Проблеск надежды - Хегган Кристина. Страница 3

– Как ты себя чувствуешь, мама?

– Бывало и получше.

Зная, что Маргарет терпеть не может ходить вокруг да около, Трэвис, собравшись с духом, спросил:

– Что случилось?

– Вчера у миссис Барклэй украли рубиновое колье – буквально через минуту после того, как она вселилась в президентский «люкс».

– Проклятие! Ты позвонила в полицию? Эвелина Барклэй, владелица компании «Фармацевтическая продукция Барклэй», была второй богатой женщиной Америки и одной из самых высоко ценимых постоялиц «Линдфорда». К сожалению, куда бы она ни ехала, ее сопровождали драгоценности, стоившие целое состояние, и от этой ее привычки бросало в дрожь управляющих отелей по всему миру.

– Разумеется, я позвонила в полицию. Вчера целый день отель был битком набит полицейскими. Нет необходимости говорить тебе, насколько эта ситуация не понравилась нашим постояльцам.

– Полицейские обнаружили какие-нибудь улики? Они уже начали расследование?

– Колье было обнаружено в китайском квартале. – Маргарет круто повернулась к нему и, как кнутом, хлестнула по нему ледяным взглядом синих глаз. – Поймали одну из наших служанок, пытавшуюся продать его там ювелиру.

У Трэвиса пересохло во рту.

– Ты рискнешь угадать, какую именно служанку поймали?

Линдфорд, давно догадавшийся, о ком идет речь, молчал.

– Это полинезийка Сюзанна, та самая, которую ты нанял, не посоветовавшись ни с Реджисом, который отвечает за персонал, ни со мной, хотя прекрасно знаешь, что я настаиваю, чтобы меня информировали о любых изменениях в составе персонала.

– Извини, я просто думал...

Маргарет остановила его величественным жестом:

– Ты никогда не думаешь, Трэвис. В этом твоя беда. Да и моя, наверное, тоже, потому что я позволила тебе стать таким. Но на сей раз, ты зашел слишком далеко. Ты не только нанял на работу эту девицу по причинам, обсуждать которые я сейчас лучше не буду, но и не потрудился проверить ее рекомендации.

– Она мне сказала, что работала в «Хайтсе»...

– Она солгала. Единственное, чем она может похвастать, так это несколькими арестами за самые разнообразные преступления – от вымогательства до краж со взломом. Ты хоть понимаешь, какой ущерб нанесет отелю такого рода скандал?

– Но ведь колье вернули!

Маргарет бросила на сына испепеляющий взгляд:

– А кто вернет доверие наших клиентов? Аннулировано уже более десяти заказов на номера.

– Я сейчас же устрою пресс-конференцию. Я объясню, что это был единичный случай и что такое никогда не повторится. И конечно, я поговорю с миссис Барклэй... и…

Маргарет перебила его ледяным тоном:

— Не суетись. Франческа уже занялась журналистами. Она также собирается связаться с нашим рекламным агентством и назначить им встречу с тобой завтра, с самого утра. Я хочу начать энергичную рекламную кампанию во всех крупных изданиях, в местных газетах, журналах, на телевидении и радио. Тебе придется придумать какую-нибудь приманку, чтобы снова привлечь клиентов. Возможно, предложить какие-нибудь особые льготы для тех, кто приезжает сюда отдохнуть.

Трэвис едва подавил вздох облегчения. Он ожидал значительно более сурового наказания, чем шлепок рукой по запястью и несколько поучений.

– Конечно.

– А что касается миссис Барклэй, то она уехала рано утром, поклявшись, что никогда не приедет сюда. Если начать ее уговаривать сейчас, это вызовет у нее еще большее раздражение. Так что не стоит и пытаться.

– Понял. – Трэвис немного помолчал, потом взял мать за руку. – Наверное, тебе это происшествие доставило много переживаний, – сказал он сочувственно извиняющимся тоном. – Хотел бы я быть здесь, когда это случилось.

– Но тебя здесь не было, не так ли, Трэвис? Тебя почему-то никогда не бывает рядом, когда возникает критическая ситуация, хотя именно ты являешься главным управляющим отеля.

– Мама, это несправедливо. Я был в Пуэрто-Валларта и проверял, как выдерживается график строительства нашего нового отеля.

– Перестань. Я сегодня разговаривала со своей подругой Карлоттой. Она рассказала мне, что вы с ее сыном ночи напролет проводили в гулянках да пили текилу. Разве можно вести дела, когда у тебя каждое утро похмелье?

Отрицать такое обвинение было бы бесполезно. Его отец когда-то утверждал, что у Маргарет шпионская сеть развита получше, чем у ЦРУ. Это было, конечно, слегка преувеличено и сказано для красного словца за обедом, но в этом замечании оказалось больше правды, чем он раньше думал.

– Извини, мама.

Маргарет откинулась на спинку кресла и окинула взглядом красавца сына. С пепельно-белокурыми волосами и тонкой полоской усов он с каждым днем становился все больше и больше похожим на Чарльза. Только глаза – синие с фиалковым оттенком – были такие же, как у нее.

Она не любила ссориться с Трэвисом. Он был ее первенцем, на которого она возлагала надежды, с которым были связаны все ее мечты. Но и огорчений он доставлял ей больше, чем кто-либо другой.

Когда Маргарет начала понимать, что у него масса недостатков, она относила их на счет безалаберности, присущей молодости, убеждая себя, что с возрастом сын изменится. Но он так и не изменился. Однако она по-прежнему поддерживала его, раз за разом вызволяла из неприятностей, в которые он попадал, игнорируя неоднократные предупреждения своего отца.

– Ты слишком облегчаешь ему жизнь, – нередко повторял ей Чарльз. – Дай возможность парню хоть раз самому постоять за себя. Иначе он не поумнеет.

Маргарет не слушала его, а когда Чарльз умер, Трэвис, как, оказалось, был все еще не готов взять на себя обязанности отца и возглавить отель «Линдфорд».

Не желая назначать дочь преемницей Чарльза, хотя Франческа была весьма способной молодой женщиной, Маргарет заняла председательский пост сама и назначила Трэвиса сопредседателем в надежде, что это решение заставит его остепениться. Отчасти это возымело свое действие, но заметных изменений в его поведении не произошло.

До сих пор его полная безответственность не имела большого значения. Благодаря Конраду, невозмутимому помощнику Трэвиса, и Франческе, которой как коммерческому директору не было равных, а также ей самой, дела в «Линдфорде» шли гладко, и он по-прежнему считался одним из лучших отелей мира.

Однако она чувствовала, что пришло время отойти от дел. Как ни неприятно было признать это, но многие обязанности и повседневные заботы начали тяготить ее. Она мечтала проводить больше времени на ранчо, возиться в саду и играть в бридж с приятельницами, хотя теперь большинство ее подруг были слишком заняты внуками и на развлечения у них оставалось мало времени.

Внуки. Это тоже стало больным вопросом. При одной мысли о топоте маленьких ножек, эхом отдающемся в этих огромных апартаментах, ее усталое старое сердце сжималось от боли. Как изменилась бы ее жизнь, если бы рядом снова появился ребенок, о котором нужно заботиться, которого можно любить и который продолжил бы династию Линдфордов...

До недавнего времени она надеялась, что эти мечты осуществит ее дочь. Но как ни старались Франческа и Рендл произвести на свет ребенка, ничего у них не получалось.

А Трэвис – тот меньше всего думал о детях. Он получал слишком большое удовольствие, волочась за женщинами и, словно перекати-поле, мотаясь по свету, чтобы беспокоиться о таком будничном деле, как создание семьи.

Ну что ж, у нее лопнуло терпение. Пусть он любимый сын, но этому сумасбродству надо положить конец!

– Боюсь, что одного твоего извинения на сей раз недостаточно, – сказала Маргарет. – Тебе придется внести в свою жизнь некоторые изменения.

Трэвис испуганно посмотрел на мать:

– Изменения?

– Да. Я устала от твоего безответственного поведения. Я надеялась, что, сделав тебя сопредседателем после смерти твоего отца, заставлю тебя понять, как важно, чтобы ты возложил на себя новые обязанности. Я ошиблась. Вместо того чтобы учиться на своих ошибках, ты продолжаешь делать новые. Два года назад ты уволил нашего начальника службы безопасности – и шесть месяцев спустя произошел скандал с этим английским графом. А теперь ты начал нанимать на работу служанок, которые занимаются воровством. Что будет дальше, Трэвис? Даже страшно подумать!