Под счастливой звездой - Хауэлл Ханна. Страница 40

Его мысли на эту тему были прерваны, когда в коридоре появился Артайр. Старший брат довольно холодно оглядел младшего, который вел себя несколько нервозно. Гнев на Артайра, пытавшегося изнасиловать Эмил, еще не прошел, и Парлан не был уверен, что его братец выбрал удачное время, чтобы попросить прощения, — если целью его появления являлось именно примирение.

— Я пришел, чтобы попросить извинения за то, что позволил себе с твоей женщиной.

— На самом деле извиняться тебе надо не передо мной.

— Конечно, потом я принесу свои извинения и ей. Она сказала мне, что принадлежит тебе, но я ей не поверил. Я не имел права покушаться на то, что принадлежит тебе. С моей стороны это было ошибкой, и я ее признаю.

— Это не просто ошибка. Это, если хочешь знать, преступление. Прежде всего дурно приставать к женщине, которая спит с другим мужчиной. Если она соглашается на твои домогательства — что ж, на то ее воля. Таковы правила игры. Но эта девушка вовсе не хотела быть с тобой, Артайр.

А ты повел себя как настоящий насильник — даже позволил себе ударить ее.

— Она прокусила мне губу насквозь, — возразил Артайр. Его слова прозвучали неубедительно, и он сам это почувствовал.

— Ты, значит, ударил ее в ответ? Что ж, по своей натуре мужчина призван отвечать ударом на удар. Но ты ударил ее еще раз и продолжал избивать, когда появился я.

И это очень смахивает на преступление, Артайр. Ты ведь сильный парень, отлично умеешь управляться с мечом и кулаком. Когда ты трезв, то гораздо сильнее любой девушки.

Несправедливо, когда ты хочешь отобрать у девушки то, что она вовсе не расположена тебе дать. Я знаю, что многие считают меня слишком мягким в этом отношении, но моя собственная сила от этого ничуть не меньше. Да и кровать моя никогда не бывает пуста, хотя я и не беру женщин силой.

Парлан посмотрел на Артайра, но тот молчал и прятал глаза. «Интересно, понял Артайр хотя бы малую толику из того, что я ему наговорил?» — задал себе вопрос лэрд. Одно хорошо — младший брат признал себя виновным. Хотя, если разобраться, извинения Артайра могли ничего не значить, если он приносил их только для вида. Настроение Парлана поднялось, когда Артайр наконец взглянул на него. В глазах молодого человека ясно читался стыд за содеянное. Теперь Парлан был уверен, что его брат осознал низость своего поступка.

— Не знаю, что заставляет меня иногда совершать глупости…

— Выпивка, дружок. С этим демоном не может справиться даже очень сильный мужчина. Существует еще один сильный демон — жестокость. Именно он побуждает человека хвататься за меч. И даже получать удовольствие от резни. Необходимо сделаться хозяином своих чувств. Выпускать из себя зверя, когда это нужно, и укрощать его, когда настает мир. Но ни один человек с головой, затуманенной винными парами, не в состоянии этого добиться. Ты обязан понимать, когда и сколько пить.

— Да, я знаю. Ты прав. Можно мне поговорить с Эмил?

— Не сейчас. Глупышка едва не утонула и теперь нуждается в отдыхе. Завтра — пожалуйста. — Парлан двинулся в сторону своей спальни.

— Парлан?

Остановившись, чтобы снова взглянуть на Артайра, тот спросил:

— Ты хочешь еще что-нибудь мне сказать?

— Ага. Правда или нет, что ты женишься на Эмил Менгус? Такие разговоры ходят…

— Правильные разговоры. Я как раз хотел с ней завтра об этом побеседовать. Слишком долго я колебался. Если бы я сказал ей о своих планах с самого начала, мне не пришлось бы нырять за ней в озеро, поскольку ей было бы незачем бежать. По крайней мере, — добавил Парлан с ухмылкой, которую можно было истолковать как проявление некоторой неуверенности, — так думаю я. А ты что, против? — спросил он уже совсем другим тоном, заметив, что младший брат нахмурился.

— Нет. Просто удивлен. Не думал, что ты способен вынести тяжесть брачной жизни.

— Когда я с Эмил, я не ощущаю никакой тяжести.

Поэтому, наверное, и решил на ней жениться.

— Будем надеяться, что ты прав. Вот почему я затеял этот разговор — беспокоюсь, как бы тебе не стало хуже. — Тут Артайр откашлялся — от смущения у него перехватило горло — и провел рукой по волосам. — Я тут был с Кэтрин.

Хотя, может, правильнее будет сказать, она была со мной.

— Предупреждаю тебя, Артайр, это очень хитрая женщина. Она охотится за мужем, но жена из нее получится дурная.

— Я знаю, что она ищет мужа, но ей нужен лэрд, а не второй в роду. Она жаждет заполучить тебя, Парлан.

— Да, она довольно откровенно дала мне это понять, но и я — не менее откровенно — дал ей понять, что не интересуюсь ее прелестями. Можешь не волноваться. Мне знакомы такого рода игры, и меня не проведешь.

— Не сомневаюсь. Дело, однако, хуже, чем ты думаешь: она плетет заговор, но не против тебя, как мне кажется, а против Эмил.

— Каким же образом?

— Кэтрин мне не сказала, да и я, по правде, не сразу понял, что к чему: она сбила меня с мысли.

— О, на это она великая мастерица.

— Это точно. Но я догадался, что она готовит Эмил ловушку. Она хочет, чтобы Эмил пропала, сгинула куда-нибудь. И я посчитал своим долгом сказать тебе об этом.

— Что ж, благодарю за заботу. Можешь быть уверен, я велю глаз с этой девки не спускать. Я начинаю думать, что она у нас в замке загостилась, так что, если ты, Артайр, хочешь еще что-нибудь получить от нее, проси скорее. Ну а теперь я пойду спать. Весь день провел в дороге и, кроме того, спасал эту глупую беглянку.

— Надеюсь, Эмил чувствует себя хорошо. Будь здоров, Парлан.

— Будь здоров и ты, Артайр.

Нахмурив брови, Парлан наблюдал за тем, как удалялся брат. Было очевидно, что в парне наметилась перемена к лучшему, но Парлан не знал, насколько она серьезна. В прошлом были случаи, когда он надеялся на положительные изменения в характере брата — и, как выяснилось, зря. Нет, чтобы Парлан окончательно уверовал в нового, лучшего Артайра, должно пройти время.

В спальне Парлан обнаружил старую Мег, которая дремала в кресле у кровати. Его порадовало, что старуха взяла на себя заботы об Эмил. Он тихонько разбудил женщину, усмехнувшись тому звуку, который она издала при пробуждении.

— Как себя чувствует эта красавица? — спросил он, рассматривая продолжавшую спать мертвым сном Эмил. — Как ты думаешь, она больна?

— Отменно здоровая девица, которая приняла слишком холодную ванну. Ни малейших следов лихорадки я не обнаружила.

— Кажется, сон у нее неспокойный?

— Ничего удивительного. Ей снятся темные холодные глубины озера. Не самые приятные сновидения, я бы сказала.

— Она хоть раз отрывала голову от подушки?

— Да, для того, чтобы сообщить, что не терпит, когда с ней обращаются как с маленькой девочкой. Я, правда, не обратила особого внимания на эти ее заявления.

Парлан рассмеялся и проводил старушку до двери.

— Завтра она очень удивится, когда обнаружит, что с ней обращались именно как с больным ребенком. Отдыхай, Мег, молю Создателя, чтобы твоя помощь этой ночью мне не понадобилась.

— Я в этом уверена, паренек. Спи спокойно.

Когда прислуга вышла, Парлан стал наконец готовиться ко сну. Пока он раздевался и совершал вечернее омовение, его внимание было приковано к спящей Эмил. Ему и в самом деле показалось, что сон ее беспокоен, и он решил, что, оказавшись в водах озера, девушка до смерти перепугалась. Пережитый испуг часто делает человека более осторожным, и Парлан подумал, что это пошло бы девушке на пользу.

Парлана всерьез задело, что она собиралась оставить его — хотя бы и под воздействием уговоров Лейта. Ведь он был уверен, что Эмил чувствовала себя в его постели отлично.

Как ни странно, его интересовал вопрос, так ли сильно желала его она, как он ее. Хотя причины побега, которые Лейт приводил Парлану, выглядели вполне весомыми, уверенности, что Эмил любит его, у Парлана не было.

Лэрд задул свечу. «Не будь дураком», — сказал он себе. Ее попытка сбежать вполне объяснима и никак не отражает истинных чувств. Эмил пришлось сделать выбор в пользу долга и так называемой чести, отринув тем самым человека, который предлагал ей одну только страсть. Утаивая от нее планы на будущее, о" сам лишил ее возможности выбора.