Sir (ЛП) - Уолкер Н. Р.. Страница 16

Он повернулся к Левину.

— И ты?

— Конечно, и я, — ответил Левин. — Ефрем замечательный.

— И я встречаюсь с ним, поэтому Левин знает: мой настрой по отношению к нему будет верным. Если у меня есть какие-то проблемы, я вываливаю их на Ефрема за чашкой кофе, а не на Левина в игровой комнате.

Хантер покраснел при упоминании игровой, и я, не удержавшись, потрепал его по щеке. Он снова посмотрел на меня с тем же жаром и тоской в глазах, его губы приоткрылись, и я так легко мог бы поцеловать их. Но моя решимость устояла.

— Поговорю с Ефремом позже и назначу тебе первую встречу в ближайшие дни. У тебя будет время, чтобы сначала освоиться. — Потом я повернулся к Левину и увидел, что он улыбается мне, смотря таким взглядом, который я не смог прочитать. — Как насчет того, чтобы показать Хантеру остальную часть дома? Не уверен, что он видел все. Должно быть, прошлая ночь была для него как в тумане.

— Да, Мастер, — взволнованно ответил Левин. Он взял Хантера за руку, и этот жест, похоже, нравился мальчику. — Куда сначала?

— Сюда, — проговорил я, ведя сабов в кабинет. — Мы с Левиным иногда сидим здесь и читаем. — Потом я повел их в правое крыло дома. Через фойе находилась большая гостиная с комнатой для гостей и ванной. — Эти комнаты почти не используются, и довольно часто двери в эту часть дома закрыты, — объяснил я по дороге.

А Левин показывал Хантеру какие-то картины в рамах и статуи и рассказывал, в каких комнатах зимой лучше всего светит солнце. Это был великолепный дом из дерева и камня, с пушистыми коврами и белыми стенами. Он был дорогим, даже роскошным, но в то же время удобным. Дом.

Хантер уже видел кухню, столовую и неофициальную гостиную, поэтому я повел мальчиков наверх, зайдя сначала налево и указывая туда, где Хантеру уже было все знакомо.

— Твоя комната, — я показал на разные двери, ведущие из холла. — Спальня Левина, еще одна гостевая, а последняя дверь — моя комната. Ты можешь прийти ко мне в любое время, хотя сначала должен постучать и подождать, пока я разрешу войти.

Хантер серьезно кивнул.

— Да, Сэр.

Потом Левин добавил:

— Двери должны оставаться незапертыми... — и замолчал. — Ну, моя — точно. Так что можешь разбудить меня, если возникнет необходимость.

Левину не нужно было ничего объяснять. Хантер все понял. Он даже ухмыльнулся.

— Пойдемте, — сказал я, возвращаясь обратно по коридору. Прошел мимо лестницы и направился в правое крыло верхнего этажа. С левой стороны коридора было две двери. — Главная ванная и еще одна комната для гостей. — А эта дверь ведет в игровую, — объяснил я, открывая двойные двери справа.

Я вошел, наслаждаясь видом и запахом. Комната была точной копией любой игровой комнаты Доминиона Санктуса. Здесь находилось множество напольного оборудования, деревянные скамьи, мягкие сиденья, слинг*, деревянный Андреевский крест. Стена с разным реквизитом: флоггеры, трости, плетки. Шкаф с игрушками и принадлежностями, деревянная тележка, чтобы перевозить все, что мне нужно, к любому оборудованию, и зеркала на каждом доступном пространстве стены.

*Слинг — специальные качели для занятий сексом, подвешенные к потолку цепями (Прим. пер.)

Ощущение спокойствия охватывало меня всякий раз, когда я входил сюда, и, повернувшись лицом к двум сабам позади, я мог видеть ту же безмятежность на их лицах.

Я нежно погладил Левина по щеке.

— Скажи мне, что тебе нравится в этой комнате.

Он закрыл глаза и вдохнул, размеренно и глубоко. И заговорил медленно, благоговейно.

— Мне нравится, как она пахнет. Я чувствую себя здесь спокойно. Мне нравится то, что здесь происходит. — Потом он посмотрел на меня и улыбнулся. — Мне нравится то, что вы делаете со мной здесь.

Нет, Левин присоединился к Доминиону вовсе не из-за нездоровых семейных отношений или детских проблем. Он присоединился, потому что был сексуальным созданием, которое жаждало подчинения. Я улыбнулся и поцеловал его в губы.

— Такой хороший саб.

Затем я нежно коснулся щеки Хантера.

— А ты, саб? Что тебе нравится в игровой комнате? Как ты себя при этом чувствуешь?

Он закрыл глаза, и на его лице появилось безмятежное выражение.

— Я чувствую себя частью чего-то большего, чем я есть. Чувствую себя... Сосредоточенным. Как будто принадлежу чему-то волшебному.

Я кивнул.

— Мы с тобой не слишком отличаемся, — ответил я. — Нахождение в игровой комнате, в частности в игровой комнате Санктуса, успокаивает меня. — Я повернулся лицом к кресту и выгравированной на нем надписи «Salus ex cruce venit». — От креста приходит спасение, — вслух перевел я латынь и глубоко вздохнул, чувствуя приверженность этим словам. — Религиозная сторона Доминиона очень меня устраивает. Я тоже чувствую себя частью чего-то большего, чем я сам. Мне нравится обмен, который происходит: доверие и дар подчинения, который Левин отдает мне. Это все воплощается здесь.

Я подошел к большому кресту и провел пальцами по шероховатой поверхности. У меня была уверенность, что сабмиссивы будут пристально наблюдать за мной. Но когда я повернулся к ним лицом, то увидел, что Хантер вовсе не смотрел в мою сторону. Его взгляд был обращен к стене из тростей, хлыстов и флоггеров.

— Хантер, посмотри на меня, — приказал я требовательным тоном. Он быстро повернулся ко мне, хорошо реагируя на мой авторитет. Я подошел к нему, и мальчик увидел серьезность на моем лице и услышал уверенность в моем голосе. — Здесь ты в безопасности. Если мы когда-нибудь окажемся в игровой, и я принесу флоггер, то только для Левина. Я не прикоснусь к тебе этим. Хантер, даю слово. Если у нас нет доверия, у нас нет ничего.

Он выдохнул и кивнул.

— Ты должен понять, Хантер, — повторил я, — даже если наказание оправдано, я не нарушу твои жесткие ограничения. Я могу отшлепать тебя рукой или взять деревянный паддл*, только по ягодицам. Если ты будешь наказан, то это случится немедленно и быстро, а потом все закончится.

*Паддл —маленькое деревянное весло или лопатка, применяется для наказаний в виде шлепания (Прим. пер.)

Он стоял, расставив ноги, заложив руки за спину, склонив голову и глядя в пол между нами. Он занял позицию готовности только по моему тону. Моему члену понравилась такая восприимчивость.

Но нужно было убедиться, что Хантер все понял.

— Я не верю в необходимость сажать в другую комнату для наказания, или лишать чего-либо, или отказывать в любви, — сказал я. — Я не играю в игры разума. Я серьезно отношусь к своим правилам и тем более к наказаниям за нарушение правил. Но я никогда не нарушу твои жесткие ограничения.

— Понимаю. Спасибо, Сэр.

Я приподнял его подбородок.

— Хороший мальчик. — Я улыбнулся, чтобы он увидел мое удовлетворение.

Я посмотрел на Левина и заметил, что он опустил глаза. Услышав о наказаниях, он вспомнил — я уверен — тот единственный раз, когда ослушался меня и был наказан соответственно.

— Левин, расскажи Хантеру о том случае, когда ты получил наказание.

Левин принял ту же позу, что и Хантер: ноги расставлены, руки за спиной, голова опущена. Голос первого саба был приглушенным и отягощен переживаниями.

— Я нарушил одно из правил Мастера.

— Верно. Расскажи Хантеру, что ты сделал.

Он тихо заговорил...

— Я обсуждал других людей в их отсутствие. Я поступил неуважительно, вмешался не в свое дело. И поэтому меня отшлепали. — Он встретился взглядом с Хантером. — Все было справедливо и быстро. Мастер хорошо обо мне позаботился.

Левин не стал объяснять подробно, так что это сделал я.

— Весь инцидент был совсем не в его характере. Он был здесь всего несколько месяцев, мы сидели за обеденным столом; я рассказывал, что запланировал чистку бассейна, и Пол мог бы сделать это завтра. Левин бросил вилку, звякнув ею о тарелку, и заявил, что Полу не нужно чистить бассейн, если он в нем не плавает.

Губы Хантера приоткрылись с тихим вздохом. Левин опустил голову.