Академия Юрского периода (СИ) - Титова Светлана. Страница 12

Я пыталась вспомнить трудное имечко. В этом мире, зверье именовали, похоже, не иначе, как спьяну или от лютой ненависти ко всему живому.

— Трипадрючис, — подсказал Караш, — фиолетовый такой, ушастый. Ты не ошибешься. Он первый на тебя кинется. Дрянь характер у зверюги.

Караш умел «успокаивать». После этих слов, я уже жалела, что согласилась на авантюру. Но делать нечего. Дала слово — выполняй.

Трипадрючис оказался еще большей мерзостью, чем описал дракон. И вид имел премерзкий. Размером со среднюю собаку, о шести лапах с шипастым хвостом. Клыкастая широкая морда и огромные, просто слоновьи уши. Надев выданную защиту, слишком большую и болтавшуюся на мне, не по размеру большие перчатки, огляделась, понимая, что до образа валькирии Ританы мне как до Луны. С тоской глянула на вечереющее, персиковых оттенков чужое небо, прислушалась к воющим и рычащим ящерам, вздохнула и решительно прошла сквозь стену. В полутьме вивария выловила притихшую гадину, пыхтя и матерясь, потащила на свет, во двор академии. В отличие от видящих в темноте оборотней, дроу и местных людей, у которых способности к ночному видению остались как последствия смешанных браков, я ничего не могла разглядеть в шаге от себя, оказавшись единственной «слепой» в этом мире. Свет по понятным причинам в виварии и в аудиториях академии был не предусмотрен. Только декоративный вариант в виде свечей, для украшения интерьеров.

Пойманный ящер активно сопротивлялся и верещал, взбивая хвостом гравий. Мелкие камушки пульками разлетались в разные стороны и больно ударяли по ногам. Ухватив за уши, потащила верещащего поганца на зеленый мох. Красивый красновато-сливовый окрас шкуры тут же окрасился зелеными пятнами. Ругаясь про себя, а когда получила хвостом по пятой точке, и вслух, пыталась зафиксировать голову, наступив на уши. Но трипадрючис вертелся ужом, брыкаясь всеми шестью лапами. Приходилось зажимать их коленями. Но коленок у меня две, а лап у ящера шесть. Выигрыш был на его стороне. Через полчаса битвы, я устала и взмокла, на все лады проклинала нагиню с ее заданием и кварту с их любовными «заморочками», и судьбу, забросившую меня в это пещерное «мракобесие». Мне все же как-то удалось нахлобучить на клык одну из пробирок, и пара желтоватых капель стекла по закаленной стеклянной стенке. Потеряв яд, ящер издал душераздирающий вой и закрутился совсем отчаянно. Порции было мало, на всю кварту не хватит. Когда уже подумывала, не долбануть ли ушастого чем потяжелее, и у бессознательного выцедить из клыков яда, за спиной послышалось покашливание. Я быстро глянула назад, заметив форменные начищенные до блеска высокие ботинки.

— Чего стоишь? Помоги, давай! Наступи ему на уши, а я яд выцежу! — зло рявкнула на кадета, не спешащего помочь слабой женщине.

— Кадет Кутько, торофус из рода цапусов не ядовитый, — послышался голос ректора. — Отвечайте по форме.

Я замерла, ящер перестал извиваться и притих. Повернулась, поднимаясь, к торофусу, прикидывавшемуся все это время трипадрючисом, и прошипела:

— Что же ты, свинья чешуйчатая, мне сразу не сказал?

Ящер возмущенно пискнул, оправдываясь. Наверно…

Неожиданно он позеленел, и его вывернуло прямо мне на ботинки. Поджав губы, сдержала крепкое словцо из уважения к ректору. Сняла перчатку и оттерла пот, заливавший глаза. Взглянула на ректора. Безукоризненный вид, прическа волосок к волоску.

Хорош!

Дракон сложил руки за спиной и ждал. Вспомнив о приветствии, вытянулась и отрапортовала:

— Ректор Герт-Рудий Аслан Свищ, кадет Кутько выполняет домашнее задание!

— Герун-Дий Алар Бриш, кадет, — поправил без капли раздражения ректор. — Когда вы уже запомните?

— Так точно, — вспомнив о наказе царя Петра, расслабила мышцы лица.

В этот момент ожил ящер и под шумок решил сбежать. Пришлось придавить ногой хвост. Пособие возвращать придется. Ректор глянул на летящие из-под лап торофуса куски мха, пытающегося вырваться на свободу, но ничего не сказал.

— Вольно, кадет, — разрешил дракон. — Так зачем вам секрет половых желез этого цапуса?

— Чего? Какой секрет? — не поняла я, больше всего желая снять ненужную, тяжелую защиту и постоять минут двадцать под душем.

— Торофус перед спариванием кусает самку, — терпеливо объяснял дракон. — Выделяющийся секрет способствует ее, так сказать, согласию. Благодаря вам этот торофус останется без самки и потомства в этом сезоне.

До того яростно рывший землю, ящер тоскливо взвыл, присел на зад, уныло опустив уши. Совесть кольнула иголочкой.

— Ой, да ладно! — хмыкнула я. — Ничего страшного. Воздержание даже полезно.

Ящер взвыл еще горестнее. Дракон неопределенно хмыкнул, продолжая разглядывать меня.

— И вообще, это вы виноваты, — я повернулась к ректору и уткнула в его сторону палец. — У вас в клетках темень. А я не вижу в темноте. Взяла того, кто под руку попался. Он же фиолетовый.

— Цвет бургунди, — поправил меня ректор, сражая знанием оттенков. — Где ваша кварта? Почему вам никто не помогает? Все задания выполняются вчетвером. Это правило академии.

Черт! Не хотелось бы подставлять парней.

— Они подойдут позже, — соврала я.

— Тогда передайте ведущему, что ваша кварта должна приготовить к балу на творческий смотр номер, — он немного подумал, окинул меня взглядом. — Вы же, Кутько, стихи пишете?

— Йа-а-а?! — изумилась, но вспомнив выступление перед Мортирой, скисла. — Так пописываю… несерьезно.

— Вот и подготовьте к конкурсу, — темные глаза ректора Бриша уставились на меня, — можно романтическое. Было бы интересно послушать. И еще… внешний вид должен быть безукоризненным.

Он развернулся и пошел в сторону входа и исчез в стене. Я закатила глаза, скрипнула зубами, понимая, что проблем прибавилось ровн на одну. Глянув на понурого торофуса, гаркнула:

— Идем! Устроил тут трагедию. Я, между прочим, тоже без пары и не ною, — я прихватила ухо ящера и поволокла грустную, послушно переставляющую лапы рептилию назад в клетку.

Теперь еще номер готовить. И захотелось же ему прогуляться как раз тогда, когда я «домашку» выполняла. И что теперь делать? Стихи-то я пишу только в состоянии стресса. Эх…

Глава 11

Яд я все-таки раздобыла и помогла мне та самая брошенная Карашем нагиня. Отличная девчонка, как оказалось. Помогла найти трипадрючиса, подержала ящера, и показала как лучше и быстрее собрать яд. И все это несмотря на мое признание, что я из кварты Караша, и часть яда предназначается ему. Или дракон соврал про расставание с ней лишь бы отлынивать от дела? Уточнять и лезть в душу не стала. И обязательно устроила бы что-нибудь пакостное дракону, но своих не обижают.

Вот сейчас, морщась от мерзкого запаха, изобретала противоядие от собранного яда. Белесый дымок, поваливший из пробирки как-то сразу напряг, как только я добавила туда приглянувшуюся жидкость приятного бирюзового цвета. По моему разумению, противоядие не должно куриться вулканом. Когда дымок поменял окрас на черный, я уверилась в этом окончательно. Нагиня саро Наира, зорко наблюдавшая за нашими опытами, разочарованно покачала головой. Рядом тихо цедил ругательства Караш. С другой стороны с каменным лицом смешивал ингредиенты Лотусс. Руки нага с точностью автомата отмеривали нужное количество составляющих, и вскоре у него забулькала болотно-зеленая жижа до улыбки порадовавшая нагиню. Сам Лотусс, закончив работу, даже в лице не изменился, сложил руки на столешнице и тупо уставился в окно. Впереди сидящий дроу, получивший похожую зеленую муть, смерил холодным взглядом Караша, попросившего о помощи. Дракон глянул на мой мини вулкан и расстроенно вздохнул. Рев крата, означавший конец урока, заставил вздрогнуть. Пробирка выпала из рук, и содержимое, шипя и пенясь серой грязью, вылилось на тетрадь, уничтожая записи.

Мои записи! Как же теперь учить-то? Хотя чего это я? Какие зачеты и экзамены? Меня к тому времени уже не будет в этом мире. Уж я постараюсь.