Проблеск надежды - Хегган Кристина. Страница 22

Взяв племянника под руку, она вместе с ним вышла из кабинета.

– А теперь скажи мне, что заставило тебя явиться в Глен-Эллен в середине недели?

– Голод.

– В таком случае тебе повезло. Тельма приготовила сегодня свое коронное блюдо – жаркое по-ирландски. А на десерт, мне кажется, будет яблочный пирог.

Кейн зажмурился в шутливом восторге:

– Тетя, я когда-нибудь украду у тебя Тельму.

Бекки покачала головой:

– Ей никогда не приспособиться к суете и шуму города. Ты же, наоборот, вырос в этой долине и без проблем привык бы к здешней жизни.

Кейн придержал для нее заднюю дверцу «БМВ», и она, усевшись на кожаное сиденье и подождав, пока он сядет за руль, добавила:

– Кстати, старый Тед Грант в конце года выходит в отставку, и было бы неплохо, чтобы в Глен-Эллене его место занял талантливый молодой юрист.

Кейн, улыбнувшись, вывел машину на каменистую дорогу, которая связывала винодельню с главным домом усадьбы. С тех пор как он себя помнит, тетушка всеми правдами и неправдами пыталась заставить его перебраться в Глен-Эллен, отчасти потому, что искренне верила, что качество жизни здесь лучше, а отчасти потому, что любила его и хотела, чтобы он был рядом.

Кейн похлопал ее по руке.

– Уверен, что найти такого человека не составит труда.

Хорошо зная своего племянника, Бекки заметила в нем какую-то перемену, какое-то беспокойство, которого у него не было, когда он приезжал к ней в последний раз.

– Тебя что-нибудь беспокоит, Кейн?

– Вроде того. – Он рассказал ей о встрече с Трэвисом и о своем решении представлять его интересы на судебном процессе об опекунстве.

– Это Маргарет заставила тебя взяться за это дело? – неодобрительным тоном спросила Бекки.

– Я не сказал бы, что она заставила.

– Но ты поступил так из благодарности к ней?

– Отчасти это чувство действительно повлияло на мое решение.

Бекки задумалась, глядя на красивый профиль племянника. Она всем сердцем любила единственного ребенка своего брата. Незамужняя и бездетная, она привыкла считать Кейна своим сыном.

Когда Рей, ее брат, умер, она пригласила Клер с Кейном переехать к ней в Глен-Эллен. Но Маргарет Линдфорд нарушила все ее планы, предложив Клер работу в своем отеле. Вскоре после этого Кейн поступил в Нью-Йоркский университет, однако, несмотря на то, что их разделяли тогда три тысячи миль, он умудрялся раза два в год приезжать в Соному.

– У тебя была еще какая-нибудь причина взяться за это дело? – тихо спросила Бекки и, не получив ответа, тронула его мозолистой рукой за локоть. – Это из-за того, что произошло с Сином?

За поворотом дороги показался фермерский дом, построенный из калифорнийского мамонтового дерева и расположенный на небольшом возвышении. Чуть дальше к востоку на горизонте вырисовывались контуры гор Майякамас, склоны которых были покрыты вековыми деревьями.

Кейн припарковал машину рядом с фордовским фургончиком Тельмы, вышел из нее и помог выйти тетушке. Рука об руку они направились к дому.

– Да, – сказал он, наконец, – я это сделал главным образом из-за Сина. По крайней мере, так было сначала.

– А теперь?

– Не знаю. Не уверен, что вообще хочу браться за это дело.

Бекки в задумчивости выпятила нижнюю губу. Нерешительность была не свойственна Кейну.

– Ты встречался с этой Дайаной Уэллс?

– Я ходил к ней вчера.

– Ну и как?

Он проследил взглядом за полетом грифа, опустившегося где-то между каньонами.

– Она совсем не похожа на Джеми, если тебя это интересует. Дайана Уэллс – хорошая мать, преданная, трудолюбивая. – Он сделал паузу. – Упрямая.

– Джеми тоже была упрямой.

– Да, но совсем по-другому. Я думаю, будет правильнее назвать Дайану борцом.

Что-то в его голосе, когда он произносил эти слова, заставило ее улыбнуться.

– Тебе эта молодая женщина не безразлична?

Кейн даже поперхнулся. Для женщины, у которой никогда не было детей, она обладала потрясающей интуицией.

– Я ею восхищаюсь, – заявил он, не желая сказать большего.

Глаза у Бекки так и заблестели.

– Она хорошенькая?

Кейн рассмеялся и обнял ее за плечи.

– Ты по-прежнему романтик в душе, тетушка Бекки, не так ли?

– А ты по-прежнему большой мастер уклоняться от вопросов, на которые не хочешь отвечать.

– Вот что я тебе скажу, – заявил он, целуя ее в лоб. – Я отвечу тебе на все вопросы относительно Дайаны Уэллс, но только после обеда. Потому что я умираю с голоду. Как ты думаешь, даст мне Тельма что-нибудь перекусить, чтобы я дожил до обеда?

Бекки похлопала его по широкой спине.

– Насколько я знаю Тельму, она усадит тебя за кухонный стол, как только ты войдешь, и забудет об остальных.

Кейн никогда не переставал удивляться, наблюдая, как Трэвис, пользуясь своим обаянием, с успехом выпутывается из любой щекотливой ситуации. За долгие годы знакомства он ни разу не видел, чтобы приятелю это не удалось. То, что происходило сейчас, не было исключением.

– Уверяю вас, нет, миссис Барклэй, – говорил Трэвис, подмигивая Кейну и указывая на кресло. – После того печального инцидента в прошлом месяце каждый служащий отеля был подвергнут самой тщательной проверке, и те, кто не соответствовал нашим строгим критериям, были немедленно уволены.

Выслушав ответ, он добавил:

– Я рад, что вы относитесь к этому с пониманием, миссис Барклэй. И чтобы доказать, как высоко я ценю то, что вы даете нам еще один шанс, я хотел бы, чтобы вы с вашим мужем были здесь моими гостями в ближайший уик-энд. – Он перешел на заговорщический полушепот. – Как вам известно, в нашем городе находится Паваротти, и хотя все билеты на его концерт были распроданы несколько месяцев назад, у меня сейчас в руке два билета на ваше имя. – Он рассмеялся. – Я так и думал, что вам это понравится. Значит, мы договорились? До встречи в пятницу. Желаю вам удачного дня, миссис Барклэй, и, пожалуйста, передайте привет мистеру Барклэю. Трэвис повесил трубку и вздохнул с явным облегчением.

– Проклятая стерва, – пробормотал он сквозь зубы. Потом, снова надев маску обаятельного парня, взглянул в лицо Кейну.

– Что случилось, старина?

Хотя Кейн еще до своей поездки в Глен-Эллен сомневался в правильности решения представлять интересы Трэвиса в деле об опекунстве, недолгое пребывание в умиротворяющей пасторальной атмосфере словно прочистило его мозги. Ему не захотелось топтаться вокруг да около.

– Тебе не понравится то, что я должен сказать. Приветливая улыбка сразу же исчезла с лица Трэвиса.

– Только не говори мне, что отложили слушание дела.

– Нет. Слушание по-прежнему назначено на шестое декабря. – Он помолчал. – Я отказываюсь вести это дело, Трэвис.

Трэвис хлопнул ладонями по крышке письменного стола.

– Не понял.

– Я был не прав, когда...

Но Трэвис его не слушал. Покраснев от гнева, он поднялся из-за стола.

– Почему? Что заставило тебя изменить решение?

– Я понял, что взялся за это дело, руководствуясь ошибочными побудительными мотивами. Я позволил своим личным чувствам повлиять на мои суждения.

– Черт тебя возьми, Кейн. Так профессионалы не поступают. Я на тебя рассчитывал. Мать рассчитывала на тебя. – Он пропустил пальцы сквозь безукоризненно подстриженные волосы, которые сразу же упали на место, отчего его прическа стала еще лучше. – Ты не можешь так поступить с нами.

– Я это делаю не для того, чтобы осложнить для тебя ситуацию, Трэвис. Я вновь повторяю, что тебе лучше взять адвоката, который специализируется в семейном праве. Кого-нибудь вроде Дейва Паночека, например.

– Матери это не понравится, Кейн. Она сочтет, что ты ее предал.

– Маргарет поймет меня.

– Не рассчитывай на это. Она хочет заполучить этого мальчика не меньше, чем я.

– Есть и другие возможности принимать участие в жизни Зака, если вы действительно этого хотите. Только нужно попробовать подойти к этому менее агрессивно.