Как обмануть смерть (ЛП) - Мединг Келли. Страница 11

Я видела их аватары дважды в своей жизни; если они здесь, значит, произошло что-то серьёзное.

Пятый был незнакомцем. Он сидел, вытянув перед собой скрещенные длинные ноги. Худого телосложения, с черными волосами с проседью, вытянутым узким лицом, похожим на лошадиное, он был одет в темно-синий костюм без галстука. Очень похож на полицейского в отставке.

— Я не должна была сомневаться в тебе, Эвангелина, — произнесла Амалия. Голос принадлежал фее, которую я встретила вчера, царственный и высокий, неподходящий большому телу, из которого он исходил. — Ты преуспела в защите Первого Предела.

Кисмет закрыла за нами дверь и встала рядом с настороженным выражением лица.

— Не люблю проигрывать, — сказала я.

— Никто этого не любит, — согласилась Амалия. — Но часто одержав победу, приходится идти на компромисс.

Я моргнула, не уверенная в её последних словах. Взглянула на Кисмет, чье внимание было приковано к дальней стене. Тибальт и Феликс тоже смотрели в другую сторону. Троица напротив меня на мгновение показалась мне похожей на расстрельную команду. — Мы остановили Товина и схватили Испорченного. — Крошечный всплеск паники ударил меня. — Ведь он не освободился, правда?

— Нет, не освободился. Мы создаем новое сдерживающее заклинание, чтобы укрепить старое. Испорченный — это не то, ради чего мы здесь.

Ладно, я почувствовала себя немного лучше. — Тогда в чем же тут компромисс? В том, кто получит лавры?

Амелия размеренно покачала головой. — Нет, твоя победа над Товином не подлежит сомнению, как и тот урон, что ты создала в рядах полукровок и гоблинов. Будь спокойна.

Покой — это все, что я хотела получить, только никто мне этого не позволял. Я отчаянно потянулась за другим объяснением. — Гоблины бунтуют? Требуют мою голову из-за Келсы?

Я готова поклясться, что Амалия почти улыбнулась. — Ходят слухи, что они очень расстроены потерей одной из своих королев, но нет. Они не представляют непосредственной угрозы.

Пока ещё нет, верно? — Ладно, тогда какого черта мы здесь делаем?

— Ещё один вопрос был доведен до сведения Совета фейри через Собрание старейшин кланов.

Старейшины кланов считай оборотни. Я пристально посмотрела на незнакомца, и все мои защитные инстинкты внезапно завопили. Почувствовала себя в западне. Этот человек слишком спокоен и самоуверен, чтобы быть кем-то другим.

— Это все из-за Уолкинов, не так ли? — спросил Вайят. Он шагнул вперед, сразу же оказавшись справа от меня. Слева шевельнулась Кисмет, сжимая кулаки по бокам. Её охотники оставались напряженными и настороженными.

— Да, — подтвердила Амалия.

— Кто ты такой? — спросила я у незнакомца.

Он наклонил голову, мельком взглянув на меня, прежде чем ответить: — Меня зовут Майкл Дженнер. Я говорю от имени Собрания старейшин кланов, а также от имени тех, кто не может говорить сам за себя. Молчаливые голоса, требующие справедливости.

Я прищурилась, а мое сердце ускорилось на пол-удара. Вот тебе и обещание Финеасу. — Если я нужна тебе, почему бы не приехать и не забрать меня? Зачем вытаскивать мою задницу сюда?

— Ты нам не нужна, — сказал Дженнер.

Я нахмурилась. — Тогда кто?

— Им нужен Руфус, — произнес Вайят.

Мой желудок скрутило судорогой. Кисмет издала тихий сдавленный звук — единственное одобрение, которое мне было нужно. — К черту все это, — возмутилась я. — Почему?

Дженнер встал, вытянувшись во все свои шесть футов, несмотря на худощавое телосложение под костюмом угадывались мускулы и сила. — Руфус Сент-Джеймс возглавил набег триады, который привел к почти полному уничтожению одного из наших кланов, — проговорил он равнодушно. Ровно также он мог бы заказать чизбургер.

— Он выполнял приказ, — тихо возразил Вайят. Входим в опасную зону. — Если вы хотите привлечь кого-то к ответственности, тащите сюда задницы тех, кто отдавал приказ.

— И рискнуть разоблачить наших союзников среди вашего вида? — не согласилась Амалия. — Ваше начальство скрывает свою личность не просто так, Вайят Трумен. Секретность необходима для нашего дальнейшего успеха в борьбе с темными расами. Вы, как никто другой, знаете, насколько это важно. Генералов не сдают, если вместо них можно пожертвовать капитаном.

Я разозлилась, сжав руки так сильно, что у меня заныли запястья. — Ни за что, черт возьми, Руфус не будет отвечать за это. Ни за что. Уолкины погибли из-за меня, и больше никто не виноват.

— Возможно, — сказал Дженнер. — Но для Собрания старейшин ваша фигура ничтожна.

Вайят схватил меня за талию прежде, чем я успела замахнуться на Дженнера. Я боролась с его хваткой, мой гнев вспыхнул, как пламя. Хотелось обхватить шею этого высокомерного ублюдка и придушить его. Не потому что он назвал меня ничтожеством — в моей жизни меня называли и похуже — а из-за его монотонного, безразличного тона голоса. Как будто это всего лишь очередное поручение, а не человеческая жизнь на кону.

Дженнер изогнул тонкую, идеально очерченную бровь, глядя на меня. — А ты буйная, да?

— Это моя спокойная сторона, — огрызнулась я.

— Я уже пыталась спорить, — добавила Кисмет. Её голос, обычно такой властный, был смешан в равной степени с гневом и смирением. — Начальство не отвечает на мои звонки, а Совет фейри поддерживает решение Собрания.

— И каково же решение? — спросил Вайат.

— Самое раннее, когда его выпишут из больницы, понедельник, — ответила Амалия, вставая, чтобы присоединиться к Дженнеру. Эти двое, высокие, уверенные в себе и сильные, заполнили собой всю комнату для посетителей. — После этого Руфус Сент-Джеймс предстанет перед Собранием, чтобы принять наказание.

— Что за наказание?

Кисмет фыркнула: — Они хотят сделать из него козла отпущения, чтобы мы никогда не забывали, что происходит, когда мы, триады, пересекаем любую линию, которую Совет фейри решит провести на песке.

Глаза Амалии сверкнули кобальтом. — Не забывай свое место, дитя. Союз между людьми и Светлыми — единственное, что позволяет вашему виду продолжать контролировать этот мир. Последние отношения были в лучшем случае весьма шаткими. Не позволяйте жизни этого человека стать толчком к распаду этих союзов.

— Это что, угроза? — прорычал Вайят. Ярость пульсировала вокруг него, как физический объект.

— Всего лишь наблюдение.

— Чушь собачья, — возмутилась я, вырываясь из рук Вайята. Три дня. Три гребаных дня. Снова! Может быть, я ношу табличку?

Я не двинулась с места, просто стояла в центре маленькой комнаты, и все взгляды устремились на меня. Даже несмотря на то, что аватар Амалии возвышался надо мной на полфута, она не пугала меня. Просто ещё больше злила. — Ты разыгрываешь из себя друга, чтобы заставить наше начальство согласиться на любую жертву, а потом угрожаешь отнять свою дружбу, когда мы называем вещи своими именами. Так что, чушь собачья. Это была настоящая угроза.

Джарон поднялся, завершая тройку действительно высоких людей, сражающихся против двух кураторов и трех охотников. Он (она?) ничего не говорил, только свирепо смотрел.

— На твоем месте я бы следил за своим тоном, — сказал Дженнер, как всегда спокойно.

— Хорошо, что ты не я. — Я опередила предупреждение «Эви» от Вайята и прервал его другим своим вопросом: — Кто его наказывает?

— Он будет передан Собранию в понедельник, — ответил Дженнер.

— Да, Зануда, это я уже поняла. Кто его наказывает?

— Тот, кто в первую очередь просил о возмездии. — Дженнер посмотрел мимо меня в сторону открывающейся двери.

В животе у меня поселился холод. Руки задрожали, и я стиснула кулаки, чтобы унять дрожь. Вайят издал какой-то звук, но я не обернулась. Не хотела доказательств, что инстинкт говорил мне правду. Скопа над многоквартирным домом. Остался только один человек, который мог потребовать от Собрания такого решения.

— Мне очень жаль, Эвангелина.

Я вздрогнула от звука его голоса, достаточное подтверждение, чтобы превратить мое недоверие в ярость. Медленно, но уверенно повернулась, стараясь не смотреть на Вайята. Только на джинсы и знакомое черное поло. Мужчина, который обманом втянул меня в дьявольскую сделку и сделал это с улыбкой на лице.