Арабелла - Хейер Джорджетт. Страница 41

– Как это понимать? – нахмурившись, спросила ее светлость.

– А так, что она уже взвалила на меня и то и другое. Да нет, пожалуй, я преувеличиваю. Улисса она точно всучила почти насильно, а вот Джемми я сам согласился взять.

Рука герцогини бессильно опустилась на подлокотник ее кресла.

– Господи! Что ты несешь? – строго сказала она. – Кто такой Улисс и кто такой Джемми?

– Я уже предлагал вам в качестве подарка Улисса, – напомнил ей мистер Бьюмарис. – А Джемми – это мальчишка-трубачист которого мисс Таллант решила перевоспитать. Слышали бы вы, как она сказала Бридлингтону, что он эгоист и думает только о своем благополучии, как и все мы. А беднягу Флитвуда она попросила представить, что стало бы с ним, если бы он, так же, как этот Джемми, воспитывался вечно пьяной мачехой, а потом его бы передали в рабство к трубочисту. К сожалению, я не был свидетелем ее разговора с этим трубочистом. Но насколько я понял, она просто выставила его из дома, пригрозив тюрьмой. И я не удивлюсь, что он испугался ее, потому что видел собственными глазами, как лихо она воевала с группой подростков.

– Очень странная девушка, – заметила герцогиня. – она вообще-то дама? Что-то не похоже.

– Без сомнения, дома.

– Кто ее отец?

– А вот это тайна, мадам, свет на которую, я надеюсь, поможете пролить вы.

– Я? – воскликнула она. – Но помилуй, что я могу тебе рассказать?

– Мне стало известно, что она живет где-то в окрестностях Харрогита. И я вспомнил, что вы не так давно ездили на этот курорт. Может быть, вы видели ее на какой-нибудь ассамблее. Ведь они устраивают ассамблеи там, в Харрогите? Или, может быть, слышали что-нибудь о ее семье?

– Никого я не видела и ничего не слышала, – брезгливо ответила ее светлость. – И вообще не напоминай мне об этом Харрогите! Мерзкое, холодное место, где все пытаются скрыть свою нищету и убожество. А уж более гадкой воды я в своей жизни не пробовала. И никакой пользы! Только такая дура, как моя докторша, могла посоветовать это лечение. Ассамблеи, ты говоришь? Какое мне удовольствие смотреть на кучу безобразно одетых провинциалов, которые танцуют этот ваш бесстыдный вальс! Танец называется! Я могла бы по другому назвать это безобразие!

– Не сомневаюсь, мадам. Но прошу пощадить мою скромность! И кроме того, странно, что вы, которая всегда возмущалась чопорностью современных девушек, высказываете такие суждения о вальсе.

– Не знаю, не знаю… Но только я совершенно не могу смотреть на этот неприличный танец.

– Мы несколько отклонились от темы, – напомнил мистер Бьюмарис герцогине.

– Да. Но я никогда не встречала никаких Таллантов в Харрогите, да и вообще нигде. А в этой ужасной дыре я целыми сидела рядом с твоей теткой и наблюдала, как она вяжет. Представляешь, мне пришлось взять туда даже свои собственные простыни.

– Но вы всегда так делаете, мадам, – напомнил мистер Бьюмарис, который несколько раз видел сборы своей знатной бабушки в путешествие. – А еще вы берете с собой свою посуду, любимое кресло, управляющего…

– Хватит болтать вздор, Роберт! – перебила его герцогиня. – Не всегда мне приходится все это брать с собой. – Она стянула со своих плеч шаль. – Не знаю, на ком ты женишься… Но вот одного понять не могу – зачем тебе волочиться за богатой женщиной?

– Я думаю, что у нее ничего нет, – тихо ответил он. – И сказала она это только для того, чтобы поставить меня на место.

Она снова бросила на него проницательный взгляд.

– Поставить тебя на место? Ты хочешь сказать, что она не добивается тебя?

– Увы! Не подпускает к себе на расстояние ближе вытянутой руки… И вообще мне кажется, у нее нет ко мне никаких чувств.

– Но ведь ее видели с тобой, и довольно часто, – внимательно взглянув на внука, сказала герцогиня.

– Да. Но она прямо говорит, что преследует свои цели, появляясь со мной в обществе, – печально произнес мистер Бьюмарис.

– Да, никогда не думала, что среди всех этих жеманных девиц есть одна, которая не заискивает перед тобой. Как ты думаешь, мне она понравится?

– Думаю, да. Но, честно говоря, мадам, меня совершенно не волнует, как вы к ней отнесетесь.

Удивительно, но она не возмутилась такой неслыханной дерзостью, а только кивнула и сказала:

– Женись на ней. Только она все-таки должна быть из благородной семьи. Ты сам, конечно, не герцог Уиганский, но происходишь из знатного рода. Я никогда не позволила бы твоему отцу жениться на моей дочери, если бы у него не было одной из лучших родословных… Прекрасная была девушка! – с нежностью вспомнила она. – Мария… Я всегда любила ее больше других детей.

– Я тоже любил ее, – сказал мистер Бьюмарис, вставая с кресла. – Так что мне предпринять? Сделать Арабелле предложение, рискуя получить отказ, или постараться сначала убедить ее, что у меня самые серьезные намерения, в чем она явно сомневается?

– Здесь я тебе не советчик, – развела руками герцогиня. – Ничего с тобой не случится, если получишь отказ. А вообще, привези ее как-нибудь ко мне. Я хочу посмотреть. – Она протянула ему руку. И когда он почтительно поцеловал ее, она сжала своими сухими пальцами его запястье и, не отпуская, прямо спросила:

– Сэр, в чем дело? Вас что-то тревожит?

Он улыбнулся ей.

– Да ничего особенного, мадам. Но мне почему-то хочется, чтобы она сказала правду.

– Глупости! Почему она должна это сделать?

– Я думаю, существует только одна причина, мадам… Это меня тревожит! – сказал мистер Бьюмарис.

Глава 12

По дороге домой из Уимблдона мистер Бьюмарис подъехал Бонд-стрит и случайно увидел Арабеллу, которая выходила из Хукхэмской библиотеки в сопровождении служанки. Он сразу же остановился. Арабелла улыбнулась и, подойдя к экипажу, воскликнула:

– О! Он выглядит намного лучше. Я же вам говорила! Ну что, мой маленький песик, ты помнишь меня?

Улисс слегка повилял хвостиком, разрешил погладить себя и зевнул.

– Улисс, как ты себя ведешь? – сделал ему замечание мистер Бьюмарис.

Арабелла засмеялась.

– Вы так назвали его? Почему?

– Ведь он вел бродячую жизнь и, судя по тому, что мы с вами видели, в ней было немало опасных приключений, – объяснил мистер Бьюмарис.

– Действительно! – Заметив, что Улисс с обожанием смотрит на хозяина, она сказала:

– Я знала, что он привяжется к вам. Только взгляните, как он на вас смотрит!

– Да, но его привязанность, мисс Таллант, доставляет мне много хлопот.

– Не может быть! Я уверена, что вы его любите, иначе не взяли бы с собой.

– О! Вы не представляете, мадемуазель, на что он может пойти, лишь бы достигнуть своей цели. Шантажист! Прекрасно понимает, что я не посмею бросить его, иначе окончательно лишусь вашего расположения.

– – Что вы такое говорите! Я же вижу, вы любите собак и знаете, как с ними обращаться. Я рада, что вы оставили его у себя.

Она еще раз погладила Улисса и отступила назад. – Разрешите мне довезти вас до дома.

– Не стоит! Ведь здесь совсем недалеко.

– Ничего. Отошлите вашу служанку домой. Улисс присоединяется к моей просьбе.

Именно в этот момент Улисс смешно поднял одно ухо, и Арабелла расхохоталась.

– Застеснялся! – объяснил мистер Бьюмарис и протянул ей руку. – Садитесь!

– Ну хорошо! Если Улисс тоже просит… – Она взяла его руку и села в экипаж. – Мистер Бьюмарис отвезет меня домой, Мария.

Он закрыл ей колени легким ковриком и, обратившись к груму, сказал:

– Я вспомнил, Клейтон, мне нужно кое-что купить в аптеке. Пойди и возьми для меня… пластырь. А потом пойдешь пешком домой.

– Хорошо, сэр, – безразлично ответил Клейтон и спрыгнул на дорогу.

– Пластырь? – переспросила Арабелла, в изумлении глядя на мистера Бьюмариса. – Зачем он вам нужен, сэр?

– Ревматизм, – без тени смущения ответил он, трогая лошадей.

– Что? Да вы шутите!

– Нет. Мне просто нужен был повод, чтобы избавиться от Клейтона. А Улисс, надеюсь, нам не помешает. Я хотел кое-что сказать вам, мисс Таллант. Без свидетелей.