Спасение мстителя (ЛП) - Хавиленд Нэнси. Страница 3

Габриэль жил вместе с тремя друзьями. Максим Киров — великолепный, почти что до абсурда высокомерный, русский мафиози, владелец шикарного ночного клуба в Адской Кухне¹. Александр Тарасов — кузен Евы и еще один гангстер с русскими корнями, такой же красавчик, но чуть поменьше. Его вид будто говорил: «Я знаю, что ты пялишься на меня, потому что я горяч». Они с Габриэлем — совладельцы «ТарМор» — успешной фирмы по управлению строительными проектами, в которой Ева теперь работала менеджером.

Но был и третий житель дома, тело Ники всегда реагировало на него. Он преследовал ее в мечтах, издевался, заставляя вновь переживать пробирающий до костей поцелуй в коридоре «Кроун Джевел» — шикарного отеля, располагавшегося в центре Сиэтла и принадлежавшего Алеку и Габриэлю.

Винсент Романи.

Калеб рассказал ей, что он владелец среднего размера компании под названием ROM Construct в Манхэттене. О, и похоже, когда Габриэль возглавил криминальную семью, Винсент стал его заместителем. До этого он уже был помощником семьи Моретти при бывшем боссе Стефано и по совместительству старшем брате Габриэля. По словам Евы, Стефано исчез несколько недель назад.

Суть в том, что у Ники были неуместные мечты о бесспорно прекрасном, но смертельно опасном итальянском гангстере.

Целься выше, сестра.

Она проигнорировала похвалу собственной гордости, слишком занятая самоубеждением, что это не желание только что пронзило ее тело при мысли о Винсенте. Когда Ника впервые его встретила, он стоял на тротуаре перед «Кроун Джевел». Она пересекала улицу, переживая о реакции Кевина, как только он обнаружит, что жена покинула квартиру. Ведь Ника только несколько дней назад перенесла сильнейшие побои. Подняв голову, она заглянула ему в лицо — мрачное, холодное, но такое красивое, что он мгновенно очаровал ее. У Винсента были длинные черные волосы, ниспадавшие с плеч. Он был выше нее, что немаловажно, так как Ника любила носить каблуки, в которых становилась ростом ни много ни мало 186 сантиметров. Крепкое мускулистое тело, идеально вылепленные черты лица. А глаза — эти темно-карие настойчивые глаза — словно говорили: «Пошевеливайся или пожалеешь».

Что ж, они встретилась взглядами, и Нике действительно нужно было торопиться. Но увиденное потрясло до глубины души. Так сильно, что девушка споткнулась и упала бы, если бы Винсент не поймал ее.

А спустя несколько минут поцеловал.

Ника поерзала и прокашлялась, чувствуя дрожь. Глупо волноваться из-за новой встречи.

Будет ли он с таким же интересом смотреть на нее? Вспомнит ли вообще? Думал ли о последней встрече? Так же часто, как она?

Тот поцелуй, простое единение губ, осталось в памяти Ники. Почему? Потому что это пробудило в ней нечто. Винсент пробудил ее. А потом пришло облегчение. Желание, которое обрушилось на нее во время поцелуя, дало понять, что Кевин не выиграл. Она все еще способна что-то чувствовать к мужчине, даже после всего, что Кевин с ней сделал.

Не то чтобы она хотела другого мужчину. Ника вздрогнула. Возможно, никогда.

Как только найдется флэшка, и Ника наконец позволит Калебу разобраться с Кевином так, как посчитает нужным, все будет кончено. О, когда-нибудь она может и пошалит, если будет способна зайти дальше поцелуя. Но она не узнает, пока не попробует. Пока не поймет, насколько сильным окажется вред, нанесенный ее рассудку за последний год.

А потом она может поэкспериментировать. Испытать себя на прочность. Но одно она знала абсолютно точно — никогда больше не допустит вновь оказаться в подчинении у мужчины. Приказы отдавать будет она. И диктовать отношения. Уходить, если захочет, тоже будет сама. Сама все контролировать.

Откровенно доминирующая и властная натура Винсента Романи не выдержит такой тип женщины, каким Ника поклялась стать, оказавшись на свободе. Поэтому, как она постоянно твердила себе, он был не для нее.

Не важно, насколько сексуальным героем он предстал, когда несколько недель назад ворвался в город вместе с несколькими другими членами группировки Габриэля. Он полностью контролировал ситуацию, созданную Стефано. И эта уверенность так привлекала Нику.

Герой. Крайне притягательный. Так она охарактеризовала его в день, когда Ева покинула Сиэтл. Ника вернулась в квартиру Кевина после ночи в «Кроун Джевел» с братом. Родным братом, ради всего святого! Причины отсутствия ничего не значили для Кевина. Его не волновало, что Еву чуть не убили. Он был взбешен после целой ночи ожидания, и к тому времени, когда, наконец, отпустил ее в ванную, за пределы своей досягаемости, Ника едва дышала от боли. Кевин наносил удары по тем же местам, по которым бил всего несколько дней назад, и его это не смущало. Ника была в ужасе от его жестокости. Смывая изо рта металлический привкус крови, прижимая дрожащими руками холодное полотенце к избитым ребрам, она всей душой мечтала, чтобы в дверь ворвался Винсент и уничтожил мерзавца, за которого ей пришлось выйти замуж.

Слава Богу, Ева и Калеб в ту же ночь улетели в Нью-Йорк и никто не видел ее. Она бы не смогла фальшиво улыбаться и притворяться во время случайных объятий с подругой. Не в этот раз.

С усталым вздохом она собрала волосы назад и закрепила копну ярких золотисто-рыжих прядей резинкой, которую всегда носила на запястье. Она бы многое отдала, чтобы заснуть и год не просыпаться.

— Ты готова?

Тревога вспышкой поразила ее, словно удар током от оголенного провода. Ника уронила руки от спутанной прически и не подняла взгляд. Ей нужно быть умной. Если садист заподозрит, что она ждет этой поездки, то посадит ее под замок. Кивнет на чемодан, велит его разобрать — и она ни черта не сможет с этим сделать. Сколько еще тогда придется ждать возможности найти эту проклятую флэшку?

Краем глаза она видела его в дверном проеме — темная аура, редеющие черные волосы зачесаны назад, прищуренные карие глаза сосредоточены на ней. Руки скрещены на груди, ноги расставлены... словно он стоял здесь уже некоторое время. Наблюдал, как она думала о Винсенте.

Боже, она надеялась, что это не так. Это слишком личное.

И опасное.

Если Кевин решит, что она сидела и мечтала о другом мужчине, Нике даже думать не хотелось о том, что он с ней сделает.

Она прокашлялась и проконтролировала, чтобы лицо абсолютно ничего не выражало, прежде чем поднять голову и обернуться.

— Я только закончила собираться.

— О чем ты только что думала?

Твоей. Смерти.

— Я решала, что надеть вечером, так как по приезду сразу переоденусь в платье, которое Ева для меня приготовила. У меня одежда либо для межсезонья, либо для офиса. — Офиса, которого у нее больше нет. Из-за того состояния, до которого периодически доводил ее Кевин, Нике пришлось бы так часто пропускать работу, что в конце концов она решила оставить место бухгалтера. Думая наперед, желая в будущем получить хорошие рекомендации, она ушла сразу после Рождества, и Кевин был доволен, сказав, что они обойдутся без ее зарплаты. Но они не обходились, если судить по паре двадцаток, которые он кидал ей перед походом в супермаркет.

— Что, черт подери, означает межсезонные?

— Это зимние платья. — Что, в принципе, неплохо, по крайней мере, там длинные рукава, и они полностью скрывают тело. Она уже упаковала одно из своих шелковых платьев на случай, если платье подружки невесты окажется без рукавов или, упаси Боже, с открытой спиной. Она молилась, чтобы этого не произошло, потому что тогда придется от него отказаться. И как ей объяснить такое, не показав синяки от побоев?

— Так выбери любое и заканчивай, пока не передумал везти тебя на это посмешище.

В груди закипел гнев, но Ника усмирила его. Подошла к шкафу и достала золотое атласное платье, которое купила пару лет назад во время поездки в Нью-Йорк. Они с Калебом ездили навестить Еву на первом курсе Университета Колумбия.

Сложив платье, в котором бы она выглядела как человек, не умеющий одеваться по погоде, в пакет, она поставила его на чемодан. Завернув в кусок ткани пару золотых сережек и браслет, принадлежавшие ее матери, Ника засунула их под замок в ручную кладь. Туфли уже были упакованы.