Тайна Пандоры (СИ) - Виноградов Максим. Страница 7

Он давно уже не обращал внимание на прилетающие камни. Большая часть пролетала мимо, хотя несколько ощутимых ударов северянин все же получил.

«Они не ведают, что творят — думал Крэг-хан, — Глупые дети и убогие родители!»

Перед мысленным взором красовался путь в Вальхаллу, он гадал, сможет ли попасть туда. По всему выходит, что нет. Путь в обитель героев открыт лишь тем, кто умер сражаясь, погиб с честью. А не тем, чью голову срубил неумеха-палач.

Чувствительный удар камнем пришелся в живот северянина, торжествующие крики толпы отметили попадание. Крэг-хан сдержался, ему удалось даже не поморщиться. Он не доставит своим врагам удовольствия. Взор варвара устремился в небо поверх голов.

Сразу несколько новых камней взвились в воздух. Садящееся солнце отразилось от одного из них, пущенного умелой рукой издалека, от самого дальнего края толпы. Крэг-хан резко напрягся, сосредоточившись. Глаз не обманул: так бликовать на солнце мог только металл.

Варвар наклонил голову вбок. Нож преодолел солидное расстояние по пологой траектории, дерево застонало от удара. Лезвие впилось в то место, где только что находилось левое ухо северянина, клинок на добрую ладонь вошел в столб, ибо такова была сила броска.

Мгновенно сориентировавшись, Крэг-хан вскинул связанные руки. Резкое усилие, боль от соприкосновения с холодной сталью — разрезанная веревка упала на помост, руки варвара освободились.

В толпе раздались возмущенные выкрики и улюлюканье, но никто из стражников пока не понял, в чем дело. Крэг-хан попытался выдернуть клинок, но лезвие застряло намертво. Тогда варвар принялся лихорадочно расстегивать ремни, что притянули его к столбу.

Палач первым заметил неладное, раздался громкий оклик, топор взлетел, перехваченный двумя руками. Он шагнул к столбу, но в этот миг Крэг-хан победно вскрикнул: последний ремень упал на доски, варвар освободился.

Палач бросился к варвару, занося топор для удара. Крэг-хан вскочил, ноги все еще оставались связанными. Вместо того, чтобы убегать, северянин прыгнул навстречу противнику. Словно в детской игре, он сделал два подскока, потом последовал мощный толчок, тело сгруппировалось в полете, руки откинулись назад, ступни с силой ударили врага в грудь. Крэг-хан с наслаждением услышал треск сломанных ребер; его противник, опрокинутый сильным ударом, свалился с помоста. Варвар упал на спину, голова едва не приложилась о доски, дыхание сбилось, воздух с шумом вышел из легких. Только теперь стражники повернулись к помосту и осознали, что происходит.

Крэг-хан напрягся, мышцы изогнулись дугой, он вскочил на ноги, изящный кувырок перенес варвара к его вещичкам, лежащим неподалеку.

С торжествующим криком северянин схватил нож, лезвие тут же принялось кромсать бечевку, стягивающую ноги. Стражники, один за другим, карабкались на помост, но тут блюстители порядка застыли в нерешительности.

Крэг-хан полностью освободился от пут, на его лице появилась довольная усмешка, из горла вырвался яростный рык. Все-таки боги ему благоволят, появился шанс умереть, как подобает, в бою!

— Идите сюда и умрите! — прорычал варвар, стражники попятились.

Фигура северянина источала такую ярость, что ей сложно было противостоять. В правой руке скрутился в ожидании кистень, в левой легко танцевал нож. Обрывки рубахи слетели прочь, голый торс лоснился от пота, крови и пыли. Ноги напружинились, руки разошлись шире, Крэг-хан приготовился подороже продать свою жизнь.

В дальнем конце площади раздался громкий свист, из темного переулка на простор вылетели два великолепных жеребца, несущихся во весь опор. Впереди мчался быстроногий вороной, на спине вцепился в сбрую женский силуэт, скрытый широким плащом. Второй конь скакал следом без седока.

Началась давка, толпа раздалась в стороны, люди волей-неволей расступились перед несущейся двойкой.

Издав яростный крик, Крэг-хан бросился на противников. Одного толкнул плечом, второй оступился и скатился с помоста, третий упал, сраженный ударом кистеня. Двое бросились на северянина сзади, но он быстро промчался к краю помоста, перепрыгнув через плаху.

Наездница осадила коней, ее жеребец встал на дыбы, но девушка умело удержалась в седле. Крэг-хан, не думая останавливаться, прыгнул.

Дикая, великолепная картина застыла перед глазами зрителей. Крики стражников, оставшихся ни с чем; развивающиеся на ветру волосы варвара; тело, распростертое в полете; цепочка кистеня, обвивающая мощное предплечье; люди, спешащие убраться прочь от копыт скакунов; солнце, посылающее последние лучи на город.

Через секунду варвар оказался в седле, кони сорвались в бешеный бег. Еще через пару мгновений двое скакунов исчезли в одном из боковых проходов. На площади остался хаос, недовольная толпа, требующая непонятно чего, унылый палач, держащийся за грудь, и куча стражников, не сумевших выполнить свою работу. Командир стражи кинулся за беглецами, но здравый смысл остановил — преследовать наездников пешком глупо.

В дальнем конце площади Паллант торопливо собирал товар, занося его внутрь лавки. Он опасался возможных беспорядков, как и того, что его роль в бегстве варвара может быть обнаружена. Опознать принадлежность ножа невозможно, но… береженого боги берегут!

— Вот видишь, торговец, пути Богов для смертных непостижимы! — монах, оказывается все еще ошивался возле прилавка, — Только лишь с моей помощью варвар бы не спасся. Но и без нее он не выбрался бы на волю.

Паллант посмотрел на мужчину крайне неодобрительно. Дело не в том, что он помог северянину бежать, такой поворот событий торговцу даже понравился. Но вот рассуждать об этом лишний раз не следовало, тем более возле магазина Палланта.

Поняв настроение торговца, прохожий улыбнулся.

— Добрых снов, торговец, — монах поклонился, отступая назад, — Когда будешь ложиться спать, подумай вот о чем: сегодня ты помог хорошему человеку!

Паллант открыл было рот, чтобы ответить, но странный прохожий уже ушел. Он растворился в толпе, сумерки скрыли его перемещения. Паллант едва заметно хмыкнул, ставни магазина закрылись, щелкнул железный замок, торговец с довольным видом поплелся домой. День прошёл не зря.

Крэг-хан оглядывался, но погони видно не было. Конь летел вслед за своим собратом, где в седле уверенно держалась спасительница варвара. Сначала они неслись что есть мочи, потом девушка сбавила ход, теперь кони шли легкой рысью. Девушка провела через несколько проходных дворов, позади остались лабиринты трущоб, несколько раз беглецы пересекали широкие улицы, тут же укрываясь в слабоосвещенных проулках. Наконец, девушка остановила своего жеребца, ноги мягко спружинили, когда наездница спрыгнула на землю. Северянин последовал ее примеру.

— Я Крэг-хан. А как твое имя? — мягко спросил варвар.

— Пандора, — еле слышно ответила девушка.

— Спасибо, что помогла мне.

— Не за что. Вот, возьми. Твой плащ и сумка.

Крэг-хану стало неуютно. Никогда раньше он не робел перед женщинами, но сейчас язык заплетался, речь стала отрывистой и грубой. Варвар ощутил себя косноязычным дураком, абсолютно не представляя, что сказать.

Северянин покопался в сумке, в руках появилась чистая рубаха, тут же одетая на голый торс. Пандора поежилась от прохладного ветерка, Крэг-хан протянул плащ.

— Оставь себе, а то вся дрожишь, — он неумело помог девушке закутаться в кожу, — Куда теперь?

Пандора огляделась.

— Мы должны вернуть коней.

— Мы… что?! Что мы должны сделать?

— Я взяла коней на время, — девушка заметно покраснела, — А теперь мы должны их вернуть.

— Ты их украла.

— Нет! Я не воровка! — ее лицо скуксилось, варвару показалось, что девушка сейчас заплачет, — Давай их вернем. Пожалуйста…

Ничего глупее Крэг-хан в жизни не слыхивал. Конечно, милая девочка украла превосходных скакунов, и гордиться тут особо нечем. В племени варвара воровство не считалось почетным занятием, а конокрадов и вовсе презирали. Но на что только не пойдешь ради достойной цели! А спасение его, Крэг-хана, было, несомненно, именно такой целью. Впрочем, дело сделано, кони, по всем понятиям, принадлежат теперь им — девушке и Крэг-хану. Возвращать их бывшему владельцу — сущая несуразица! Зачем Пандора рвется расстаться с превосходными скакунами, на чем она планирует передвигаться дальше — этого северянин никак не мог уразуметь.