Звёздный Меч - Вольнов Сергей. Страница 45
Вийтусы внизу запели стройно, звон становился громче. На галерею выбежало ещё десятка два краснозвёздных гвардейцев Ревмагсовета, но теперь её заполонили мои золотозвёздные
боевики, подавившие количеством роальдов, не успевших толком сориентироваться.
Откуда-то сверху на меня уставилось жало бааджжики-зужжу. Я почувствовал, как меня коснулась могучая злая сила, пытаясь скомкать, смять, раздавить. На миг представив себя зеркалом, я отразил, в буквальном смысле, эту силу. Из-под потолка вниз, туда, где колдовал Ишшилайо, свалилось тело роальда, на лету превращаясь в поток жидких экскрементов. «Да-а, – подумалось мне, – однако фантазии были у солдатика…»
И я страстно попросил у Света, чтобы он предупредил меня, когда выскочит истинный маг-роа, которому для превращения меня в дерьмо не нужна никакая бжиказужа, направленное жало которой я хотя бы в состоянии заметить…
Бык-Ишшилайо возвышался в центре просторного зала, он стоял на груде блестящих осколков, напоминавшей кладбище битых драгоценных кувшинов. Вокруг него, образуя четыре концентрических круга, двигалось около сорока ревмагов, речитативом бубнивших
заклинания. Голоса вийтусов звучали в унисон. Их аккомпанемент наконец стал походить на настоящее пение. Через определённые промежутки времени ревмаги добавляли к попранной Ишшилайо груде звенящих осколков новые «колотые драгоценности».
Ишшилайо, презрев боль, опустился на колени и набрал горсть осколков в сложенные лодочкой ладони. Что-то тихо прошептав, он бросил их в мою сторону… Причём сделал это, совершенно меня не замечая. Распахнулась неоново-синяя щель, ход в Излом. В следующее мгновение роальд извлёк откуда-то Свет Лезвия и заговорил с ним на своём языке. Луч-Клинок начал трансформироваться, словно на него было направлено жало невидимой бааджжики-зужжу. Он превратился в маленькую копию планеты – так из космоса выглядел Кингсленд, планета-столица Экскалибура, покрытая кожей Мерлинвилля, страстно желающего возвратить себе прежнее имя, Артурвилль…
Ишшилайо понёс эту микро-копию в сторону хода в Излом.
И я с непростительным опозданием понял, в чём заключался ужас его затеи… Явившееся сверхпонимание подсказало: он жаждет извлечь планету, настоящую планету, вместе с мегаполисом, из нашей реальности, и упрятать её в Изломе.
Причём, брать с собой взбунтовавшийся народ он не собирался. Планета и город – но не горожане. В результате должен был получиться некий вневременной и внепространственный курорт для самых избранных, то есть, для него и кучки преданных ему ревмагов. Мечта любого узурпатора – послать подальше всех несогласных с его властью, предварительно обобрав их до нитки…
Воздев над головой свой почти бесполезный наградной меч, я бросился на Ишшилайо, вознамерившегося одним махом погубить несколько десятков миллиардов душ: бывших, и одновременно будущих, подданных экскалибурского королевства. Лишь теперь он приподнял свою бычью голову и увидел меня.
Ревмаг не знал, что предпринять, спасаться или доводить до конца начатое чёрное дело. Другие ревмаги прекратили своё однообразное движение, и Ишшилайо раздражённо прикрикнул на них. Затем он взмахнул рукой и материализовал десяток солдат Ревмагсовета. Стараясь опередить залпы бааджжик-зужжу, я бросился на роальда, и – проскочил некую преграду, тут же отделившую меня от моих солдат… Не проникнуть им было сквозь этот магический барьер, никак не попасть внутрь биоэнергетического кокона.
Размахивая мечом, я не заметил движения, которым Ишшилайо метнул комок Вязкого Времени, чьи оковы сразу же превратили меня в наделённую разумом и органами чувств каменную статую.
Статую, которая могла двигаться и говорить. Однако ритм её жизни соотносился с чуждым человеку потоком времени – для произнесения единственного слова нужна ей была вечность. И ни секундой меньше.
Ишшилайо чуть отодвинул момент низвержения целого мира в Излом, и подошёл ко мне.
– Проиграл, Ашлузг, – констатировал он мычащим голосом, и лишь благодаря мутотени, наверное, я воспринял эту речь адекватно, – хочу сказать, что Ойа… Ты до сих пор не знаешь, как зовут твою Поющую Жрицу?!..что Ойа хотела показаться святее самого Света. Это я о том, что она не позволила тебе убить меня. Вязкое Время… И что с этого? «Мы не сможем причинить ему сейчас вреда!», – передразнил он Жрицу. – О, непорочная доверчивость!.. Сегодня она думает, что народу не нужен король, завтра – что нужен… всё во благо народа! Дура. Женщина…
Роальд разжал мои пальцы, взял меч и демонстративно, едва касаясь, провёл его остриём по мягкой коже на передней части моей шеи – единственному уязвимому месту на теле руапопоа. Я почувствовал боль, из пореза заструилась кровь.
– Вот видишь, ты проиграл… Примерно то же самое вот-вот произойдёт и с презренным челом Джими, и с дважды презренным получелом Винсом. Посланные мною воины в эти мгновения заботятся о том, чтобы прОклятый род оккупантов-тиранов
прервался… Прощай, трижды презренный чел, возомнивший себя достойным Носителем. Кончайте его!! – приказал он солдатам.
В моё тело вонзились магические жала бааджжик-зужжу, и меня стали выворачивать наизнанку. В глотку забралась скользкая рука и намеревалась вырвать внутренности. Другие невидимые руки, не менее жестокие, тупыми ножами резали тело и лоскутами снимали кожу. Я мысленно кричал от невыносимой, невозможной боли, кричал совершенно беззвучно.
Из моего тела начали лепить совершенно иное: за работу взялся безумный скульптор-садист. Я почувствовал, что превратился в человека.
Человека по имени Анджей Лазеровиц.
Человек Лазеровиц… Так звала меня Жрица. Этим именем, трансформированным на польский манер в «Анджея», то есть «Человека», окрестили меня в детстве, совсем не задумавшись, понравится ли оно мне самому, впоследствии…
Невыносимо болело это старое тело. Тело АНДЖЕЯ.
ЧЕЛОВЕКА.
Больше всего хотелось умереть. Смерть казалась самым верным, эффективнейшим обезболивающим.
И она наконец пришла.
Убралась боль, её место заняло розовое тепло. Оно собиралось в груди, принимая форму лучащегося шара.
Возможно, шар – душа, наконец собравшаяся покинуть бренное тело…
«Возможно» оказалось ошибочным: шар был тем, что повсюду в Освоенных Пределах зовётся Светом, Сияющим Во Тьме. Он завис надо мной, укрывая мерцающим энергококоном, ограждая от смертоносных волшебных трубок, разгоняя густое, как смола, время, наполняя тело необычайной Силой. Эта Сила и поставила меня на ноги.
Солдаты-зомби вяло удивились.
Приняв СВОЙ Свет в ладони, я подошёл к щели в Излом и заметил, как по тропинке, висящей в пустоте, шагал Ишшилайо. Он держал в руках микро-копию планеты, в которую превратился ЕГО Свет. Перед ним зияла чёрно-золотистая дыра – именно в неё роальд должен был поместить свой Свет, тем самым низвергнув настоящую планету в Излом. Фрагмент реальности превратить в нечто абсолютно виртуальное по отношению к нашей Вселенной.
Мой Свет разгорался ярче, от него начинала исходить магнетическая энергия. Невидимые щупальца, выпущенные им, протянулись к ревмагам, и этот магический «многоног» поглотил их: рывок, маг мгновенно уменьшается, и Свет, как губка, впитывает пылинку, невооружённым взглядом незаметную.
И пылинка, только что бывшая роальдом по имени Ишшилайо, была поглощена безо всякой эффектности, вполне тривиально.
Чёрно-золотистая ниша в Изломе осталась пустой.
Но мне почему-то не верилось, что злобный роальд-экстремист исчез вот так, запросто. Хотя явные причины возникновения этой недоверчивости отсутствовали. Вновь пресловутая интуиция Носителя?..
Солдаты, видя такой поворот дел, встрепенулись и благоразумно покинули помещение.
Мой Свет вырвался из рук и, кружась, нырнул в начавшую закрываться неоново-синюю щель.
За мерцающей заградительной стеной я увидел своих роче, беспомощно пытавшихся прорвать магический заслон. Моё превращение в человека, вероятно, произвело на них не особенно сильное впечатление.