Под счастливой звездой - Хауэлл Ханна. Страница 33

— Ну да. Ты очень ловко подбираешь слова. Почти всегда то, что ты говоришь, кажется абсолютной истиной, и это убаюкивает собеседника, хотя на самом деле это только часть правды.

— Странное дело. Я изо всех сил стараюсь ублажить тебя и твою зверюгу, и после этого ты еще называешь меня хитрецом.

Эмил лишь лукаво взглянула на него, хотя ей хотелось расхохотаться ему прямо в лицо. Уж очень серьезный у него был вид.

— Ладно тебе. Не потому ли ты столь добр, что в ближайшее время собираешься меня покинуть?

— Ничего не поделаешь. Скоро мне нужно будет выехать в Данмор.

— Уж не за тем ли, чтобы проводить домой Кэтрин? — спросила девушка, стараясь говорить как можно равнодушнее.

— Нет. Она как раз сказала, что ей потребуется время, чтобы подготовиться к путешествию в Стирлинг, к королевскому двору.

Парлан не сумел сдержать улыбку — было видно, что Эмил расстроилась. Его самолюбие тешили ревность девушки и ее очевидное желание обладать им безраздельно. Впрочем, он знал, что за этим скрывалось нечто большее. И его очень раздражала Кэтрин. Если бы не долг гостеприимства, он постарался бы отделаться от нее как можно быстрее. Но сейчас она находилась под его кровом, так что об этом не стоило и думать. Кэтрин в полной мере пользовалась своим положением гостьи, на каждом шагу оказывая Парлану знаки внимания и отпуская по адресу Эмил всевозможные колкости. Хорошо еще, что ревность Эмил не обратилась в сварливость и она изо всех сил старалась сдерживать себя.

Парлан надеялся, что Кэтрин рано или поздно поймет, что ей не удастся заменить Эмил в его постели, и решит, что не представляет для него ни малейшего интереса. Как ни странно, у Эмил хватало самообладания переносить присутствие этой женщины, зато терпение самого хозяина таяло с пугающей быстротой.

— Мне придется уехать на два дня, максимум на три.

Удовлетворенный выражением печали, появившимся на лице девушки, он задал себе вопрос; знает ли это дитя, что все ее чувства с легкостью читаются в ее облике? Эмил, впрочем, при необходимости могла быть и скрытной, но выражение лица обычно выдавало, что в действительности она думает и чувствует.

— Понятно. — Она пыталась уверить себя, что в отсутствие Парлана отдохнет и успокоится, но и сама не верила в это.

Тихо, как кот, приблизившись к ней, он сказал:

— Послушай, мы будем пить, разговаривать о делах…

— И волочиться за юбками, — закончила она.

— Нет, — тихо произнес он и поцеловал ее в ушко, отметив, с каким удивлением она воззрилась на него после этого единственного короткого слова. — Я этого делать не стану. Мне необходим отдых. Ты ведь такая ненасытная. — Тут он вздохнул. — Боюсь, мой «дружок» износится раньше времени.

— Это я ненасытная? — воскликнула она, взглянув на него с яростью.

Двигаясь так, чтобы зажать девушку между своим крупным телом и Элфкингом, который неплохо воспринимал его, хотя и не позволял до сей поры на себя садиться, Парлан пророкотал:

— Хорошо, согласен, возможно, тут дело не в тебе одной. Может, и я временами проявляю излишнюю прыть. Что тут скажешь — ты ведь такая красивая.

— На что это ты намекаешь?

— Ну, судя по тому, милая, что я говорю тебе комплименты да и вообще веду себя соответствующим образом…

— Нет, дело не в этом. Какой-то ты странный.

Он ухмыльнулся, ничуть не разозлившись от того, что раньше назвал бы глупой женской подозрительностью, и тихо ей прошептал:

— У меня есть страстное желание отправиться в Данмор на Элфкинге. Думаю, что мое появление на таком великолепном коне произведет в замке должный эффект.

— На Рейвене ты произведешь ничуть не меньшее впечатление.

— Верно, но к Рейвену там уже привыкли.

Девушка возвела глаза к небу, давая понять, какие чувства испытывает к полнейшему отсутствию скромности у Парлана, но он в ответ лишь широко ухмыльнулся. Эмил задумалась.

Конечно же, Парлан был прав, утверждая, что его появление на Элфкинге вызовет в замке Данмор фурор, — его смуглый цвет лица и темные волосы эффектно контрастировали бы с молочной белизной Элфкинга. Но девушка подозревала, что не только тщеславие движет Парланом.

— Это единственная причина?

— Ты ранишь мне сердце своим подозрением.

— Сомневаюсь. Ты очень старался отучить Элфкинга от меня — не пытайся этого отрицать. Вот почему я думаю, что в душе у тебя созрел некий коварный замысел.

— Нет, ты не права.

— И ты лишь жаждешь предстать перед Данморами во всей красе?

— Именно. Никогда не помешает дать понять своим союзникам, что ты более значителен, чем есть на самом деле.

Он заметил, как Эмил нахмурилась, размышляя и поглаживая холку Элфкингу. На мгновение его пронзило острое чувство вины — хотя и не врал, но он не открыл девушке всей правды. Конечно, Парлан очень хотел заполучить коня и ради этого был готов на всякие уловки, но не это было главным. Когда он уедет, Эмил останется одна и — кто знает? — может попытаться сбежать. Без своего драгоценного коня девушка вряд ли решилась бы на подобную попытку. Как ни странно, Парлан ощутил ревность. В сердце ее был уголок, куда он не имел доступа и которым владел только Элфкинг.

Эмил продолжала поглаживать коня, пытаясь привести в порядок мысли. Не столь уж была важна причина, по которой Парлан собирался оседлать Элфкинга. Девушка была уверена: стоит ему добиться цели, как заставить его расстаться с жеребцом станет делом трудным, а то и просто невозможным. Она не сомневалась, что Парлану известно: стоит коню уступить хозяину замка, как пути назад уже не будет. Лошади не понимают, что значит «временно». Позволить Парлану скакать на Элфкинге означало отдать ему коня.

Эмил вдруг поняла, что даже это не слишком ее трогает.

Разумеется, Элфкинг и все, что было с ним связано, представляли для нее ценность, но, как выяснилось, не самую большую ценность на свете. Сейчас, к примеру, ей было важно, чтобы Парлан оставался довольным ею. И счастливым. Когда она обернулась к нему, то на минуту испугалась, что он прочтет все ее мысли. Стоило позволить ему ездить на Элфкинге, и он бы сразу понял, что пленница отдает в его владение самое ценное, что имеет.

Этот жест мог многое означать для Эмил, но мог означать и то, что она просто поторопилась. Хотя ее вовсе не радовало, что Парлан может посчитать ее глупой, она решила доверить ему коня, вместо того чтобы доверить ему свою душу.

— Хорошо, можешь съездить на Элфкинге в Данмор.

Парлан едва не кинулся ее обнимать — настолько сильное впечатление произвела на него щедрость Эмил.

Вполне вероятно, что она не понимала подоплеку собственного решения. Слишком явное проявление эмоций она скорее всего стала бы рассматривать как выражение триумфа Парлана по поводу того, что он завладел конем, забыв о ее сердечке. Этого ему не хотелось, поэтому он просто улыбнулся.

— И как нам следует поступить?

— Прежде всего надо отправиться на совместную прогулку верхом.

Помогая ей усесться на лошадь, он сказал:

— Едем, дорогая!

— Что-то ты слишком оживлен, — проворчала Эмил, когда он усаживался за ее спиной.

— Интересно, какой мужчина был бы равнодушным, если бы ему было позволено показаться на таком удивительном коне, — он опустил голову на ее плечо, заставив Эмил рассмеяться, — обнимая такую восхитительную девушку.

— Да. Ты ужасно находчив и остер на язык, когда все идет так, как тебе хочется.

Едва они выехали за ворота, девушка одарила его хитрым взглядом:

— А ты знаешь, что я могу завезти тебя в отдаленное место, невзначай воткнуть тебе кинжал меж ребер и удрать?

— Малколм тебе не позволит.

Она оглянулась и увидела Малколма и Лагана, которые верхом на лошадях держались на почтительной дистанции.

— Но ведь они не верят в то, что я способна на подобное, не так ли? — Признаться, Эмил чуточку обиделась на подобное проявление недоверия.

— Не верят. Но они — те самые люди, которые о нас заботятся.