Только для тебя - Хауэлл Ханна. Страница 36

– Ты нашел его? – спросила она, поколебавшись.

– Нет, – ответил Ботолф, – он пропал бесследно. Червь опять уполз в грязь. Извини, что я оставил тебя, даже не спросив, как ты себя чувствуешь.

– Важно найти Сэсила, а он на этот раз был очень близко. И ты спросил обо мне, даже предложил остаться, но я сказала, чтобы ты отправился на поиски. Со мной оставались женщины.

– Саксан, – начал граф осторожно, – я говорил с Робертом.

– Надеюсь, ты не наказал мою стражу. Это не их вина.

– Они должны были охранять тебя.

– Они и охраняли. – Саксан передернула плечами. – Но день был таким жарким, и я далеко отошла от них, не предупредив.

– Они были наказаны, но не сильно. В течение недели им придется делать работу, выполнять которую они считают ниже своего достоинства. Они забыли о своих обязанностях, Саксан, и я не могу оставить это безнаказанным.

– Конечно, нет, – согласилась она.

– Ну, как я сказал, я разговаривал с Робертом, и он утверждает, что Сэсил тебя не изнасиловал. Это правда?

– Да, Роберт появился вовремя. Сэсил только напугал меня. – Ей было страшно признаться, но она понимала необходимость открыть отвратительную правду.

Саксан напряглась, когда Ботолф просунул руку под халат, мягко отстранив ее пальцы, пытавшиеся помешать ему. Когда он увидел ее синяки, на его лице появилось такое мрачное выражение, что Саксан задрожала.

– Что это? – спросил Ботолф сдавленным голосом, дотронувшись до пореза на ее животе кончиками пальцев. – Почему он тебя так порезал?

– Это не глубокий порез.

– У Сэсила была причина это сделать, и я думаю, что знаю ее.

– Да. Сэсил говорил о том, что хочет оставить во мне свое семя, чтобы добиться цели с помощью ребенка. – Ее голос задрожал, когда она увидела ярость на лице мужа. – Потом он решил проверить, не сделал ли ты это сам.

Внезапно Ботолф обнял ее. Саксан чувствовала, как он дрожит от гнева, и это пугало ее, так как граф почти всегда умел держать себя в руках.

– И он исполнил свою угрозу? – хрипло спросил Ботолф.

– Он как раз собирался это сделать, когда Роберт позвал меня, и Сэсил предпочел скрыться.

– Он мог тебя убить, – прошептал Ботолф.

– И не только меня, – также шепотом отозвалась Саксан.

Ботолф схватил ее за плечи:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что если бы он разрезал мой живот, то обнаружил бы, что ты опередил его. – Она чуть не вскрикнула, когда муж больно сжал ее плечи.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Тебя ведь не тошнило. – Он провел рукой по ее животу, и след ножа снова привел его в бешенство. – Я следил за тобой по утрам. Тошноты не было. Говорят, это первый признак.

– Первый признак – это прекращение кровотечений, – сказала Саксан тихо и покраснела.

– Но у тебя было кровотечение.

– Только один раз. Через две недели после свадьбы. С тех пор не было, а на следующей неделе исполнится четыре месяца, как мы женаты.

Глаза графа были устремлены на жену, пока он лихорадочно обдумывал то, что она говорила.

– Да, ни разу с тех пор. Я бы знал, ведь я не покидал твою постель. Это значит, что ребенок появится…

– В конце марта или начале апреля, – закончила Саксан и запахнула халат. Внезапно Ботолф вскочил и, широко распахнув дверь, позвал:

– Питни! Питни Тодд, подойди сюда. – Затем в нетерпении окликнул служанку, проходившую мимо: – Найдите Питни Тодда.

Спустя несколько минут Питни подбежал к нему.

– В чем дело, милорд?

– Ты можешь известить всех своих родственников: я хочу, чтобы Сэсил был найден и уничтожен.

Питни широко раскрыл глаза.

– Милорд, вы сказали, что хотели подождать с решением, пока не обдумаете его. Простите мою смелость, но, кажется, ваш гнев сейчас гораздо сильнее, чем раньше.

Схватив юношу за руку, Ботолф потащил его в комнату, где на кровати сидела Саксан.

– Покажи ему, – приказал Ботолф. Саксан повиновалась, приоткрыв халат и показав брату следы от ножа Сэсила. Питни побледнел, но она успокоила его:

– Это только несколько синяков и небольшая царапина.

– Под острием ножа, который оставил эту царапину, лежал мой ребенок, – сказал Ботолф дрожащим от сдерживаемой ярости голосом.

– Клянусь бородой Спасителя! – воскликнул Питни, глядя на сестру. Потом на его губах появилась слабая улыбка. – Так быстро!

– Теперь ты понимаешь, почему я принял это решение?

– Да, милорд.

– Как ты сказал, цена уважения чувств моей матери слишком высока. Когда в опасности был я один, то считал достаточным отражать атаки Сэсила и следить за его действиями. До сегодняшнего дня я не считал Саксан беззащитной, но это уже предел. – Ботолф глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Расскажи все своим родным.

– Я сделаю это тотчас же, милорд. Позволите ли вы мне послать гонцов с этим известием?

– Ты волен использовать любые средства, которые сочтешь необходимыми, чтобы осуществить этот план.

– Питни, – позвала Саксан, когда ее брат собрался уходить. – Тебе лучше все рассказать Тильде, потому что та же мысль пришла в голову и ей. – Она с беспокойством взглянула на Ботолфа. – Я не уверена, что Тильда стала бы просить разрешения.

Питни кивнул:

– Я поговорю с ней. Ей еще вздумается самой известить Тину или Тьюсдей.

Когда Питни ушел, Ботолф подал Саксан еду и питье, которое принесли служанки, потом взглянул в окно, в задумчивости наблюдая за плывущими по темнеющему небу облаками и силясь разобраться в обуревающих его чувствах. Гнев и страх переплетались в нем с радостью и гордостью от того, что он скоро станет отцом. Прежде чем Ботолф снова подойдет к жене, он должен избавиться от первых и выразить ей только последние, он должен быть спокойным и уравновешенным. Саксан не сводила глаз с неподвижной спины Ботолфа. Она старалась есть, зная, что это нужно будущему ребенку, но пища застревала у нее в горле. Каждый кусок, который она с усилием заталкивала в себя, обжигал ей рот. С тихим стоном Саксан отодвинула тарелку и потянулась за ночной вазой, стоявшей под ее кроватью. Она едва успела наклониться над ней, как ее начало рвать.

От слабости у нее закружилась голова, и Саксан бы, наверное, упала, если бы не сильные руки Ботолфа, который бросился к ней и держал жену, пока её тошнило. С той самой минуты, как муж вошел в комнату, Саксан ждала каких-нибудь признаков того, что он не отвернулся от нее. Она не могла отделаться от страха, который Сэсил посеял в ее душе. Ботолф не проявлял отвращения к ней, но, за исключением короткой ласки, ни разу ее не обнял. Саксан точно не знала, чего ожидает, но хотела, чтобы Ботолф как-то облегчил ее страдания, а он этого не делал. Он такой сдержанный, такой спокойный, такой далекий, подумала она и зарыдала, закрыв лицо руками.

– Саксан… – Ботолф произнес ее имя, потрясенный и смущенный одновременно.

– Прости меня, я должна была убить этого человека, но только ранила его.

– Значит, на земле была кровь Сэсила?

Все еще не отрывая рук от лица, она заговорила сквозь рыдания:

– Да, я ударила его, но заколебалась. Он так похож на тебя, что у меня не хватило духу вонзить кинжал в его сердце. Это позволило ему привязать меня к дереву, и я стыжусь этого.

Ботолф крепко обнял жену.

– Милая, здесь нечего стыдиться. Он вынудил тебя терпеть его надругательства. Неужели ты думала, что я буду винить тебя за это?

– Он сказал, что ты отвернулся от Элис, когда он коснулся ее. – Саксан никак не могла справиться с рыданиями; он вынул платок и вытер ей слезы.

– Элис не привязывали к дереву и не затыкали рот кляпом. Ее платье не разрезали и ей не угрожали ножом. Элис купилась на лесть и улыбки. Она всегда была большая охотница до лести. Она была шлюхой, но я старался не замечать этого. Когда я застал ее с Сэсилом, то не мог больше не замечать правды. Тогда-то я и отвернулся от нее.

Саксан посмотрела ему в глаза, но не смогла определить их выражение: ей мешали слезы.