Сердце горца - Монинг Карен Мари. Страница 26

Оказавшись наконец на поляне, Габби еще довольно долго не могла заговорить. Она чувствовала, что промокла с головы по ног. Вода стекала по ее волосам, прилипшим к лицу. Она тряслась в руках Адама, опираясь на его крепкое тело и жадно хватая губами воздух.

– Ты в порядке, ka-lyrra? – сказал он ей на ухо.

– В порядке? В порядке? – Она высвободилась из его объятий, повернулась к нему и, убрав с лица мокрые волосы, прокричала:

– Разве похоже, что я в порядке? Конечно, нет! Моя жизнь неумолимо рушится, а ты спрашиваешь, все ли в порядке?

Тушь стекала по ее щекам и капала на футболку. Габби отошла от него, прищурившись. При этом у нее в туфлях что-то хлюпало, и когда она удивленно посмотрела вниз, из ее штанины вывалился головастик и зашлепал по траве.

– Вот! – трясущимся пальцем указала она. – Головастик. У меня в штанах был головастик!

– Повезло ему, – пробормотал Адам и тут же добавил: – Когда кто-то перемещается, ka-lyrra, он оказывается наверху объекта, который в данный момент находится в этом месте. Это не проблема для того, у кого есть другие способности. Но у меня их нет. Нам встретилось озеро где-то на девяносто седьмом прыжке. А я, вопреки всеобщему убеждению, не умею ходить по воде.

Судорожно водя руками то вверх, то вниз по промокшим джинсам, словно пытаясь нащупать там еще какую-нибудь ползучую тварь, Габби прошипела:

– Я ненавижу тебя. Я тебя ненавижу.

«Наверно, это похоже на слова рассерженного ребенка», – подумала она. Но с тех пор как она его встретила, ей приходилось переживать одно тревожное, волнующее, странное событие за другим. У нее чуть не случился сердечный приступ на шпиле той церкви. И как только ей начало казаться, что она и понимает, в чем суть дела, и что не так уж страшно исчезать и появляться снова, и снова, и снова, как ей в рот попала отвратительная, вонючая вода с привкусом рыбы и водорослей.

– Это не так, – мягко ответил Адам.

– Я глотнула воду из того озера! Я могла подавиться рыбой или лягушкой, или... или... черепахой!

– Во время перемещения разумнее держать рот закрытым.

Она пронзила его холодным взглядом.

– Ты очень своевременно мне об этом говоришь.

Проклятое Существо. Габби стояла, чувствуя себя невероятной замарашкой, а он, промокнув, выглядел еще привлекательней: его золотисто-бархатная кожа блестела, а спутанные волосы вызывали желание к ним прикоснуться.

– Идем, Габриель, – сказал Адам, протягивая ей руку, – нужно продолжать путь. Охотники могут выследить меня, когда я перемещаюсь в пространстве, но они способны уловить лишь общее направление. Нам нужно перемещаться дальше, чтобы расширить поле их поиска.

– Может, есть что-нибудь еще, что мне нужно знать, прежде чем мы снова исчезнем? – Габби убрала руки за спину, чтобы он не мог схватить ее и переместиться дальше, так и не ответив. Кроме того, ей нужна была минутка-другая, чтобы приготовиться к следующему раунду путешествия способом, который опровергал все известные законы физики.

– Можешь попробовать меня поцеловать. Ведь лучше мой язык, чем лягушка, правда? – Темные глаза блеснули золотом, и он потянулся к ней.

– Равноценно, – соврала она, отходя назад и по-прежнему держа руки за спиной. Она указала взглядом на головастика, который переворачивался в траве.

– Что?

– Отнеси его обратно.

– Это шутка? – недоверчиво спросил он.

– У нас еще есть время?

Он признался:

– Есть, но...

– Тогда не шутка.

– Это озеро было три прыжка назад, – раздраженно ответил он.

–Если ты не отнесешь его обратно, он погибнет, и, хотя ты наверняка считаешь, что это всего лишь жалкое создание с невероятно короткой жизнью, которое вряд ли имеет хоть какоето значение с точки зрения Существ, готова поспорить, что с точки зрения головастиков он вот-вот станет лягушкой. Так что верни его домой. Жизнь есть жизнь. Вне зависимости от того, какой жалкой и незначительной считает ее всемогущее Существо.

Одна бровь Адама поползла вверх, и он кивнул.

– Хорошо, Габриель. – Зажав головастика в своей большой ладони так деликатно, что это вызвало у нее смущение, он исчез.

Пока его не было, Габби стряхнула с сумочки скользкие водоросли (она удивилась, когда обнаружила, что та все еще висит на плече), расстегнула ее и внимательно осмотрела содержимое. Она впервые обрадовалась тому, что могла позволить себе только недорогие сумочки: кожзаменитель оказался водонепроницаемым. Вытащив косметичку, Габби стерла остатки макияжа и сняла водоросли с волос, признав, что все могло бы быть гораздо хуже.

Она не только до сих пор поддерживала контакт с Адамом Блэком, но и другие Существа теперь знали, что она может их видеть, и какое-то рогатое Существо – по словам Адама, одно из тех, кто не заслуживает доверия – уже нашло ее, а вдобавок ко всему кто-то еще послал Охотников.

Габби вздрогнула, вспомнив все это. Вот она стоит, уставившись на Адама и пытаясь выяснить, почему он говорит с таким напряжением и с такой торопливостью, – и в следующий миг ужасные создания из ее кошмарных снов материализовались в воздухе сзади него.

И у них было оружие, которое показалось ей довольно странным, но еще более странным было то, что стреляли они не в нее, а в него. Что, черт возьми, все это значило?

Удалив последние пятна туши, Габби замерла. Адам их не видел. Все, что он мог видеть, – это ее лицо, и она знала, какой напуганный у нее был вид. Она не могла произнести ни слова. Кровь застыла у нее в жилах, и она остолбенела, не в силах сдвинуться с места. Если бы не Адам, она бы так и стояла там беспомощно, беззвучно протестуя, пока Охотники не сделали бы то, что обычно делают с Видящими Сидхов. Она отчаянно пыталась сказать «Охотники» и «оружие», но так и не произнесла ничего членораздельного.

И что же сделал Адам? То, что она меньше всего от него ожидала. Он не колеблясь бросился к ней, чтобы защитить. Он укрыл ее своим мощным телом. Зная, что за его спиной таится неизвестная угроза, он не переместился в более безопасное место. Он использовал свое смертное, не такое уж и непобедимое тело, чтобы обезопасить ее. Он мог просто перенестись куда-нибудь и бросить ее, чего она и ожидала от хладнокровного Существа.

«Он сделал это только потому, что ты ему еще нужна. Oн вынужден тебя защищать. Ты – его глаза, видящие врагов, которых не видит он».

– Головастик возвращен в свой водный дом, ka-lyrra. – Адам материализовался перед ней, стряхивая с себя воду, как большое мокрое чудовище, и капли разлетелись вокруг. Он поднял голову, перенимая ее серьезное выражение лица. – Все будет хорошо, Габриель. Я не дам тебя в обиду. Ни сегодня, ни завтра – никогда.

– Потому что теперь я нужна тебе больше, чем когда-либо, – печально сказала Габби. – Ты вынужден оставить меня в живых.

Он поднял голову еще выше и долго оценивающе смотрел на нее.

– Если помнишь, я хотел, чтобы ты ушла, когда ты сообщила мне об одиноком Туата-Де. Если быть точным, я сказал «Сейчас же уходи и не оглядывайся. Уходи как можно скорее». Ты предпочла не послушать меня. А я всегда могу найти другую Видящую Сидхов, Габриель. Я прочел твои книги. В одной из них перечислены имена родов в Ирландии, которые обладают способностью видеть Туата-Де. Все династии до одной.

– Правда? – Габби была в ужасе. Где? Как она могла это упустить? Почему их вообще записали? Ну почему, почему эти страницы не сожгли еще давным-давно?

Адам кивнул:

– В первом томе. Целые страницы имен, написанные древним языком. Как видишь, ты мне не нужна. Я понимаю людей гораздо лучше, чем мои враги. Я мог бы с легкостью скрываться достаточно долго, чтобы выследить еще одну Видящую.

– Так почему же ты этого не делаешь? – слабым голосом спросила Габби. Она не выживет, если он решит так поступить.

– Я поставил твою жизнь под угрозу. И я буду ее охранять.

Габби моргнула, глядя на него. Его голос звучал спокойно, акцент был более четким, чем обычно, и, будь Адам обычным человеком, она бы решила, что он злится на себя за то, что подверг ее опасности.