Свеча в темноте (СИ) - Ольховикова Анастасия. Страница 29

— Что верно, то верно, — признал поражение демоняка. — Ладно, чего уж там, выручу тебя и на этот раз. А все почему?

— Потому что ты самый лучший в мире дядь, — сказал именно то, что от него желали услышать, Обиван.

— Вот именно, — со значением подтвердил Инойван. — Цени своего дядю больше остальных! Пошли, поганец, но учти: спать будешь на диване!

— Ты сама доброта, — ласково подколол его Обиван.

Я сама не поняла, как это случилось. Был обычный солнечный день, не предвещавший ничего плохого, и после уроков мы с Атаином договорились встретиться на одной из стен между корпусами, чтобы попрактиковаться в вызове внутреннего огня. Внутренний огонь — это такое заклинание призыва исходной стихии, которому маги этого направления учатся раньше всего. И пусть моя стихия была заблокирована сознательно, Атаин был убежден: связь с огнем не прервалась, а всего лишь уснула.

— Ты никому не навредишь этим, — уверенно заявил драконий принц, когда я пришла на встречу. — Это просто еще один шаг на пути к контролированию своих сил.

Да, я знала, о чем он говорил. Успела прочитать в библиотеке, что раньше существовали драконы, которые не могли толком принять свои способности, и даже обороты у них происходили с колоссальным выбросом огня. Правда, я скептически относилась к подобным свидетельствам, несмотря на заверения Атаина, что случаи неконтролируемого выброса огня возможны и по сей день.

— Но нигде не зарегистрированы, — справедливо отмечала я, в пух и прах рассеивая доказательства принца.

Все же я читала более вдумчиво, чем Атаин. Потому и прекрасно представляла, что у любого здравомыслящего существа появится куча вопросов к источникам, в которых говорилось о неспособности драконов контролировать свой огонь.

Во-первых, дата, с которой эти хроники числились в библиотеке академии. Это же лохматый год чуть ли не сотворения мира Пределов! Во-вторых, обстоятельства, при которых подобные происшествия совершались. Впрочем, вторая причина целиком и полностью являлась последствием первой. А уж складывать в уме факты я всегда умела.

Так уж сложилось, что мир Пределов стал своего рода экспериментальным в руках создающего его бога. Да-да, он был целиком и полностью детищем Ингермона, однако нельзя было принижать факта влияния на него старшего сына верховного бога, Базилура, проказника и законно обиженного на папашу детяти. Еще бы, тот заставил мать Базилура покинуть пристанище богов, решив, что Нинор никогда уже не принесет ему потомства, и закрутил роман с посторонней женщиной. А Нинор уходила с ребенком под сердцем. И возмужавший Базилур так и не смог простить отца.

Это благодаря его воле демоны могут иметь более одного ребенка в этом мире, но с условием: чистая и бескорыстная любовь к женщине, приносящей новую жизнь в Пределы. Это с его легкой руки ребенок, выросший вдали от демона, стал, вопреки всем сложившимся правилам, драконом. Да-да, я вспомнила яркий пример проказ Базилура, Арегвана Златоглазого, с которого и началась неразбериха в Пределах.

И это именно из-за Базилура когда-то давно драконы смогли призвать собственную магию к порядку. Да, Ингермон был и остается великим богом. Но сын его в мироустройстве явно стал понимать больше.

А те времена, когда властители Срединного Предела даже для самих себя являлись угрозой, относились к переходному периоду мира. Пределы существовали, но не являлись законченным творением. И завершающую точку в их формировании поставил именно Базилур, привнеся в мир немного своей шутовской магии. Бог-плут и бог-обманщик не дал исчезнуть творению своего нерадивого отца.

И вот сейчас Атин пытался убедить меня в том, что мир находится на перепутье! Нет, конечно, он и помыслить

ни о чем таком не мог, но я-то прекрасно понимала: если допустить хоть малый шанс того, что моя магия не подчиняется мне так же, как когда-то не подчинялась драконам, то мир на пороге грандиозных перемен.

Могла ли я допустить подобную мысль? Да ни за что в жизни. Слишком много было в этой действительности сдерживающих перемены факторов. И тот же Арегван Златоглазый, несомненно, мог считаться одним из таких. Слишком незначительной для целого мира казалась неприрученная магия одной отдельно взятой иномирянки. Все было слишком, именно поэтому я и не верила.

Но попытаться вызвать внутренний огонь все же не отказалась. Атаин приободрился, смело шагнув ко мне. Взял за руку и потянул на себя.

— Смотри четко мне в глаза.

От подобной формулировки захотелось хихикнуть. Четкий мне достался преподаватель! Но я собрала волю в кулак, понимая, что отчасти подобная реакция на поведение Атаина вызвана еще и беспокойством. Я ведь продолжала на каждом шагу ждать от него подвоха и не доверялась полностью. А тут…

Смотреть в глаза — это как открывать собственную душу. С посторонним это сделать довольно трудно, особенно когда он собирается взаимодействовать со скрытой в тебе магией. Но я в который раз приказала себе не волноваться. И прислушалась к тому, как будет реагировать на действия драконенка организм.

Поначалу не происходило ничего. Я ощущала, как ладони Атаина легли на мои плечи, не делая попытки приблизить сильнее и ни единым намеком не давая повода усомниться в исследовательской причине нашей встречи.

— Дыши, Варя, — велел Атаин, и я послушалась, одновременно с этим испытывая странный интерес к тому, что творилось в глазах дракона.

Гипнотизировал он меня, что ли?

Я не знаю, сколько мы так простояли, глядя друг другу в глаза, только в какой-то момент мне вдруг стало казаться, будто от волос дракона отделилась дрожащая дымка, устремившаяся ко мне. Я вздрогнула, ощущая, как никогда ярко, ладони Атаина на плечах.

— Что ты чувствуешь?

— Не знаю. Как будто вокруг тебя воздух дрожит и мерцает. Какая-то невидимая аура. И она летит на меня.

— Зрение расслабляется. И ты расслабься, Варя.

Что-то внутри протестующее всколыхнулось…и затихло. Я даже испугаться как следует не смогла, а дымка Атаина уже успела коснуться моей кожи. И согреть. Пройтись по волоскам теплой волной, успокаивая. Усмиряя. Легкий ветерок будто призывал расслабиться и позволить ему познакомиться со мной. Хотя нет, не ветерок. Ласковое пламя, которое так и льнуло ко мне, поглаживая, умиротворяя, притупляя контроль.

Интересно, чем пользовался Атаин? Я ведь слышала где-то, что драконы очень хорошие менталисты. Вот только уже не помню, где. Может, это магия подсознания так действовала на меня? Я-то в ней не очень сильна.

Вздох получился рваным.

— Варя?

В голосе дракона проскользнула тревога.

— Нет, ничего. Просто сердце кольнуло.

Зря я это сказала. Дракон только и ждал моего разрешения, чтобы получить изнутри моего сущства отклик.

— Атаин, что-то не так. Можешь прекратить? Я не могу оторвать от тебя взгляда.

— Я ничего в общем не делаю. Давай еще немного подождем.

— Атаин…пожалуйста!

Говорить почти невозможно. Что-то, что пробудил внутри дракон, начало разрастаться во мне с огромной скоростью. Дыхание начало прерываться, а глаза не видели ничего, кроме лица Атаина напротив. Да и оно вскоре стало расплываться, ограничивая видимость лишь пылающей драконьей радужкой. Я цеплялась за плечи Атаина, скрываемые мешковатой рубахой, как за спасательный круг, и молила про себя только об одном: только бы это прекратилось!

Кто-нибудь…кто-нибудь, пожалуйста, помогите. Обиван!

Тень исчезла перед глазами так же быстро, как и появилась, унося с собой решившего поиграться дракона. Мгновение спустя его стон послышался откуда-то сбоку, а я, теряющая сознание, не успела распластаться на поверхности между зубцами стены. Тень оказалась рядом. А я — в ее исцеляющих объятиях. И без того ушедшие на борьбу с Атаином силы покинули меня, получалось только слышать чужое дыхание и знакомый голос. Смотреть я была уже не в состоянии.

— Какого демона ты стал рушить ее ментальный барьер, дракон? — взревел Инойван не хуже медведя. Не будь я такой слабой, пожалуй, даже вздрогнула бы. Так вот, значит, кто оказался моим неожиданным спасителем. А я-то думала…