Прелестная узница - Хауэлл Ханна. Страница 21

— Если у тебя есть хоть малейшее сомнение и потом ты пожалеешь, что поступилась целомудрием, тогда тебе лучше покинуть эту кровать, — дрогнувшим и каким-то придушенным голосом проговорил Харриган.

— Сомнение у меня есть, в этом можешь быть уверен, вот только к целомудрию оно не имеет никакого отношения, — озорно откликнулась Элла и едва удержалась от смеха, увидев, как у потрясенного Харригана глаза чуть не вылезли из орбит.

— Элла, я…

—…слишком много болтаю, — договорила она за него и, притянув к себе его голову, крепко поцеловала в губы.

К ее радости, он наконец отбросил всякую сдержанность. Элла жадно приняла его исступленный поцелуй и ответила с не меньшей неистовостью долго сдерживаемой страсти.

Когда Харриган принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею, Элла запустила пальцы в его густые черные волосы и откинула голову назад. Она никогда не испытывала ничего подобного. На короткий миг она вдруг испугалась силы собственного желания, но тут же с легкостью отбросила все колебания. Элла почти не сомневалась, что любовь к Харригану Махони принесет ей больше страданий, чем радости, но даже ради нескольких мгновений истинного счастья стоило рискнуть.

Тем временем Харриган начал не спеша расстегивать маленькие пуговки на ее ночной рубашке. Элла задрожала от замешательства и предвкушения, когда он распахнул ворот и спустил рубашку с плеч, оголив ее груди. Когда он положил на них ладони, остатки ложной скромности улетучились окончательно и Элла сладострастно прогнулась, подставляя себя его ласкам. Харриган легонько поглаживал большими пальцами соски девушки, пока те не превратились в два твердых торчащих бугорка. Он принялся медленно и нежно ласкать их языком, и Элла тихонько простонала от удовольствия. Когда же он губами обхватил правый сосок и начал ритмично сосать, ее начала бить безостановочная крупная дрожь. Она судорожно вцепилась в его волосы и со стоном требовательно прижала его голову к своей груди.

Лишь когда Харриган наконец оторвался от грудей и принялся покрывать поцелуями ее живот, Элла поняла, что рубашки на ней нет. А Харриган уже распустил тесемки ее панталон и спускал их все ниже, нежно целуя ее нагие бедра. Наконец панталоны были сняты, и горячие губы Харригана двинулись в обратный путь по ее ногам. Элла зажмурилась и крепко обхватила себя за плечи, полностью отдавшись новизне чувств. Где-то внизу живота возникло ощущение ноющей, почти болезненной тяжести. Никогда еще Элле не было так хорошо.

Наконец лицо Харригана вновь оказалось перед ее глазами, и девушка горячо обняла своего возлюбленного.

Харриган положил руку на ее горячее бедро и начал ласкать нежную кожу. Пальцы его скользнули выше и осторожно прикоснулись к тайной плоти. Элла вздрогнула от неожиданного острого наслаждения, пронзившего все ее существо. Они вновь принялись страстно целоваться, и она повела рукой по его животу вниз, горя желанием ответить такой же откровенной лаской. Но не успели ее пальцы коснуться его бедер, как Харриган перехватил ее руку и решительно отвел в сторону. Элла обмерла от испуга, решив, что сделала что-то нехорошее и оскорбила его чувства. Она настороженно взглянула на Харригана.

— Я ничего так не хочу, как почувствовать прикосновение твоих нежных пальчиков, но только не сейчас, — едва слышно проговорил он прерывающимся голосом.

— Мне нужно записаться на прием? — осведомилась Элла. Она немного удивилась тому, что способна шутить, но потом поняла, насколько легко и свободно вошло в нее чувство неимоверного счастья.

Харриган смущенно рассмеялся. Эта девушка все время заставала его врасплох, и именно это делало ее особенной, ни на кого не похожей. Харриган освободился наконец от грызущих его сомнений: Элла действительно понимает, чем они, собственно, занимаются. Не будь она столь уверена в своем решении, им обоим сейчас было бы не до смеха.

— Нет, просто не все сразу. Этот час твой и только твой. Поверь, я едва сдерживаю свою страсть. Но если ты сейчас ответишь мне такой лаской, я просто потеряю голову. Сколько раз, лежа рядом с тобой, я думал о том, как погружаюсь в тебя. Я и сейчас хочу этого, но это твоя первая близость, и здесь не надо спешить.

— Мне не кажется, что ты должен быть уж слишком неторопливым, — заметила Элла и поцеловала его в лоб.

— Если честно, то я уже не могу сдерживаться.

— Хоть на этот раз мы достигли согласия. (Харриган торопливо стянул с себя остатки одежды и устремился в объятия Эллы. От первого прикосновения друг к другу обоих пронзила сладостная дрожь. Девушка тесно прижалась к Харригану и принялась медленно поглаживать ладонями его спину. Элла уже ни о чем не думала. Каждое прикосновение его руки, каждый поцелуй лишь усиливали ее страстное стремление к близости.

Когда Харриган начал медленно входить в нее, Элла замерла, почти задохнувшись от переполнявшего ее трепетного ожидания. А потом, после мгновения острой боли, они стали единым целым. Элле показалось, что она вскрикнула, но не от боли. Все ее мысли были устремлены к Харригану. Она упивалась безраздельной близостью с ним, близостью, о которой мечтает каждый мужчина и каждая женщина. Вдруг она поняла, что Харриган замер в ее объятиях.

— Харриган, — проговорила она, с трудом узнавая собственный вдруг охрипший голос, — по-моему, сейчас от моей невинности мало что осталось.

Он рассмеялся каким-то задыхающимся смехом и поцеловал ее в губы.

— Надеюсь, все же больше, чем меньше, — шепнул он и начал раз за разом погружаться в ее жаркую глубину.

Элла обвила возлюбленного руками и целиком отдалась поцелую, самозабвенно откликаясь на заигрывания его языка. Она бессвязно пролепетала его имя, не в силах вынести все сильнее стягивающийся внутри комок боли, который вдруг взорвался невыносимо сладостным экстазом. Элла закричала, изгибаясь от беспощадно накатывающихся волн мучительного наслаждения. В каком-то полузабытьи она почувствовала, как Харриган начал резко и часто входить в нее. Дыхание его стало прерывистым, он с силой подался вперед и, содрогнувшись, изверг свою обжигающую страсть.

Через какое-то время Харриган осторожно высвободился из объятий Эллы и встал. Вернувшись с влажным полотенцем, он, не обращая внимания на залившуюся краской смущения Эллу, тщательно обтер их обоих. Немного настороженно он вновь скользнул под одеяло и тут же успокоенно расслабился, когда Элла с готовностью раскрыла ему навстречу свои объятия. Несмотря на искренность ее чувств и явное желание любить, Харриган все еще опасался, что она сожалеет о случившемся.

— Элла… — начал было он, медленно поглаживая рукой ее обнаженное плечо.

— Надеюсь, ты не собираешься задавать мне идиотские вопросы или начать обсуждение вселенских проблем, — пробормотала она и потерлась щекой о его грудь. — Мне сейчас так хорошо, и не надо ничего портить. Пусть жизнь хотя бы на пару минут оставит меня в покое!

— Это было бы замечательно! — улыбнулся он. — Вот только уже совсем поздно, а завтра нам рано вставать и — в путь.

— Как можно одним словом безжалостно напомнить о том, что нам не позволительно любить друг друга. Я полагала, что мы пришли к обоюдному согласию исключить Гарольда и Филадельфию из наших разговоров.

— Мы о нем и не говорим. Но это не значит, что мои обязательства исчезли.

Элла села на постели и, улыбнувшись про себя его настороженному взгляду, прикрыла грудь простыней. Харриган уже был готов к тому, что она сейчас же положит конец их любовной близости или вновь примется уговаривать его отпустить ее. Девушке отчего-то не хотелось, чтобы эта ночь кончалась. Счастье, что они обрели в объятиях Друг Друга, могло оказаться обманчивым, но сладость пережитого заставляла забыть все на свете.

— Это также не значит, что после случившегося между нами я оставлю попытки сбежать.

— Отлично, но, может быть, при очередной попытке ты не будешь бить меня ногой в лицо?

Элла негромко рассмеялась и, перегнувшись через край кровати, нащупала ночную рубашку и панталоны.