Харли Мерлин и Первый ритуал (ЛП) - Форрест Белла. Страница 15

Он рассмеялся.

— До тех пор, пока он не влезет на мою территорию…

— К сожалению, он не может заменить настоящего человеческого контакта. Иногда я осознаю, что только что провела целый час, разговаривая с машиной.

— Но это, наверное, не хуже, чем, если бы мы все время были прикованы к своим телефонам.

— Нет, пожалуй, нет. — Я бросила на него косой взгляд, восхищаясь точеными чертами его красивого лица. У него всегда был способ рационализировать мои мысли и заставить меня чувствовать себя менее странно. Будучи единственным человеком в ковене, полном магии, я иногда чувствовала себя довольно одинокой, как будто все были замешаны в чем-то, частью чего я не могла быть. Гарретт никогда не вызывал у меня таких чувств. Вместо этого, он заставил меня чувствовать себя включенной, как в ковен, так и в его жизнь. Команда Отбросов тоже делала это на некоторых уровнях, но были моменты, когда они, казалось, понимали, что я не обладаю такими способностями, как они. Иногда мне казалось, что они думают обо мне меньше из-за этого.

— Мне очень жаль, что я вел себя так, когда Финч был еще здесь, — сказал Гарретт, откусывая огромный кусок круассана. — Мне нравится думать, что это все из-за него, но я бы солгал. Быть на плохой стороне вещей странно освобождает, это вызывает привыкание.

— Он был твоим другом, независимо от того, как все обернулось, — ответила я. — Такое предательство, должно быть, задевает очень сильно.

— Так оно и было, Астрид.

— Ты скучаешь по нему?

Он пожал плечами.

— Иногда. Я знаю, нам казалось, что мы были просто теми парнями, которые делали жизнь людей невыносимой, но мы были близки. Достаточно крепко, чтобы он мог рассказать мне об Адли и о том, как им удавалось улизнуть тайком. Казалось, он без ума от нее. Время от времени я видел, как он забавляется по этому поводу. Наверное, это была его вина, если он вообще чувствует себя виноватым. Я больше ничего не знаю. Но мы с ним говорили о вещах, о которых я раньше никому не рассказывал. Наши мечты, наши страхи, даже кое-что из того, что мы делали до Ковена Сан-Диего. У нас была крепкая дружба. По крайней мере, мне так казалось. Например, даже сейчас я не знаю, может ли кто-то так убедительно притворяться, понимаешь?

— Я думаю, что Финч знает больше, чем все мы, — ответила я. — Я не люблю играть адвоката дьявола, но ему, наверное, было нелегко расти таким образом. И все мы знаем, что Кэтрин — мастер манипуляции. Возможно, она так глубоко вонзила в него свои когти, что он даже не знал жизни без ее влияния, или мыслей без ее яда.

— Я согласен. Но все равно страшно, — сказал он. — Финч, которого я знал, и Финч, которым он оказался, — совершенно разные люди. Я все еще не могу прийти в себя из-за этого.

— Я понимаю, почему это так трудно понять, — пробормотала я.

Он вздохнул и яростно впился зубами в свое печенье.

— Наверное, я просто рад, что после всего случившегося команда Отбросов приняла меня… более или менее. — Он одарил меня кривой усмешкой. — Пока у меня есть твой голос, я не слишком забочусь о других.

Он быстро сменил тему разговора, очевидно, ему было слишком тяжело говорить о Финче. Может быть, я и не была наделена магическими способностями, но я знала человека и испытывала боль, когда видела его. Была какая-то остаточная печаль из-за утраченной дружбы и обмана, который испортил жизнь. Быть обманутым подобным образом было нелегко, и сопоставлять одно с другим было так же мучительно. У Финча явно было две стороны лица. Как я уже сказала, я все еще верила, что в нем было больше, чем кто-либо из нас знал, хотя большая часть этой конкретной правды лежала между Финчем и его матерью. Наши родители оказывали на нас неизгладимое влияние, кем бы они ни были.

— И вообще, что ты думаешь обо всей этой истории с Кэтрин, которая хочет стать ребенком Хаоса? Я все еще хочу поговорить с тобой об этом, но мне трудно заставить тебя быть самой собой, когда вокруг все такие, — сказал он.

— Я думаю, что это ужасно.

Он нахмурился.

— Неужели?

— Никто не должен обладать такой властью. Для настоящих Детей Хаоса все по-другому, они великолепные, всемогущие, вездесущие существа, древние, как само время. Они были созданы из самого Хаоса, рожденного первыми частицами магии. Но никто не должен быть способен стать или заменить дитя Хаоса. Мне бы очень не хотелось знать, что кто-то вроде Кэтрин сделает с таким уровнем власти.

Он откинулся на одеяло для пикника и посмотрел на светлеющее небо. Мой инстинкт заставил меня посмотреть на плоские мускулы его живота, полоска голой кожи виднелась из нижнего края футболки. Задействовав свой мозг, я заставила себя посмотреть в другую сторону.

— Я знаю, что ты не осудишь меня за эти слова, но мне нравится сама мысль об этом, — сказал он, ничуть не смущенный моим молчанием. — Я имею в виду, можешь ли ты себе представить, какую огромную силу это несет?

— Я могу себе это представить, да, и я повторяю, я не думаю, что кто-то должен иметь так много.

— Да, но подумай о том, что ты можешь сделать. Ты можешь сделать все, что угодно. Если ты хочешь мира во всем мире, иди на это. Если ты хочешь кому-то отомстить, ты это делаешь. Ты хочешь быть богатым, во что бы то ни стало. Ты хочешь помочь своим друзьям и семье, ты просто хлопаешь в ладоши и бинго! Ты можешь дать им все, что они когда-либо хотели, в мгновение ока.

— Я думала, это был хлопок твоих ладоней.

Он ухмыльнулся.

— Я только хочу сказать, что это было бы довольно круто. Хотя я бы никогда этого не сделал, — поспешно добавил он. — И все же я не могу отрицать, что это звучит интересно. Например, как она вообще до этого додумалась? Может быть, однажды она проснулась и подумала «Эй, мне не нравится, как обстоят дела, поэтому я собираюсь стать ребенком Хаоса и делать то, что хочу»? Мне бы очень хотелось знать, что у нее на уме. Она страшная и все такое, но еще и интригующая. Есть ли в этом смысл?

— В некотором смысле, — неуверенно ответила я. Я могла видеть, куда он вел, просто мне не очень нравился этот вывод.

— Хотя, если вдуматься, это должна быть огромная жертва. Честно говоря, я много думал об этом. Неужели ты думаешь, что для того, чтобы стать ребенком Хаоса, она должна отказаться от своей смертной оболочки, так сказать, и стать сырой энергией, как и все остальные?

— Честно говоря, понятия не имею. — Интересно, почему он так зациклился на этой теме?

— С другой стороны, если это так, то в качестве утешения я думаю, можно пойти куда угодно и сделать что угодно. Ничто не будет запрещено, — продолжал он. — Я не верю, что есть хоть один человек в этом ковене, который не находит этот уровень власти привлекательным.

У меня было такое чувство, что он был в восторге от широты амбиций Кэтрин, что меня несколько беспокоило. Он и раньше сбивался с пути, и я не хотела, чтобы Кэтрин утащила его от меня своей манипулятивной магией. В этот момент я была очень рада, что камеры не записывают звук, иначе Гарретт получил бы билет в один конец в офиса Элтона. Подобные разговоры были равносильны государственной измене.

Однако я не могла отрицать, что его простая честность, даже приправленная мрачными мыслями, делала его необычайно привлекательным. Он не пытался прятаться или притворяться, он просто сказал все как есть что бы это ни было. Я восхищалась им за это. Кроме того, каждый раз, мой взгляд задерживался на этом маленьком кусочке кожи. Кончики моих пальцев чесались от желания узнать, каково это. Я представляла, что он будет гладким и теплым, как и большинство, но было в нем что-то такое, что зажигало во мне огонь. Это очень не похоже на тебя, Астрид. Выключи миндалевидное тело, пока оно не доставило тебе неприятностей.

— Я бы не знала, что делать с такой силой, — призналась я.

— Неужели? Ни малейшего понятия? Даже в далеком, безумно-диком сне, где-то на дне твоего сознания? — спросил он, и улыбка тронула уголки его рта.

Я нахмурилась.

— Я вообще-то об этом не думала. Я знаю, что некоторые люди здесь жалеют меня за то, что я не маг, но я честно предпочитаю быть человеком. Наличие способностей Хаоса кажется большой ответственностью, особенно когда все идет не так. Что, кстати, часто и происходит.