то момент мы встретились с ним взглядами, и вот тут уже стало совсем не по себе. Его взгляд был полон безумия. Я не знала, как иначе назвать увиденное. Просто перепугалась.

— Демидова, вам плохо? — спросила судья.

— Нет, ваша честь. Всё хорошо. Спасибо.

Под столом тем временем я почувствовала еле уловимое прикосновение. А затем Тимофей и вовсе сжал мою ладонь. Он улыбнулся мне и кивнул, тем самым поддерживая.

— Спасибо, — только и прошептала в ответ.

Вскоре был вынесен вердикт и судья объявила, что он окончательный. Илья лишался права быть опекуном ребёнка, однако мог отозвать своё заявление в течение полугода. Хоть, это было мне не совсем на руку, но я была довольна результатом. Тем более, что Артём потом мог претендовать на наследство биологического отца. Правда, судя по поведению Ильи, он попросту не слушал. Только встал в процессе слушанья, сказал, что-то про то, что отказывается от воспитания и дальнейшего участия в жизни ребёнка, и всё.

Когда мы вышли наконец из здания областного суда, я почувствовала небывалое облегчение. Словно огромная глыба камня, до сих пор тяготившая меня, скатилась с плеч и подарила долгожданную лёгкость. Это ощущалось как нечто удивительное. Наверное, не стоило вот так сразу радоваться, но иначе я не могла.

— Ну, и чего вы плачете?

— От радости, Тимофей. Всё позади.

— Ну, тут остались некоторые формальности, но не смотрите на меня с таким испугом! — он подошёл и по-дружески приобнял. — Поздравляю, Наташ.

— Спасибо вам.

— О-о-о, — протянул мужчина, умаляя свою роль в данном деле, — тут не меня стоит благодарить.

Мы не стали развивать данную тему, потому что и так всё было понятно. Слова благодарности должен получить Степан, только звонить ему я не собиралась. Боялась. Да, и не видела в этом надобности.

— Тимофей, — наконец решилась задать вопрос, который не давал покоя уже некоторое время, — не в моей привычке считать чужие деньги, но сколько примерно выложил Илья за такое… эм… не совсем корректное слушание?

— Вот, знаешь. Стёпа больше не мой клиент, поэтому кое-что я могу рассказать тебе. В пределах разумного, конечно. Илья ничего не заплатил. Ни одной копейки, хотя сумма тут далеко за пределами копеечных отношений. Все расходы взял на себя Стёпа. Начиная от листов А4 для составления договоров и заканчивая взятками и прочим. Не могу назвать всей суммы, потому что сам не в курсах, но догадываюсь, что на эти деньги можно было приобрести что-то очень ценное.

— То есть вы меня обманули?

— Все претензии к Степану, — отвёл он взгляд и спустился по ступенькам.

Пребывая в шоке, я последовала за адвокатом, который вызвался меня подвезти до университета. Летняя сессия в этом году проходила тяжко. Многие пары пришлось прогулять из-за неотложных дел, а теперь ещё и Артём месяц будет дома… Пока ехала в автобусе домой, стала подумывать найти о другом способе обучения. Например, онлайн…

Неожиданно завибрировал мобильный в кармане. Я достала телефон и увидела сообщение от Степана.

«Поздравляю с победой на суде».

Вновь сердце заколотилось, отчего я сильно зажмурилась и отправила нарастающее волнение куда подальше. Затем набралась смелости и ответила.

«Спасибо. За всё. Удачного полёта».

Отправив смс-ку, выдохнула. Честное слово, я вела себя словно малолетка. Следовало быть твёрже и мудрее! К чему все эти смущения?