«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 03 (3) - Коллектив авторов. Страница 11

Немалый интерес представляет история инженерного образования в США. Известно, что в Америке, позже других открывшейся миру и менее других освоенной, искусство и ремесло механика, инженера почти сразу же приобрело особую и немалую ценность.

В связи с этим А. Токвилю принадлежат и такие наблюдения: «В Америке богачей немного. Почти все американцы имеют профессию. Занятие профессией требует навыков и мастерства. Образованию они имеют возможность посвящать лишь ранние годы жизни. К 15 годам американец должен следовать своему призванию. То есть его образование обычно заканчивается, когда в нашей стране оно начинается. А если и продолжается, то строго в определенном и выгодном для них направлении. Наукой тут занимаются как бизнесом».

Америка быстро научилась преклоняться перед механиками и техниками. Уже А. Токвиль в «Демократии в Америке» отмечал, что практическая наука здесь «развита великолепно». Особо заботливо относятся американцы к тем разделам теории, которые необходимы для практического применения. В данных областях они демонстрируют «мышление ясное, свободное, оригинальное и плодотворное». Одним этим оправдано «воцарение» США, ставших «меккой изобретателей».

Определенный отпечаток на формирование американской культуры оказали и индейцы. Во-первых, в формирование современной жизни янки, дав им идеи в архитектуре (пуэбло и майя) и обеспечив ценными продовольственными культурами (картофель, помидоры, земляной орех, маис, бобы, тыква и многое другое). Во-вторых, даже если бы их вклад и не был столь значителен, уже само по себе изучение столь самобытной цивилизации имеет огромную ценность. В этом случае Америка предстала подобием гигантской колбы, лаборатории».

Здесь нужно со всей откровенностью сказать, что негры и цветные были второй по очередности группой, которая испытала на себе все прелести «свободной» Америки. Сложившиеся в нашем сознании стереотипы о том, что в США были «злые и плохие» южане-рабовладельцы и «честные и благородные» северяне-аболиционисты не совсем отражают действительность. На самом деле рабство прочно укоренилось повсюду, не только в Вирджинии, но и даже в Нью-Йорке. В 1700 г. в этом городе было даже больше рабов (в процентном отношении), нежели в рабовладельческой колонии Вирджиния (15 % населения). В 1732 г. на 40 тыс. белых приходилось 7,2 тыс. черных рабов. Сами американские историки отмечают, что рабство было широко распространено как географически, так и демографически. Его плодами прекраснейшим образом пользовались все экономические и социальные группы (торговцы, фермеры, квакеры и даже священники).

Возможно, этим и объясняется то, что вопрос о рабстве ни разу не поднимался в Вашингтоне (новой столице США, прежней была Филадельфия) с 1800 г. по 1815 г. Петиция Филадельфийского общества борьбы с рабством повисла в воздухе. Север в этом вопросе долгое время уступал Югу. Во многом такая политика объяснима и понятна, если учесть, что вся правящая элита Америки была выходцами из рабовладельческой Виргинии (президенты Джефферсон, Вашингтон, Мэдисон, Монро и многие другие виднейшие политики).

«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 03 (3) - _11.jpg_3

В наши дни будут сделаны попытки оправдать преступления южан, расколовших страну. Так называемая «школа клиометристов» (Фогел, Энгерман и др.) пыталась, было, доказать, что плантационное рабство на 35 % производительнее, чем свободные фермерские хозяйства, что типичному рабу доставалось около 90 % производимой им прибыли, что каждый раб подвергался наказанию плетьми не более 0,7 раза в год и т. д. Все эти попытки равносильны тому, как если бы кто-либо решил обелить преступников, вызвавших крушение державы и гибель десятков тысяч и миллионов людей во имя накопления чудовищных сверхприбылей.

События, последовавшие после окончания гражданской войны, еще раз воочию продемонстрировали, сколь выборочна оказалась американская демократия. Белые в результате ее выиграли, а негры скорее получили иллюзию прав и свобод. Так, хотя на Юге негритянское население увеличилось с 4 млн. в 1860 г. до 8 млн. в конце XIX в., их положение ничуть не изменилось по своей сути (лишь оплата груда стала производиться деньгами или частью урожая). Верховный суд отменил «принудительные законы» 1870–1871 гг. о конституционных правах всех граждан. В 1883 г. был объявлен не соответствующим конституции закон 1875 г., обеспечивавший неграм равные с белыми права в отелях, театрах и других публичных местах. Как отмечают историки, негритянские дети вынуждены были посещать особые школы, но даже там, где негры составляли большинство населения, таковых школ было немного. Смешанные браки запрещались. В 1881 г. в Теннесси был принят закон Джима Кроу, по которому негров обязали ездить в отдельных вагонах или купе. Подобные законы широко распространились повсюду на Юге. В период между 1883 г. и 1903 г. произошло около 2 тыс. случаев судов Линча (только за 1892 г. линчеванию подверглось 235 негров).

Нельзя не сказать хотя бы несколько слов об американских евреях. Сыны Авраама устремлялись сюда в течение XVIII–XIX вв. во все возрастающих количествах. Америка оказалась весьма удобным и благодатным плацдармом для создания здесь их собственных «колоний». Евреи обретали здесь относительную безопасность и свободу, чего они не имели ни в Европе, ни в Азии, ни в России.

Нам трудно сегодня говорить с полной уверенностью о том дне, когда впервые нога иудея ступила на американскую землю. Согласно одной из версий, якобы, уже в июле 1654 г. некий голландский еврей высадился в Нью-Йорке, а месяц спустя сюда прибыли еще 33 представителя этого народа. Все они оказались потомками тех своих собратьев, что были изгнаны из Испании и Португалии инквизицией в 1492 г. После суровых жизненных скитаний и приключений они попали в Нью-Йорк, бывший в то время голландской колонией. Тогдашний ее губернатор П. Стивесант самым решительным образом потребовал от Ист-индийской торговой компании: «Ни одному из представителей еврейской нации не должно быть позволено заселять Новую Голландию». Однако тем все же удалось остаться. Обитатели колонии отнеслись к ним вполне либерально.

Одним словом, их «паломничество» на американский континент имело под собой серьезные основания. Со свойственным им талантом они довольно быстро прибрали к рукам американскую экономику. Обладая редкой племенной сплоченностью, они утвердились в банковской, вузовской, информационной, культурной сферах, начали играть в важных социальных структурах первостепенные роли. Масса данных говорит о чрезвычайно высокой экономической и расовой мобильности этого народа. Тут талант несомненный, хотя и работающий прежде всего не на благо общества, а на благо своих соплеменников и домочадцев.

Имеющиеся у нас данные по XX в. говорят, что благосостояние и заработки средней еврейской семьи в США на треть выше, чем у американцев любой иной национальности (кроме японцев). Около 70 % евреев трудятся в бизнесе, юриспруденции и т. д., тогда как лишь 30 % остальных наций работают в этих сферах. Разница в уровне образования по сравнению, скажем, с неграми, явно в пользу евреев. Любопытно то, что кино, радио, телевидение, многие газеты, т. е. все средства массовой информации в США — типично еврейский бизнес. Несмотря на это, расизм, получивший известность в Америке прежде всего в связи с цветным населением, довольно часто был направлен и против евреев.

Со временем Америка становится мировой ярмаркой технических новинок. Ученые, инженеры, поэты, деятели искусств начинают создавать «миф о машине». Скульптор сравнивает гигантский мотор на промышленной выставке с телом женщины, обладающей «мощными и эротическими формами». Лондонская «Таймс» пишет, что американцы проявляют себя в механике столь же ярко, как древние греки в скульптуре, а венецианцы в живописи.

Кстати, как это ни парадоксально, но во многом именно высшая школа (с ее преклонением перед техникой) приучила американцев относиться с известным равнодушием к искусству и фундаментальным наукам. Как отмечал профессор Дж. Кувенховен, в США по сей день широко распространены убеждения, что автомобили, аэропланы, моторы в эстетическом отношении наиболее привлекательны из всех творений человека.