Прелестная узница - Хауэлл Ханна. Страница 12

Элла не совсем понимала, как все это будет сделано, однако решила довериться его словам. Она не спеша начала собирать все необходимое для купания. В глубине души она знала, что ее готовность поверить своему похитителю была связана с неодолимым желанием смыть с себя грязь. Даже если бы она знала, что Харриган собирается спрятаться за ближайшими кустами и пристально следить за каждым ее движением, это вряд ли заставило бы ее отказаться от купания.

Когда Элла добралась до ручья, то разочарованно вздохнула. Ручей манил свежестью, чистотой и прохладой, но был очень мелким. Стало ясно, что полностью погрузиться в воду ей не удастся. Вода не скроет ее наготы, а значит, полностью раздеться она не сможет. Это все равно как если бы она нагишом встала посреди открытого поля, а за кустами притаились сотни Харриганов.

После недолгих раздумий Элла решила оставить лифчик и панталоны. Все равно их надо было постирать, а Луиза заботливо захватила для нее несколько пар чистого нижнего белья. Переодеться в сухое можно за пару секунд, к тому же вокруг достаточно деревьев и кустов, чтобы укрыться от нескромных взглядов.

Вода оказалась просто ледяной, но Элла искренне наждалась освежающей прохладой. Было такое чувство, будто она с ног до головы покрыта коркой многодневной пыли и грязи. Закончив купание, девушка выполоскала свое платье в ручье. Она была уверена, что Харриган не будет за ней подглядывать, но все же поискала его глазами, прежде чем торопливо переодеться. Она надела голубое, в крупную клетку платье и небрежно перехватила волосы шнурком из сыромятной кожи. Платье на спине тут же намокло и приятно холодило кожу.

Собрав свои вещи, Элла направилась обратно к стоянке. Ощущение чистоты подняло ей настроение, но при виде Харригана она почувствовала прежнее раздражение. Дядя нанял его для грязного дела, и Элла больше склонялась к мысли, что ирландец не имел ни малейшего понятия об истинных намерениях Гарольда. Однако он по-прежнему упрямо вез ее на неминуемую смерть, и за одно это она почти ненавидела его.

— Хорошо выкупались? — поинтересовался Харриган, когда Элла, развесив мокрую одежду па кустах, присела к костру.

— Ручей оказался мелковат, но хватило и этого, — коротко ответила она.

— Прекрасно. Пойду тоже ополоснусь. С этими словами он поднялся на ноги.

— Остерегайтесь змей! — посоветовала она вдогонку и нежно улыбнулась, когда он озадаченно обернулся.

Она не видела ни одной змеи, но знать ему об этом не обязательно. Махони не спускал с нее глаз, как с какой-то преступницы, и Элла подумала, что будет справедливо, если он займется поисками змей, которых там и в помине нет. Даже если он ей и не поверил, улыбнулась про себя Элла, то все равно волей-неволей будет озираться по сторонам. К ней снова вернулось хорошее настроение.

Харриган чертыхнулся, поймав себя на том, что с опаской вглядывается в траву под ногами. Он совершенно не переносил змей и готов был поклясться, что Элла каким-то непостижимым образом догадалась об этом. Во всей этой суете он совсем не подумал о возможности встречи с ползучими гадами. Брошенное девушкой предупреждение напомнило ему, что вокруг расстилается совершенно дикая местность.

Харриган еще раз помянул Эллу недобрым словом, разделся, аккуратно сложил одежду на берегу и вошел в холодную воду. Элла оказалась очаровательным созданием, но доставляла множество хлопот, и Харриган твердо решил, что заставит Гарольда Карсона заплатить ему за все перенесенные неприятности.

В воде Махони стал думать о Гарольде Карсоне. Этот тип был из тех бессовестных жуликов, по которым тюрьма плачет. Но Карсон владел громадным состоянием и поэтому не только разгуливал на свободе, но и вращался в высшем обществе города. Бедняк мог угодить за решетку на несколько лет лишь за то, что взял буханку хлеба для своих голодных детей. Карсон присвоил десятки тысяч долларов и оставался желанным гостем на всех великосветских приемах. Это была вопиющая несправедливость, но так уж устроен сей мир. Понимать — это еще не означает изменить положение вещей.

Харриган никак не мог решить, насколько далеко способен зайти такой бессовестный человек, как Карсон. Он по-прежнему не верил рассказам Эллы, однако не стоило полностью их сбрасывать со счетов. Можно ли желать смерти родной племяннице лишь для того, чтобы добавить еще денег в свои и так уже набитые сундуки? В глубине души Харриган отвечал на этот вопрос положительно. А если такой ответ вызван лишь его неприязнью к Карсону? Или, что еще хуже, сердечным увлечением очаровательной племянницей?

Решив, что проку от всех этих мыслей не будет, Харриган вылез на берег и насухо вытерся. В решении таких проблем нельзя прислушиваться к неверному зону сердца или к сомнительным обвинениям взбалмошной девчонки. Нужны неопровержимые доказательства, а их можно найти только в Филадельфии. Когда он говорил Элле, что досконально во всем разберется, то немного лукавил. Сейчас Махони был полон решимости довести дело до конца. В случае, если Элла сказала правду, они с Джорджем становятся соучастниками преступления. Ну что ж, тогда Гарольд Карсон пожалеет, что появился на свет.

Наскоро прополоскав пропыленную одежду, Харриган натянул чистые штаны и рубашку и заторопился обратно в лагерь. Ему подумалось, что Джордж, пожалуй, тоже захочет искупаться, а день быстро клонится к вечеру. Он еще не успел развесить мокрую одежду на ветках, а Джордж уже устремился к ручью. Харриган, слегка удивившись непривычной торопливости друга, подсел к расположившейся у костра Элле. Он решил, что Джорджу просто хочется поскорее отмыться от пыли и грязи, поскольку парень отличался большой чистоплотностью.

На ужин были бобы, галеты и кофе. Харриган решил, что и за это неудобство потребует с Карсона дополнительную плату. Он не был любителем дикой природы и предпочитал вкусную еду в уютной таверне, мягкую кровать и горячую ванну. При необходимости Харриган без труда мог сутками не слезать с седла, но тем не менее отдавал предпочтение поездам и экипажам. Когда он договаривался с Гарольдом о цене за свои услуги, то не имел представления, какая работа ему предстоит. Поэтому он намеревался при первой же встрече поставить Гарольда Карсона в известность, что цена поднялась, и значительно.

— Кажется, купание не улучшило вам настроения, — заметила Элла, наливая в чашки кофе, который сварил Джордж. Она слегка удивилась такой неожиданной заботливости, но потом решила, что постоянная враждебность отнимает слишком много сил.

— Я как раз размышлял о том, насколько мне придется увеличить счет, который я представлю вашему дядюшке, — пояснил Харриган, принимая чашку с кофе.

— Вы и в самом деле собираетесь получить с него деньги?

— Согласно заключенному договору, со мной расплачиваются после того, как я привожу вас в Филадельфию.

— Вам следует добавить в него еще один пункт.

— Вот как? И какой же?

— Что часть гонорара выплачивается, даже если вас постигнет неудача. Будет просто несправедливо, если, потратив так много усилий и столько претерпев, вы окажетесь без гроша в кармане.

— Я не собираюсь терпеть неудачу.

Элла с сомнением покачала головой в ответ на эти исполненные непоколебимой уверенности слова.

— Я думаю, вам удастся выполнить договор, только если вы избавитесь от своей безудержной самонадеянности.

— Даже безудержной?

— Более чем. Я не устаю поражаться нашей слепоте.

— А ваша непоколебимая вера в свою витающую в облаках тетушку — это не самонадеянность?

— Нет, это просто факт. И моя тетя не витает в облаках, а твердо стоит на земле.

— Предпочитая железнодорожные пути, чтобы легче было сунуть ногу под поезд.

— Оставьте наконец в покое ногу моей тети!

— Me могу. У меня слишком живое воображение — картина так и стоит перед глазами. — Харриган наполнил две оловянные миски горячими бобами и поставил одну перед Эллой.

— Слава Богу, хоть что-то прояснилось! От правды никуда не денешься. — Невольно скривившись, Элла принялась за еду. Она терпеть не могла бобы, но сейчас была слишком голодна, чтобы привередничать.