Спасение мстителя (ЛП) - Хавиленд Нэнси. Страница 42

Тяжко вздохнув и отвернувшись, Лори уселся за руль своего гражданского автомобиля и снова задал себе вопрос на миллион: что, черт подери, ожесточило парня и побудило изменить место убийства с Краун-Хайтс на Асторию?

***

Винсент позволил себе вернуться в квартиру. Причина, по которой он, наконец, встал с постели, была в его правой руке. Фанат счастливо улыбался, оглядываясь в поисках своей Рыжей.

В конце концов Винсент выбрался из постели — уже много лет не задерживался под одеялом до полудня — принял душ и зашагал по улице к соседнему кварталу. Справившись со своими делами как можно быстрее, он лишь замедлился на обратной дороге, заметив двух подозрительных мужчин в костюмах, шнырявших по переулку через дорогу. Он оставил их в покое, потому что не хотел, чтобы его цель так надолго оставалась без присмотра. Алесио и Вито должны были вернуться только через час. И да, он собирался впредь смотреть на Рыжую лишь как на цель защиты, не более.

Его последняя покупка доказала, что у него не получилось, но плевать.

Прижав кулак к бедру, чтобы не стукнуть себя по голове, он на цыпочках — на цыпочках! — вошел в гостиную, и в этот момент отворилась дверь ванной. Он замер на полпути и колени чуть не подогнулись при виде появившейся Ники. Маленькое полотенце было обернуто вокруг обнаженного влажного после душа тела, темные мокрые пряди волос ниспадали почти до талии.

И черт бы побрал эти убийственно прекрасные ноги.

Фанат в его голове закатил глаза и упал в обморок, дернувшись и замерев.

Ника, должно быть, услышала беспомощный гортанный звук от Винсента, резко вскинула голову и тут же поморщилась.

— Черт, Винсент, — выдохнула она, потирая пальцами висок. — Клянусь, я куплю тебе колокольчик и повешу на шею... — Она замолкла и вспыхнула. Очаровательный румянец поднялся от края полотенца, пополз по шее и добавил цвета ее бледным щекам.

Да, Рыжая. Твое тело прикрыто лишь большой салфеткой.

Ника медленно двинулась в сторону спальни, выдохнув через плечо:

— Дай мне одеться. — И тут же закрыла дверь.

Он не хотел, чтобы она одевалась. Хотел видеть ее обнаженной. Лежащей перед ним, покрасневшей от смущения и готовой. Хотелось насладиться ею, насыщаться до тех пор, пока они оба устанут настолько, что силы останутся только на дыхание.

Этого не будет.

Звук поворачивающейся ручки заставил его метнуться на кухню. Не хватало еще быть застуканным, стоявшим как истукан и мечтавшем о множествах способов, какими он хотел овладеть ею.

Винсент схватил сахарницу и добрался до дивана, когда появилась Ника, принеся с собой свежую волну аромата апельсина и жасмина. Черт подери. Винсент поставил на столик кофе и сахарницу, чувствуя, как аромат обволакивает его.

Ее тихий вдох вызвал желание по чему-нибудь ударить.

— Ты... принес мне... латте?

Винсент стиснул зубы, услышав, как оборвался ее голос.

— Ага, не нужно таких восторгов. Это просто кофе, — резко произнес он, поворачиваясь и снова направляясь на кухню, при этом чуть не заслонив глаза ладонью. Лишь бы не смотреть на девушку. Он поспешно выхватил пистолет из-за тостера, куда засунул его прошлой ночью, другой лежал на прикроватной тумбочке...

Что. Черт подери. За звук.

Он положил ЗИГ рядом с миской винограда и медленно повернулся с ноющим ощущением в груди. У него отвисла челюсть, когда он увидел согнувшуюся на диване Нику. Она вытирала ладонями щеки в попытках скрыть слезы. Винсент, не раздумывая, подошел и опустился перед ней на колени.

— Эй, эй, — мягко произнес он, притягивая ее к груди, — что такое? Почему ты плачешь? Они по ошибке дали мне чай? — Голос звучал неубедительно при этой попытке пошутить. Он никогда не выносил женского плача. Это напоминало ему тот раз, когда София в истерике разрыдалась из-за того, что какой-то парень изменял ей с девчонкой, с которой она к тому же не ладила. Это произошло всего за несколько недель до ее исчезновения.

Он отогнал эту мысль и признал, как дико приятно ощущалась Ника в его руках. Теплая — обжигающая — благоухающая. Она покачала головой и всхлипнула. Такая чертовски очаровательная.

— Извини. Боже, я такая идиотка. Просто ты застал меня врасплох. Ты такой... милый. Я... думаю, это просто меня удивило. — Ее руки легли ему на плечи, ладони обжигали даже через футболку, когда Ника отстранилась. Она вытерла лицо, пока сердце Винсента обливалось кровью, а тело норовило сгореть дотла. Так расчувствоваться от простого проявления доброты в виде принесенного ей горячего напитка? — Прости, — повторила она, делая глубокий вдох. — Это просто стресс, наверное. Спасибо. За латте.

Винсент опустил взгляд на свои руки.

— Все в порядке, — рассеянно пробормотал он, осознавая, какая между ним и ею разница. Хотя Ника была высокой девушкой, она все равно оставалась крайне женственной и хрупкой. Его мощные руки казались чудовищными на ее стройных бедрах. Она надела джинсы с низкой посадкой...

Поднимай свою чертову задницу и убирайся отсюда!

Он сдвинул ладони ей на колени так, что большие пальцы оказались меж ее ног. И разве он не грязный ублюдок, если начал ласково поглаживать ими?

Ника задержала дыхание, и Винсент медленно поднял взгляд.

Ладно, смотри, она успокоилась. Больше не плачет, видишь? Теперь вставай и вали.

Но он этого не сделал. Он остался на месте, черт возьми. Потому что, может она и не плакала, но ее глаза светились любопытством и таким явным, горячим и зовущим желанием, что Винсент почувствовал, как тонет. Его взгляд остановился на ее губах. Лишь попробовать. Как тогда, в Сиэтле. Он нуждался в этом. Очень.

Черт, Ви. Нет! Ты не собираешься осквернять девушку только потому, что не можешь контролировать себя. Она и так уже побывала в аду.

Он замер. Черт. Конечно не собирался. О чем он думал, черт подери? Поцелует ее, а дальше что? Сказать: «Спасибо, я просто хотел проверить, сможешь ли ты снова вскружить мне голову?». Нет. Конечно, нет.

Он собирался с силами отстраниться.

Ника медленно раздвинула ноги. Немного, но достаточно, чтобы жар ее тела коснулся пальцев Винсента. Мысли замедлились и... и... он позабыл... обо всем.

Он поднялся на коленях, а Ника подалась к нему, медленно, словно боясь спугнуть его.

Это выводило из себя. Не нужно с ним нянчиться. Он знал, что делал.

Знал, что должен был сделать.

И знал, что хотел.

А еще то, что не стоило хотеть.

— Винсент?

Ее дыхание было теплым и мятным. Черт. Лишь попробовать. Нежные пальчики коснулись его горла и провели до линии челюсти, оставляя после себя жаркий след.

— Я собираюсь поцеловать тебя, Рыжая, — предупредил он.

Ее глаза вспыхнули, а пальцы замерли.

— Ладно.

— Но это все. Только поцелуй. — Она должна знать, что это ничего не изменит.

Но Ника первая приблизилась к его губам, едва касаясь, но уже этим практически убивая его.

— Я приму твой «только поцелуй», Винсент, — прошептала она.

Его рот обрушился на ее губы, а руки обхватили ее ноги. Язык жадно скользнул вперед, не дожидаясь дальнейших приглашений. Ника наклонила голову и за шею притянула его ближе.

Господи-Боже, ее энтузиазм просто прекрасен.

Мысли Винсента разлетелись на осколки, когда Ника нерешительно зарылась пальцами в его волосы, а язык неуверенно встретился с его. И черт бы побрал Винсента, когда она свела ноги, заключая его в плен. В этот момент отчаянная тоска, которую он чувствовал по ней и только по ней, ударила в грудь с силой товарного поезда, и Винсент ответил отказом.

Поднявшись и не прерывая поцелуя, он положил ее на спину и прижался всем телом. Зажал ее длинные ноги между своими и поднял запястья над головой. Она должна прекратить касаться его. Он не мог себя контролировать, когда Ника трогала его.